Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия Страница 24

– О, да… – засмеялся Роман.

До дома они добрались через полтора часа. Чиче, местная водка, оказалась отличным лекарством. Двух рюмок, выпитых в ближайшем ресторанчике, хватило для того, чтобы головная боль исчезла без следа.

А выпив еще три, Роман начал подпевать оркестру, игравшему умопомрачительную хабанеру.

Смотревшая на него не без содрогания Долорес с трудом уговорила его идти домой.

– А вы, милая Долорес, пойдете со мной? – с прямотой пьяного человека брякнул Роман. – А то я буду сидеть здесь до утра и пить. Все равно ваш противный генерал отстранил меня от дел, так что мне можно завтра вообще не выходить из дома.

Он взял рюмку и опрокинул содержимое себе в рот.

– За здоровье вашего президента. Да хранит его Бог.

Долорес улыбнулась.

– Так что скажете? – спросил Роман.

Она посмотрела ему в глаза. В них появилось какое-то новое выражение, смысл которого Роман не мог понять, но которое не имело нечего общего ни с ненавистью, ни с презрением, которые она до сих пор к нему испытывала.

– Хорошо, я пойду с вами, – решилась она.

– Тогда еще по рюмочке – и все, – обрадовался он. – Эй, mychacho?

Все оказалось даже лучше, чем представлял себе Роман. Помимо внезапно охватившей ее страсти Долорес проявила столько нежности, что Роман, чей хмель быстро улетучился, при всем желании не мог обвинить себя в нарушении данного самому себе слова. Долорес осыпала его бурными ласками, происхождение которых никак не могло быть вызвано приказом, полученным от Торреса. Так могла вести себя только женщина, которой нравится ее мужчина, – в этом Роман мог бы поклясться всем своим внушительным сексуальным опытом.

Впрочем, вскоре и сама Долорес объяснила причину столь внезапно нахлынувших на нее чувств.

– Ты такой мужественный, – сказала она, опираясь локтем на подушку и поглаживая Романа по груди.

Ее черные прямые волосы свесились, как крыло, и вся она была похожа на большую, прекрасную птицу, случайно залетевшую в окно.

– Ничего особенного, – ответил Роман, беря сигарету. – Просто я много выпил.

– Нет, – возразила Долорес, касаясь чуткими пальцами его тела. – У тебя столько шрамов. Ты воин. И, как настоящий воин, ты скрываешь это.

Роман закурил, поглядывая на крутой изгиб ее бедра, переходящий по немыслимой траектории в осиную талию. Ее кожа источала то особое свечение, которое присуще только очень чувственным женщинам. Он ощутил, как в нем снова нарастает желание.

– Как ты расправился с этими подонками, – продолжала полушепотом Долорес. – Я даже испугаться как следует не успела. Думала, тебя изрубят на кусочки. А у тебя только одна царапина. Я ничего подобного не видела.

– Я всего лишь хорошо обученный агент, – возразил Роман. – И делал то, чему меня научили.

– Может быть, – прошептала Долорес. – Но не каждый агент – воин. И не каждый обладает твоим мужеством.

Роман улыбнулся.

– Это ты о моих сражениях с ромом и чичей?

Долорес засмеялась, щекоча губами кожу возле его подмышки.

– А признайся, ты всех нарочно завела меня в этот квартал? – сказал Роман.

Долорес внезапно припала головой к его плечу.

Роман почувствовал, как вздрагивает ее грудь, прижатая к его боку. Она смеялась без удержу, как нашалившая девчонка.

– Но я же не думала, что там будет целая банда, – давясь смехом, призналась она.

– Хорошо, что у них не оказалось автоматов, – сказал, посмеиваясь, Роман.

– Я думаю, ты бы справился!

– Я бы справился, – согласился он. – Но было бы очень много шума. А это, как я не понимаю, не входит в наши планы.

– Не входит, – продолжая смеяться, подтвердила Долорес.

Роман загасил сигарету и опрокинул майора Эсперанце на спину.

Она смирно лежала под ним, улыбаясь и ожидая его действий.

Он не спеша провел губами по ее шее и сместился ниже, к покорно раскинутым полушариям груди. Медленно, словно наслаждаясь вкусом изысканного блюда, он принялся целовать ее соски, пока они не увеличились и не затвердели.

К этому времени Долорес уже громко дышала, издавая протяжные звуки. Руки ее то и дело пробегали по волосам и шее Романа, и перемещались дальше, лаская его плечи и спину.

Не давая ей опомниться, он передвинулся еще ниже, туда, где в середине живота размещалось круглое, ритмично вздрагивающее углубление пупка. Лаская его языком и поглаживая бедра Долорес, Роман добился того, что она начала требовательно тянуть его к себе, стремясь перейти к кульминации, которой жаждало ее раскрытое лоно.

