Александр Тамоников - Поезд дружбы Страница 26

– Сказал же, что не предстанешь перед судом. Я слово свое держу. – Он собрался выйти из палатки, но увидел солдата-связиста, сжавшегося от ужаса. – Хочешь жить? – спросил сотник у перепуганного паренька.

– Да!

– Вот и я хочу. Но тебе не повезло, ты слишком много знаешь. – Лютый расстрелял солдата, после чего вышел из палатки и сел во внедорожник.

Бровчук, находившийся за рулем, сказал:

– По прямой выходить на дорогу опасно.

– Пойдешь объездными путями, по полям.

Лютый вызвал на связь заместителя.

– У нас тут ад, – проговорил тот.

– Грузовики целы?

– Да, два.

– Сколько наших осталось в живых?

– Не считал, человек сорок.

– Они рядом?

– Да!

– Прыгайте в грузовики и выходите на дорогу к Каровску.

– Гвардейцы могут не пустить.

– Так уничтожьте их! Все! Встречаемся за Каровском. – Лютый отключил рацию и приказал Бровчуку: – Вперед!

Банде Лютого удалось вырваться из зоны обстрела, обогнать отходящие батальоны бригады и выйти на дорогу в безопасном месте. Боевикам национальной гвардии пришлось отступать на юго-запад мелкими группами. Огонь в Зареченске прекратился. Только черный дым от горящих боевых машин поднимался над городом.

К школе на армейском «УАЗе» подъехал начальник штаба ополчения. Около тела мужчины, убитого здесь, стояли женщины.

Швец подошел к ним.

– Здравствуйте, я – начальник штаба ополчения. Кто это? – Он указал на труп.

Одна из женщин промокнула платком глаза и ответила:

– Федосеев Евгений Александрович, учитель истории. Он вышел посмотреть, что происходит в округе. Мы отговаривали, но он не послушал.

Швец вздохнул и спросил:

– Вы сможете занести тело в здание?

– Да, конечно.

– А люди, которых раздавили фашисты, не из вашей школы выбежали на дорогу?

– Как раздавили? Кого? Где?

– Займитесь телом учителя.

– Но кого раздавили?

– Не знаю. Выясним.

– Может, мы знаем? Вы покажете, где они?

– Вам лучше этого не видеть.

Швец прошагал к раздавленным телам.

К нему подошел командир диверсионно-штурмового отряда, вздохнул и сказал:

– Ведь могли же пропустить!.. Надо было всего лишь притормозить.

– Свои шкуры спасали, ублюдки. Но есть бог на свете. Ни одна сука из этого взвода не вырвалась из города.

Волков осмотрелся, указал на частный дом, внутри которого разгорался пожар.

– Скорее всего, они оттуда бежали.

– Куда?

– В дом через дорогу. Почувствовали дым и решили перебраться в другое место.

– Зачем было бежать куда-то? Залегли бы у колодца и остались бы живы.

– Что теперь об этом говорить, Серега!

К Швецу и Волкову приблизился командир второго отряда Пономарчук.

– Посмотрели? Это произошло у меня на глазах.

– Ты вот что, Володя, вызови-ка сюда ребят, пусть уберут тела. Люди начнут выходить из подвалов, а тут… такое.

– Сделаю.

Швец и Волков вернулись в штаб.

В кабинете их встретил начальник разведки Потапенко и доложил:

– Противник отошел от города примерно на десять-пятнадцать километров. Из рощи выскочили два грузовика с боевиками. Мы не смогли достать их. Толя Витин сообщил, что видел, как из леса, где размещался штаб бригады, полем ушел внедорожник.

– Потери противника?

– Уже насчитали более ста пятидесяти человек. Пленных – восемьдесят два солдата и два офицера. Думаю, убитых силовиков будет более двухсот.

– Вы мне их до одного человека просчитайте.

– Этим занимается начальник контрразведки.

– Наши потери?

– Предварительно около тридцати человек. Среди мирного населения потерь вроде нет.

– Есть, Андрей! Как минимум шесть человек, трое мужчин, две женщины и мальчик. Их расстреляли и раздавили БМД того взвода, который пытался вырваться из города через западный блокпост.

– И что, вырвался?

– Нет! Отправился прямиком на небеса. Считайте потери. Да, что у нас с журналистами?

– Они уже шастают по всему Зареченску.

– Представитель ОБСЕ?

– В школе. С ним работают медики.

– Как отойдет, доставьте господина Вацлава Боруха ко мне. Поговорим о том, кто есть кто на этой войне.

– Есть! Объявить отбой тревоги?

