Сергей Самаров - Стреляющие руины Страница 24

– Это звонил капитан Бессарион. Говорит подполковник Леви распорядился, чтобы Автандил перешел в его, Бессариона, подчинение. Автандил, естественно, не поверил. Бессарион велел позвонить самому подполковнику. Тот скажет только одно слово: «да» или «нет». Эти слова на английском все знают. Или посоветовал найти кого-то, кто английский хотя бы слегка знает...

Подполковник Ведьмин улыбнулся.

– Я вообще-то знаю английский неплохо, но при неплохом знании разговор может получиться долгим и подробным, а мне этого не нужно. Поэтому я многое из английского забуду... Не возражаешь?

– Не возражаю... – улыбнулся и лже-Автандил.

Подполковник не стал копаться в памяти телефона, откуда «забыл» стереть номер Ицхака Леви, но набрал этот номер по памяти. Дико коверкая английские слова, произнося их непонятно с каким, но, как самому Ведьмину казалось, откровенным грузинским акцентом, начал говорить полуфразами. Такими же полуфразами, предельно жесткими и короткими, отвечал подполковник Леви. На прощание Леви поинтересовался звуками боя. Но это никого смутить было не должно, решил Ведьмин, поскольку бой запланирован самим же подполковником. Разговор состоялся, но для Василь Василича, хотя он и не сказал этого никому, это был не просто разговор. Это была невидимая нить личного контакта. Он вошел с основным своим противником в личный контакт, он услышал его чуть-чуть высокомерный голос, услышал нотки усталости в этом голосе и даже после того, как отключился от разговора, знал, что нить не оборвалась.

Подполковник Леви... Ицхак Леви... Подполковник знаменитого «Моссада»...

Нить личного контакта создала нить личного противостояния – это Ведьмин понял сразу и полностью, и он к этому противостоянию был готов. Подполковник спецназа ГРУ против подполковника спецназа из «Моссада»...

Подполковник Ведьмин вдруг очень захотел узнать об Ицхаке Леви как можно больше. И даже начал набирать номер полковника Мочилова, который этой персоной наверняка уже интересовался и что-то может знать, но в это время в наушнике раздался голос старшего лейтенанта Маврина:

– Гранит, на выход...

Выход в данном случае означал возвращение к действительной ситуации. Старший лейтенант позвал вовремя. Василь Василич прильнул к бойнице и успел увидеть, как встал на одно колено капитан Локматов, как положил на плечо тубу гранатомета и приложил глаз к прицелу. Попасть в статично стоящий танк с двадцати метров было не сложно. Танкисты знали силу своей лобовой брони, и потому не побоялись остановиться перед блок-постом осетин, обстреливающих танк из гранатометов. Лобовая броня плюс динамическая защита – это пробить можно только ракетой. А уязвимая задняя часть Т-72, считали танкисты, осталась под защитой блок-поста, над которым развевается грузинский флаг. Танк выстрелил в последний раз. Взрывом разворотило угол здания осетинского блок-поста, отколов от бетонного монолитного фундамента тяжеленный кусок. И тут же грохнул гранатомет. Капитан Локматов хорошо знал, куда стрелять. Точно таким же манером осетины перед этим уничтожили один из грузинских танков. Граната попала в поворотный механизм башни. вырвав саму башню из этого механизма. Танк как боевая единица перестал существовать. Вскочила оставшаяся без прикрытия пушки и брони грузинская пехота, и тут же два подствольных гранатомета ударили с крыши блок-поста навесом. А довершили дело двусторонние автоматные очереди. С остатками двух взводов было покончено, необходимо было покончить с остатками третьего, уже отступающего с поля боя. Здесь обстрел велся автоматами с двух блок-постов, да еще снайпер ставил очень конкретные точки. Исход боя фактически был предрешен.

Тем временем остальные танки и части грузинской пехоты уже подавили, кажется, слабое сопротивление позади Хетагурово, и двинулись напрямую к грузинскому анклаву – в село Авневи.

Подполковник Ведьмин поднялся на крышу блок-поста, чтобы лучше рассмотреть, что происходит вокруг. Туда же, куда ушли танки с пехотой, далеко в стороне пылили три тентированных грузовика, и один из них тащил на прицепе легкую пушку. Но в сторону блок-постов грузовики явно сворачивать не собирались.

На крышу поднялся старший лейтенант Теймуразов.

– Схожу к себе, товарищ подполковник, позвоню Фриеву. Может, есть связь...

