Без алиби - Андрей Михайлович Дышев Страница 25

каждую ночь проводит в казино, а потом до обеда отсыпается. Подъехали мы к "Ореанде" на том же "Мерседесе", поднялись в апартаменты Новоторова. Двухкомнатный номер с балконом и видом на море. Уютно и красиво. А вот Новоторов все тот же – непричесанный, неухоженный, весь в перхоти. На этот раз он разговаривал со мной жестко, почти грубо. Прямо с порога как залает: "Ну что, долго еще будем комедию разыгрывать, будто я предлагаю тебе вакансию уборщицы в мужском туалете? Отвечай, решила или нет?" Я спокойно говорю: "Вы еще не сказали мне, чем я буду заниматься." Он опять хамит: "Да уж с твоими данными можешь быть спокойна, никто интим тебе не предложит." Вот гадина, а? Мои данные этому импотенту не нравятся! Я ему тоже резко: "Если вы будете со мной разговаривать в таком тоне, то мы ни о чем не договоримся." Он, как ни странно, взял себя в руки, успокоился, предложил сесть, достал бутылку, сигареты и говорит: "Вы будете заниматься тем, что позволят ваши способности. А они немалые. Во-первых, вам известны механизмы и особенности нашего дела." Он сделал ударение на слове "дела", и посмотрел на меня, как на дурочку, дескать, понимаю ли я, о чем речь. "Во-вторых, у вас есть опыт работы в инофирме", – это он про кокаиновую плантацию на вилле Августино! Я чуть от смеха со стула не упала. "И в-третьих, – продолжает он, – вы в совершенстве владеете английским и испанским языками, что для нас особенно важно." Я спрашиваю: "И какой же вывод?" – "А такой, что вам вполне по силам должность коммерческого представителя нашей фирмы в странах Европы. Несколько крупных филиалов нашей фирмы находятся в Германии, Нидерландах и Испании. В России будете жить реже, чем за границей."

– Интересно, а чем занимается их фирма?

– Мы с тобой мыслим стандартно. Мне этот же вопрос пришел в голову, и я спрашиваю у Сержа: что, мол, производит ваш "Гринперос"? Новоторов начал мычать, делать глубокомысленные движения руками, путанно объяснять что-то насчет валютных операций, недвижимости и субсидирований в крупные отраслевые компании, в общем, мне стало совершенно ясно, что Новоторов и Августино ведают недвижимостью и предприятиями в Европе, на которых идет "отмывание" наркодолларов.

– А на основании чего такой смелый и однозначный вывод?

– Для того, чтобы понять это, Кирилл, не надо быть семи пядей во лбу, а достаточно закончить "Плешку" и поработать по профилю в какой-нибудь торговой фирме. Есть тонкие нюансы, которые заметны только профессиональному финансисту.

– Всего-то? – сыронизировал я, почесывая затылок. – Нет, мне легче Эверест покорить и Ла-Манш переплыть, чем закончить вашу "Плешку". Не дал Бог ума математического склада. Ну, так ты разобралась, что будет входить в твои обязанности?

– Проворачивать всевозможные финансовые аферы, "отмывая" "грязные" деньги. Эта работа – хождение по лезвию бритвы, и получить за эту деятельность пожизненное заключение на Западе так же просто, как нам с тобой распить бутылку шампанского.

– Но, надеюсь, ты не сказала об этом Новоторову?

– Естественно, не сказала. В той ситуации опасно было показывать свою излишнюю компетентность, и я играла роль наивной отличницы: спрашивала, сколько мне будут платить, каким процентом недвижимости я буду распоряжаться и прочую ерунду. Конечно, Новоторов наобещал мне золотые горы, а я, издеваясь над ним, даже хлопала в ладоши от радости. Мы с удовольствием надували друг-друга.

– Значит, ты подписала с ним договор?

– На словах – да, иначе, сам понимаешь, меня бы по частям вынесли их этой "Ореанды". Новоторов шиканул по этому случаю и велел подать шампанского.

– Вы договорились о новой встрече?

– Да. Через пять дней он вылетает в Москву и уже на следующий день после прибытия желает видеть меня в своей резиденции.

– Обратно тебя отвезли на той же яхте?

– Что ты! Новоторов велел референту нанять частную машину до Судака, а тот, жлобина, купил билеты на рейсовый автобус. В пять утра следующего дня выехали. Толкотня, давка, коробки, сетки, мешки с поросятами на моей голове, духотища, словом, фирма марку не выдержала.

– А теперь послушай, что со мной тут творилось. – И я подробно рассказал Анне про телефонный звонок и совет готовить для себя алиби, про неизвестного человека, ворвавшегося в мою квартиру и унесшего с собой золотого дракона, про анонимного работодателя с голосом Высоцкого и пачку долларов, найденную на балконе.

– Да, – глубокомысленно протянула Анна. – У меня свои приключения, у тебя – свои.

– Ты считаешь, что здесь нет никакой связи?

– Во всяком случае, ее пока не видно. Но у меня такое чувство, что тебе грозит большая опасность, чем мне.

– Так и должно быть, – отшутился я. – Я ведь мужчина.

– Эх, мужчина, мужчина, – вздохнула Анна. – Вляпались мы с тобой в такое дело, что до конца жизни не отклеимся. И нет других выходов, кроме как служить им или сопротивляться.

– Но ведь ты уже сделала свой выбор?

– Сделала. А ты, Кирилл?

– Конечно. Теперь сам Бог велел нам быть с тобой вместе.

Она опустила голову мне на плечо. Мы сидели рядом с уснувшем морем еще долго, но уже ни о чем не говорили.

11

Только я сел завтракать, как приперся Клим. Возбужденный, с красными кругами под глазами, на щеках – полоски пота.

– Запоминай, – сказал он с порога. – ЗИЛ – сто тридцать первый с кузовом под цемент. Будет стоять завтра в восемь ноль-ноль у развилки на Феодосию. Водитель в курсе, бензин оплачен. Хватаешь его и показываешь, как подъехать на пирс. Там шесть бочек кильки – прямо с баркаса – грузишь и гонишь в Симферополь. К отходу московского успеваешь спокойно. На приемке у грузового вагона – свой человек… Что это с твоим лицом? Побили?

– Подожди, подожди, – поморщился я от такого бурного словопада и принялся энергично дожевывать гренки. – Какой ЗИЛ? Номер, цвет? Как я погружу бочки – на своем горбу?

– Рыбаки помогут, – отмахнулся Клим.

– Рыбакам за это заплатить надо.

– Ну заплати, черт побери! – он, не снимая обуви, бесцеремонно зашел в квартиру, пробежался взглядом по мебели, книжному шкафу и сел в кресло. – На этой сделке мы