Но он, опустившись ниже, разместился между ног Долорес и при помощи языка и пальцев довел ее до такого состоянии, что она перестала себя сдерживать и закричала, содрогаясь от накрывающих ее волн экстаза.

И лишь после этого Роман позволил себе взять ее, как ей этого хотелось, и движение их слившихся воедино тел были словно движения одного тела, настолько они чувствовали и понимали друг друга. И когда оргазм настиг их, они закричали, как одно охваченное острым наслаждение существо.

И долго не могли разомкнуть объятия, переживая все оттенки затухающего блаженства.

– Ради этого стоило прилететь в Венесуэлу, – признался Роман, отдышавшись.

Долорес тихонько засмеялась.

– Дай мне сигарету.

Они закурили, усталые, но счастливые.

Долорес погасила торшер, и стало заметно, что небо за окном светлеет.

– Скоро утро, – сказала она.

– Да, – отозвался Роман.

– Мне нужно домой.

– Да, – снова сказал он.

– В восемь я за тобой заеду.

– Да.

Роман был доволен тем, что Долорес решила уйти. Это означало, что она осталась с ним по своему желанию, а не по приказу Торреса.

– Мне было хорошо с тобой, – шепнула Долорес, целуя его в щеку.

– Мне тоже…

Долорес поднялась, бесшумно ступая по полу. Нашла свои вещи и исчезла в ванной.

Через три минуты она вышла, одетая и собранная, как всегда.

– Я пошла, – сказала она, возникнув на миг в дверном проеме.

– Хорошо, – кивнул Роман.

– В восемь я жду тебя внизу.

– Хорошо…

Долорес сделала какой-то жест, должно быть, означающий прощание и ушла.

Роман услышал, как щелкнул замок. Посмотрел на будильник. Спать ему оставалось четыре часа.

Долорес оставалось спать и того меньше.

Какая выносливая женщина.

Улыбнувшись, Роман взял телефон и направился в ванную.

Через три минуты он вернулся и лег в постель.

Все. Колесо завертелось. Теперь можно поспать.

Венесуэла, 19 сентября

Машина на полной скорости шла в аэропорт. Роман сидел на привычном месте, то есть на заднем сиденье, и сонно поглядывал на обступающие шоссе горы.

Солнце, поднявшись уже довольно высоко, наводило на мысль о длинном жарком дне, спасение от которого виделось либо в воде, либо в хорошо кондиционированном помещении.

– Скажите, Долорес, а где можно хорошенько позагорать? – спросил Роман, доставая из кармана пиджака сигареты.

Сегодня он был в легком сером костюме, решив, что для предстоящего «выхода» надо одеться чуть скромнее. И прическу Роман упростил, придав ей тот неброский вид, который был столь мил сердцу генерала Слепцова.

– Хороший пляж находится в другой стороне от аэропорта, – сказала Долорес, занимавшая место впереди. – А вы собираетесь загорать?

– Да, – сказал Роман. – А чем прикажете целый день заниматься?

Долорес не нашлась, что ответить.

В самом деле, после грядущего допроса, на котором изъявил желание присутствовать Роман, не намечалось никаких серьезных занятий. Оставалось только убивать время с пользой для здоровья, дожидаясь, когда генерал Торрес призовет его наблюдать поимку заговорщиков.

– Составите мне компанию, Долорес? – спросил он.

– Не думаю, – сказала она. – В отличие от вас, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей.

После того, что между ними было, эти слова прозвучали не слишком-то любезно. Но Роман понимал, что Долорес, опасаясь падения своего реноме в глазах шофера, старается придерживаться того официального тона, который был принят между коллегами, и не обиделся.

– А разве сопровождать гостя не входит в ваши служебные обязанности? – все-таки поддел он ее.

– Только не на пляж, – отрезала она.

Машина, оборудованная «мигалкой», неслась, нигде не задерживаясь. На дороге то и дело возникали заторы, поскольку узкое шоссе было запружено потоком автомобилей. Но шофер, ничуть не колеблясь, выскакивал на середину дороги и мчался вперед, оставляя все пробки позади.

Долорес немного волновалась, Роман видел это. Но виду он не показывал и, вообще, вел себя так, будто вот-вот собирается продолжить алкогольно-музыкальную программу вчерашнего вечера.

– А скажите, водопад Анхель находится в Венесуэле? – спросил он.

– Да, – кивнула Долорес.

– А как я могу его увидеть? Ведь второго такого случая, боюсь, не представится.

– Если хотите, после операции я организую вам тур по стране, – предложила Долорес. – Вы увидите все, что вас интересует.