– Нет! Вполне вероятно, что в столице сейчас узнают о провале операции и вышлют к нам фронтовые бомбардировщики. Зенитчикам быть в полной готовности встретить гостей и сбивать всех к чертовой матери! – Швец замолчал, вышел из кабинета, достал сотовый телефон и набрал номер жены.

– Да?! – тут же раздался грудной женский голос. – Ты живой! Слава богу.

– Как ты?

– Как все. Почему нас не выпускают из бомбоубежищ? Ведь выстрелы прекратились.

– Пока рано, Оля. Потерпи немного.

– Ты хоть сегодня заедешь домой?

– Если будет все спокойно, заеду. Держись.

– Да, держимся. Душно здесь.

– Ничего. До встречи. – Швец отключил сотовый телефон и вернулся в кабинет.

Начальник разведки доложил:

– Мои люди вышли к бывшему штабу бригады, в палатке нашли два трупа. Майор Городич и солдат-связист. Застрелены в упор из пистолета.

– Работа Лютого.

– Скорей всего. Возле палатки обнаружены следы внедорожника. Это, наверное, его «Ниссан».

– Он, сука. Ушел.

– Недалеко. Ему не простят провала карательной операции, готовившейся давно и тщательно.

– Кто знает, Толя. Может, еще придется встретиться с этим Лютым.

– Я бы предпочел где-нибудь в поле, один на один.

– Эта тварь не их тех, кто выходит на честную схватку.

Сигналом вызова сработал городской телефон.

Швец удивленно произнес:

– Ты смотри, связь восстановили. Переговоры, что ли, хотят начать? – Он поднял трубку: – Слушаю!

– Мне нужен командующий ополчением Зареченска.

– Представьтесь.

– Гавара Семен Михайлович, сотрудник Министерства здравоохранения.

– Я командующий. Что вам надо, господин Гавара?

– Господин командующий, хочу предупредить вас, что мы планировали выслать к Зареченску автобус с медперсоналом и лекарствами для оказания помощи раненым. В том числе и ополченцам.

– Давно ли мы для вас были экстремистами! Теперь, значит, ополченцы?

– Разве это важно?

– Важно, господин Гавара. Присылайте свой автобус, я со стороны ополчения гарантирую безопасность и беспрепятственную эвакуацию раненых национальных гвардейцев, «державников», а также военнослужащих бригады. Но боюсь, что одного автобуса будет мало. Нужны еще и машины для вывоза трупов. Их у города и на улицах более двух сотен, по предварительному подсчету. Раненых меньше, но это тех, о ком мы знаем.

– А сколько пострадавших ополченцев и жителей города?

– С ними мы разберемся своими силами. У нас достаточно и квалифицированных кадров, и медицинской техники, и лекарственных препаратов.

– Тогда я сейчас же распоряжусь об отправке к Зареченску первого, уже подготовленного автобуса с несколькими врачами, медсестрами и средствами первой помощи. Думаю, часа за три мы подготовим и отправим еще несколько автобусов и грузовых машин. Чтобы вы знали, на всех этих транспортных средствах будут нанесены красные кресты. С кем я должен согласовать их отправку?

– Ни с кем. Высылайте, а мы посмотрим, кто приедет. Если медики, то пусть работают спокойно. Если же под их видом появятся боевики, то… вы знаете, что с ними станет. И еще. Согласуйте данный вопрос с командованием десантной бригады, которая стоит вокруг города.

– Да, конечно! Благодарю вас!

– Не за что. – Швец положил трубку на рычаги аппарата.

Потапенко усмехнулся и заявил:

– Я же говорил, не дождемся мы переговоров с нынешней властью.

– Да и черт с ними. Решились националисты на штурм. Хотели стереть Зареченск с лица земли, а что получили взамен? Представляю, какая сейчас истерика в парламенте. Таких потерь у них не было за весь период проведения так называемой антитеррористической операции. Но расслабляться нельзя. Наблюдение за воздухом ведется?

– Так точно. Расчеты переносных зенитно-ракетных комплексов и спаренных установок ЗУ-23-2 на позициях, в полной боевой готовности.

– Уточненных данных по общим потерям еще нет?

– Пока нет.

– Понятно.

«Ниссан» с Лютым и его ближайшим окружением вышел на трассу за Каровск в 11.30. Сотник приказал остановить внедорожник на площадке отдыха дальнобойщиков, сейчас пустой.

Потом он вызвал по сотовому телефону заместителя.

– Да, Влас?! – ответил Скараба.

– Вы где?

– В трех километрах западнее Каровска, на разбитой грунтовке, черт бы ее побрал.

– В поселок не заезжайте, выходите на шоссе в двух километрах западнее Каровска, следуйте прежним курсом с небольшим отклонением на восток. Мы ждем вас на стоянке дальнобойщиков.