Андрей Таманцев - Рискнуть и победить (Убить демократа) Страница 24

Наверное, потому ему и поручили вести эти предвыборные посиделки — чтобы привлечь внимание телезрителей к передаче, которая обещала быть беспробудно скучной, как правила пользования общественным транспортом.

Давно прошли времена, когда весь советский народ, и я в том числе, торчал, как примагниченный, у телевизоров, зачарованно наблюдая за перипетиями съездов народных депутатов СССР, а потом РСФСР, не говоря уж о мрачноватых детективчиках под названием ГКЧП-1 и ГКЧП-2. Последний всплеск всенародного интереса к общественно-политическим программам ТВ пришелся, как мне кажется, на президентские выборы 96-го, после чего все уже окончательно поняли, что свободой сыт не будешь, а демократия — это всего лишь новое слово в зазывном жаргоне политических наперсточников.

«Нынешнее поколение будет жить при коммунизме».

«Нынешнее поколение будет жить при капитализме».

И хоть бы кто заявил:

«Нынешнее поколение будет жить».

Суки.

Хрен бы я стал смотреть эту провинциальную бодягу под названием «Круглый стол», если бы это не входило в условия моего контракта. Но оно входило. И потому стал.

Не рассчитывая извлечь из этого занятия ни малейшей пользы. И ошибся.

Ведущий Эдуард Чемоданов (о господи!) тоже, видно, думал над тем, как бы исхитриться и сделать так, чтобы телезрители и они же будущие избиратели уже после первых фраз не переключились на одну из московских, питерских или финских программ, которые принимались в городе К. И придумал. Представив участников «круглого стола», он сразу же устроил небольшой конкурс: читал пункты предвыборных программ и предлагал кандидатам ответить, какая партия выдвигает этот пункт. А поскольку все одинаково пеклись о благе народа, то сразу выяснилось, что все четыре кандидата ставят перед собой одни и те же цели.

— Господа кандидаты! Так в чем же все-таки разница между вами?! — вопросил Чемоданов.

После чего на экране возник рейтинг кандидатов, исчисленный в результате исследования, проведенного местными социологами накануне эфира, и было сообщено, что после передачи будут обнародованы данные блицопроса, по которым можно будет судить, какой эффект на избирателей произвели выступления кандидатов на «круглом столе».

Это придало мероприятию некоторый спортивный интерес, кандидаты подсобрались, как спринтеры перед финальным забегом.

Первым дали старт «яблочнику», довольно моложавому, бородатенькому, как и Чемоданов, и не слишком солидно выглядевшему доктору экономических наук, заведующему лабораторией или кафедрой местного Технического университета, бывшего Политехнического института. Вероятно, как явному аутсайдеру — по предварительному прогнозу за него были готовы отдать голоса всего девять процентов электората. Да и этого, по-моему, было для него многовато. Плохо я представляю себе избирателя, которого вдохновила бы программа, которую он излагал. Она, возможно, была и хорошей, но, чтобы разобраться в ней, нужно было иметь как минимум высшее экономическое образование. И излагал он ее так, будто выступал на международном экономическом симпозиуме, все время вставляя в свою речь «как всем известно», «совершенно очевидно, что» и «естественно вытекает».

Оно, конечно, для кого-то, может, и естественно вытекает необходимость дифференцированной интеграции в какую-то многофункциональную макроэкономическую хренобень, но я, избиратель, предпочел бы чего попроще: вот уж, вот еж, а все вместе — колючая проволока.

Вторым выпустили мордастого и горластого кандидата ЛДПР с его двенадцатью процентами. Этот сразу понес по кочкам и Ельцина, и Госдуму, и местную проворовавшуюся администрацию, и завлабов, которые рвутся ставить экономические эксперименты над беззащитным народом, и позорное соглашательство коммунистов.

Эдуард Чемоданов попытался умерить его полемический пыл, напомнив, что телезрители хотят услышать от него конструктивные предложения, но тут же схлопотал про продажное телевидение, которое лижет задницу власть имущим и разлагает общество порнографией.

Ну, Жириновский — он и в Африке Жириновский. Мне стало даже интересно, наберет ли этот Владимир Вольфович местного розлива хотя бы пару очков в результате своего лихого забега.

