Антон Антонов - Час пик Страница 25

— Сейчас с двадцатого поста ГАИ должны быть удалены все сотрудники. Им надлежит направиться в город, к «Снежной Королеве», и оставаться там до нового распоряжения.

Через пять минут на двадцатом посту ГАИ не осталось ни одной живой души, и теперь на отрезке Западного шоссе длиной в двенадцать километров не было ни одного милиционера. Дальше имелось село, в котором жил и работал участковый, но он тоже вряд ли представлял угрозу для операции по освобождению арестантов, потому что не имел ни домашнего телефона, ни транспорта.

«Воронок» тем временем петлял в рабочих районах города, и на одной безлюдной улице между какой-то фабрикой и складом ему навстречу вышел человек с сотовым телефоном в руке.

— Остановись, — раздалось в трубке, которую прижимал к уху водитель автозака.

«Воронок» затормозил, и обладатель приятного голоса сел в кабину. Для начала он отобрал мобильные телефоны у водителя и его соседа и сказал:

— Поехали.

С этой минуты милиция лишилась постоянной связи с автозаком. Лишь время от времени обладатель приятного голоса звонил дежурному по городу и отдавал короткие распоряжения.

Но милиция не очень волновалась по поводу связи. В автозаке был спрятан радиомаячок, с помощью которого можно отслеживать местонахождение машины. Инквизиторы об этом знали, но милиция считала иначе и думала, что ей удалось перехитрить глупых террористов, которым теперь никуда не деться от карающей руки правосудия.

Инквизиторов волновало другое — нет ли в автозаке «жучка», который позволял бы записывать разговоры и передавать их на милицейский пульт. Если бы такой «жучок» имел место, то его пришлось бы снимать или глушить — а значит, раньше времени раскрывать свои козыри. Но молодой человек с приятным голосом, едва сев в кабину, включил портативный сканер и убедился, что машина несет на себе только одно скрытое устройство — радиомаячок, известный в милицейском обиходе по названием «поводок».

В районе каких-то заброшенных складов «воронок» остановили вооруженные люди, шесть человек. Они приказали конвою без шума выпустить освобождаемых. Двое инквизиторов, разоружив конвоиров, сели в автозак и навели на них стволы. Человек с приятным голосом снова сказал: «Поехали», и позвонил в отель.

Из здания выбежали еще три мальчика.

Прокуратор выполнял свои обязательства, хотя как раз в этот момент у инквизиторов, засевших в «Снежной Королеве», появились весьма серьезные проблемы, и для их устранения тоже могли понадобиться малолетние заложники. Но освобождение четырех арестантов из Белокаменской тюрьмы было важнее.

А «воронок» снова запетлял по улицам промышленной зоны. Еще несколько раз он останавливался — просто так, чтобы запутать врагов. Но в конце концов автозак, как и ожидалось, выкатился на Западное шоссе, где на протяжении двенадцати с лишним километров не было ни одного милиционера, но зато имелось несколько ответвлений от главной трассы.

Тем временем грузовик-фургон с надписью «Мясо» на борту преспокойно выехал из города в южном направлении.

Через полтора часа он благополучно покинул пределы области. Автозак, свернув с Западного шоссе тоже выехал в соседнюю область, но в другую и несколько позже.

Человек из гвардии магистра «ордена Нового закона», сидящий в кабине автозака, еще раз предупредил Кирсанова, чтобы тот не сообщал милиции соседних областей об освобождении четырех преступников.

— Пока заложники у нас, розыск наших друзей будет не только бесполезен, но и вреден, — сказал он. — Сейчас мы пересадим ребят в свою машину, но ваши люди еще немного покатаются с нами.

Все это вполне укладывалось в сценарий, рассчитанный на обыкновенных террористов. Но даже если бы инквизиторы действовали по этому простейшему сценарию, милиция все равно не могла ничего сделать, не поставив под угрозу жизнь заложников.

На самом деле сценарий был хитрее, и это делало поиск освобожденных преступников вообще нереальным.

Когда это стало окончательно ясно, Кирсанов связался с прокуратором ордена и спросил:

— Мы выполнили свою часть договора. Очередь за вами. Где дети мэра и генерала Саблина? Почему они до сих пор не вышли из отеля?

На самом деле Кирсанов отлично знал, в чем дело. Полковник Короленко давно уже вышел на связь с дежурной частью ГУВД и сообщил о последних событиях в «Снежной Королеве»

45

— Лифт! Кто-то спускается с двадцать восьмого этажа!