– Давай... – Василь Василич проводил осетинского командира взглядом. – Предупреди, что здесь грузины прорвались. Потом мне сообщи, что там делается...

Около лестницы Теймуразов разошелся с капитаном Локматовым.

– Как ты? – спросил подполковник своего капитана.

Тот молча показал на две пробоины в обшивке бронежилета. Это явно стреляли свои с противолежащего блок-поста. Хорошо, что сам бронежилет выдержал.

– Бывает хуже...

2

Нельзя сказать, что Ицхак Леви лег отдыхать в великолепном состоянии духа, хотя сделал за день немало и не имел весомых причин расстраиваться, кроме некоторой неуверенности в способности ракетчиков выполнить задачу. Но и там он, кажется, сделал все, чтобы навести порядок. Ицхака гораздо больше расстроила собственная некоторая несобранность, проявившаяся, правда, тогда, когда он уже вернулся из поездки. Но он хорошо знал себя и всегда умел себя успокоить и настроить. Самоубеждение – вещь не менее сильная и действенная, чем умение убеждать других. Это не сам Леви придумал. Так говорят специалисты-психологи «Моссада», которые, кажется, не упустили в своих исследованиях ни одну из граней человеческой натуры и дают своим специалистам в других областях рекомендации, как можно уговорить или принудить к нужному поступку любого отдельно взятого человека, в зависимости от его психотипа и темперамента. Но есть одна весомая деталь – чтобы убедить кого-то, следует, в первую очередь, быть убежденным самому, иначе ничего не получится. Вот здесь и работает система самоубеждения, одна из составляющих любого процесса психического воздействия. Ни один гипнотизер не в состоянии ввести человека в трансовое состояние, если он сам в своих способностях не уверен.

Сейчас разные деятели, что возле эзотерики вертятся, пишут книги о каких-то своих, якобы, открытиях в области человеческой натуры. Развивают, в том числе, мысль о действенности аффермации[12]. В «Моссаде» все эти темы давно и тщательнейшим образом изучены и подготовлены к применению, но никто не заявляет об открытии. Пишут только методические пособия для своих сотрудников, которыми сотрудники пользуются при всяком необходимом случае. Пользовался ими и отставной подполковник израильского спецназа...

Ицхак умылся, разделся, забрался под простыню, которую использовал вместо одеяла даже зимой, и стал повторять себе, убеждая мысленным тембром голоса с мысленными интонациями неоспоримой уверенности, что его ошибки связаны исключительно с усталостью, и ни с чем больше, и необходимо только выспаться, только выспаться, чтобы снова прийти в боевую форму. Он не повторял многократно одни и те же слова. Он просто говорил самому себе, как мог бы говорить чужому человеку или чужой человек мог бы говорить ему, строго убеждая. Это помогло. И скоро Ицхак заснул спокойно, зная, что во время сна подсознание свою работу продолжит...

Проснулся он сам в половине одиннадцатого, хотя надеялся. что его гораздо раньше разбудят дела, как все последние дни. Но в это бурное утро про отставного подполковника израильского спецназа, кажется, основательно забыли. Это слегка обижало, потому что каждый специалист любит считать, что без него обойтись трудно. Ицхак исключением не был, но все свои обиды он умел тщательно скрывать, и потому, быстро собравшись, поднялся в кабинет. При этом, несмотря на некоторую внутреннюю обиду, чувствовал он себя прекрасно, потому что в самом деле выспался и отдохнул, а это всегда прибавляет сил уставшему организму.

Полковник Чарльз был уже на месте, умыт. побрит, благоухал дорогой туалетной водой и, естественно, наливал себе неизвестно какую уже чашку кофе. Редди приветственно развернул ладонь – обычный его утренний жест.

– Я приказал не будить тебя. Дежурный сказал, когда ты лег... А в нашем деле работать на износ – врагов радовать... Учти! Мы с тобой все подготовили, нам остается только посматривать со стороны и слегка корректировать. Сейчас, как ни странно, можно позволить себе слегка расслабиться и поспать пару лишних часов. Потому, если желание будет, можешь еще добавить...

– Я выспался на неделю вперед... – сказал Ицхак. – Спасибо тебе. Только я думал, меня все равно раньше разбудят.

– Скажем так, тебя пытались разбудить...

– Явно не в ту дверь стучали. Я чутко сплю. А когда стучат слишком тихо, могу спросонок через дверь выстрелить... – Леви шутил слегка грубовато, но полковник Редди Чарльз такие армейские шутки понимал хорошо.

– Они не стучали, я запретил. Сказал, как проснешься, сразу сам с ними свяжешься.