Третьим слово получил кандидат от КПРФ, респектабельный господин лет сорока пяти по фамилии Антонюк. Я был почти на всех его предвыборных встречах и знал, что родом он из бедной крестьянской семьи, прошел путь от простого портового докера до второго секретаря обкома КПСС в этом же городе К., с этой высокой должности был снят еще в 1987 году за то, что выступил против коррупции, разъедавшей переродившееся партийное руководство. Из чего следовало, что он не несет никакой ответственности за грехи руководящей и направляющей, а представляет истинных коммунистов, простых тружеников и народную интеллигенцию, интересы которых нагло преданы так называемыми демократами, развалившими Советский Союз и разваливающими сейчас Россию по указаниям ЦРУ и Международного валютного фонда.

По предварительному рейтингу у него было двадцать восемь процентов, а у нынешнего губернатора, кандидата от НДР, всего двадцать три. И тот факт, что ему дали слово третьим, а не последним, как раз и говорил, видно, о пресмыкании телевидения и лично Эдуарда Чемоданова перед власть имущими.

Антонюк был, конечно, фигурой куда более серьезной, чем «яблочник» и сокол Жириновского. Как и сам Зюганов среди своих московских политических соперников.

Но сущность его была та же — сучья. Я не причисляю себя к сторонникам так называемых демократов, хоть и голосовал в свое время за Ельцина, а еще раньше, в августе 91-го, был в оцеплении вокруг Белого дома в составе роты добровольцев нашего училища, которой командовал сам генерал-лейтенант Нестеров. Но когда я слушаю господ вроде Зюганова или Антонюка, во мне пробуждаются какие-то самые темные чувства.

Да как у тебя, падла, язык поворачивается говорить о народном благе после всего, что твоя партия наворочала в оплакиваемой тобой России! И на чем, главное, спекулируют — на нищете, на разоре, на воспоминаниях стариков и старух о благостных, как сейчас им кажется, временах, когда колбаса была по два двадцать.

Да где она была, эта колбаса? В Москве, куда со всей России высаживались продовольственные десанты?

Чья бы корова мычала!

И эту суку я должен защитить от покушения. И даже, если нужно будет, себя подставить. Ну, подписался!

Не без труда дослушал я Антонюка, хоть и говорил он вроде бы дельные вещи: про бардак в акционировании порта, про разбазаривание госсобственности, про воровство и взяточничество на таможне. Говори, говори. Хотел бы я посмотреть, что ты сам будешь делать, когда станешь губернатором.

Если станешь.

Последним на телестарт вышел нынешний губернатор, Валентин Иванович Хомутов. Лет пятидесяти с небольшим. Высокий, худощавый, с темными мешками под глазами. Из строителей, раньше был начальником какого-то крупного треста. Хомутова я тоже слушал раза три на предвыборных митингах и собраниях. Слушал, конечно, не очень внимательно, потому что, как и на митингах Антонюка, занимался своим основным делом — контролировал обстановку со стороны. Но, в общем, программу его знал.

Если вынести за скобки все общие слова, что и сделал в начале «круглого стола»

Эдуард Чемоданов, оставался комплекс чисто хозяйственных мероприятий: то же акционирование торгового и рыбного порта, коммунальная реформа, реорганизация налоговой службы. Мне трудно о его программе судить, в этих делах я мало что понимаю. Но одно понял совершенно четко: не выиграть ему этих выборов. Это был вымотанный, затравленный, затраханный человек, который дотягивал свой воз до места с единственной мыслью — скорей бы все это кончилось. На собраниях, где я его видел, он был гораздо активней. Сам, правда, говорил не очень много, гораздо больше говорил о нем какой-то энергичный функционер НДР по фамилии Павлов, доверенное лицо Хомутова. Но и сам Хомутов дельно отвечал на вопросы, даже незатейливо и довольно удачно шутил. В общем, производил приятное впечатление.

Что это, интересно, с ним случилось?

По тому, как переглядывались другие участники «круглого стола» и как хмурился Эдуард Чемоданов, я понял, что и для них это состояние губернатора было неожиданным.

Двадцать три процента. Сколько же у него останется после этого выступления?

Во второй части передачи были ответы кандидатов на вопросы будущих избирателей.

Причем вопросы были сняты на пленку заранее. В порту, в цехах вагоностроительного и судоремонтного заводов, на улицах. Задержка зарплаты, развал производства, нищенские пенсии. Обычные нынешние дела.

Антонюк было взмыл орлом, но Эдуард Чемоданов довольно жестко напомнил, что кандидаты должны говорить не о причинах этих бед, а о путях, которые они предлагают для выхода из кризиса. «Яблочник» снова занудил про инфраструктуру, Антонюк с жириновцем про справедливое перераспределение, а Хомутов вообще не стал отвечать, заметив, что он уже все сказал, излагая свою программу. Не думаю, что это прибавило ему очков.