Сразу пятеро «оловянных солдатиков» сгрудились v дверей пассажирского лифта, готовые к немедленной стрельбе.

Прокуратор и начальник гвардии магистра тоже просились туда, но не стали подставлять себя под пули и укрылись за внушительными колоннами.

Автоматические двери лифта распахнулись. Боевики молча уставились на распростертое на полу кабины тело гвардейца, возглавлявшего поход наверх.

В этот самый момент за спинами «оловянных солдатиков» упала граната. Прилетела она сверху, с лестницы. Крик «Ложись!» запоздал, и трое боевиков, стороживших лестницу, оказались совсем рядом с эпицентром взрыва. Пятеро у лифта тоже получили свою порцию осколков. А потом на втором этаже застучал автомат, и группа боевиков, метнувшаяся вверх по лестнице, горя желанием уничтожить метателя гранат, попала под пули…

В отличие от ученика тен-тая Данилова, полковник милиции Короленко не был связан строгими моральными принципами школы тентай-де и умел убивать без всякого смущения.

Полчаса назад полковник встретил Данилова наверху и осуществил, наконец, свое желание познакомиться с ним поближе. Костя легко убедил нового знакомого в том, что он не имеет никакого отношения к террористам, захватившим отель. Достаточно было показать полковнику поверженных инквизиторов, мирно созерцающих летаргические сновидения (если таковые вообще имеют место в природе). Чтобы доказать, что это действительно его рук дело, Костя оживил одного боевика, который, совсем как генерал в «Особенностях национальной охоты», пробормотал; «Что это было?» Дальше, по логике вещей, должно было последовать: «Ну, вы, блин, даете», но Костя не счел нужным выслушивать все, что захочет сказать пришедший в себя «оловянный солдатик», и усыпил его снова. После этого Короленко охотно согласился сотрудничать с Костей в деле освобождения отеля, хотя пока еще не утратил подозрений, что этот чудо-единоборец и маньяк по прозвищу Санта-Клаус — одно и то же лицо.

Огневой контакт в холле и на главной лестнице отвлек внимание боевиков, занимавших другие посты на первом этаже. Этим воспользовался Данилов, спустившийся по боковой лестнице к двери, ведущей прямиком на кухню ресторана Герда. Здесь он легко вырубил двух «оловянных солдатиков», разбил выстрелом замок на двери, пробежал через кухню и, стреляя из двух стволов во все стороны, вкатился в ресторан. Через пару секунд он уже покинул помещение. За ним, ничего не соображая и через шаг спотыкаясь, бежала Яна. Костя тащил ее за руку и не давал упасть.

Только полминуты спустя остальные привилегированные заложники, собранные в ресторане, сообразили, что их никто больше не охраняет. Раненые и парализованные террористы валялись на полу, разбросав вокруг себя оружие.

Заложники во главе с губернатором бросились бежать через кухню и успели как раз вовремя, потому что в это время заваруха в холле кончилась и еще через полминуты новая группа инквизиторов ворвалась в ресторан через главный ход. Генерал Голубев прикрыл отход заложников, стреляя с лестницы из автомата, захваченного у побитых террористов. Потом в инквизиторов полетела еще и граната, и пока преследователи разбирались с последствиями взрыва, беглецы успели подняться вверх на несколько этажей.

Прокуратор не рискнул посылать за ними погоню. Там, наверху, теперь царствовал тен-тай.

Но зато у главного мага ордена был другой козырь. В его руках все еще оставались оба сына мэра города и сын генерала Саблина.

Сначала прокуратор по внутренней трансляции потребовал, чтобы вернулись все бежавшие заложники, иначе три мальчика будут убиты.

Вскоре сверху спустился с поднятыми руками генерал Саблин. Он сообщил, что мэр Белокаменска тоже готов сдаться, но только после того, как будут освобождены все мальчики до единого. Кроме того генерал пригрозил, что если освобождение мальчиков в соответствии с ранее заключенным договором прекратится, то Голубев, недосягаемый теперь для инквизиторов, немедленно отдаст приказ о розыске и уничтожении выпущенных из тюрьмы преступников.

В результате всех этих взаимных угроз к восьми часам вечера все мальчики были освобождены. Последними вышли сыновья мэра. Сам мэр в это время был блокирован на третьем этаже, но прокуратор отлично понимал, что эта блокада — не более чем условность. Если обмен пойдет неправильно, то тен-тай всегда успеет освободить мэра раньше, чем до третьего этажа доберется инквизиторское подкрепление.