Михаил Рогожин - Билет в никуда Страница 26

– Тогда не ходи, – резонно заметил он.

– Да, и весь вечер любоваться твоей дурацкой физиономией.

– Могу и еще что-нибудь показать…

– Спасибо, пока обхожусь без твоих услуг. Ты у меня на черный день отложен.

Инесса спала с Али крайне редко и исключительно в совершенно пьяном состоянии, и поэтому, хоть он и считал себя ее любовником, она никак не могла вспомнить, какой он в постели, а по-трезвому ни за что бы себе не позволила. Вообще мужчины ее не очень волновали. Но вот после нескольких рюмок коньяку неизвестно куда исчезала ее неприступность. Успокоила однажды Василиса Георгиевна, та самая, которую так безнравственно бросил Столетов, так вот она объяснила, что такие мимолетные связи «в зачет не идут». Инесса не очень соображала, что значит «в зачет», но уверяла себя в соблюдении всех правил приличий, гордясь тем, что в душе никогда не изменяла Виктору. А о Манукалове давно не думала как о мужчине, даже когда тот вынуждал к благосклонности. Подругам объясняла: «Мужу даю только для того, чтобы не озверел».

Без всякого азарта принялась одеваться. На часах стрелка приближалась к часу ночи.

В эти самые минуты Курганов, в костюме гангстерской моды тридцатых годов, и Веня, очень похожий на богатого бюргера, с полными детскими губами и сигарой в коротких пальцах, впервые переступили порог знаменитого казино, в котором, как рассказал им Шлоссер, Достоевский проигрывал все гонорары.

Перед ними возникла роскошная парадная лестница, обтянутая изумрудным кашемиром. С боков по обеим сторонам разливалось мягкое освещение от низких белых ламп, поставленных рядом с аккуратными небольшими пальмами. Но оказалось, что лестница ведет не в казино, а в концертный зал.

– В казино – направо, – подсказал им Шлоссер, держащийся несколько сзади, чтобы не закрывать обзор для поиска интересующего их объекта.

В большом холле с портретом основателя казино они поменяли деньги и вошли в апартаменты, мгновенно потрясающие воображение степенным богатством интерьера. Бархат, бронза, позолота, мрамор – все здесь дополняло друг друга. Первый, как бы проходной, зал был декорирован зеленым с золотом. Возле столов стояли старинные, красного дерева благородные стулья, сидеть на которых уже была радость. В нем было совсем мало народа, поэтому Шлоссер провел их в самый роскошный Флорентийский зал с потрясающей живописью под не слишком высоким потолком и многоярусными замысловатыми бронзовыми люстрами.

– Я здесь поиграю немного, а вы погуляйте, – предложил он, – там дальше зал для «Блэк Джека», а рядом – ресторан и бар.

С раскрытыми от удивления ртами Веня и Курганов ходили по утопающим в роскоши и бархате залам. При всем богатстве залы эти не казались какими-то надменно недоступными, а, наоборот, выглядели необычайно уютно. Здесь хотелось посидеть, отдохнуть, поиграть и с уважением взглянуть лишний раз в зеркало, чтобы насладиться своим отражением в таком королевском интерьере.

Инессы нигде не было, хотя в каждом зале над столами склонились десятки дам с седыми буклями. Своим худыми пальцами, усыпанными бриллиантами и пигментными пятнами, они нервно перебирали белые жетоны.

От нечего делать Веня предложил выйти во внутренний дворик, в котором тоже оказались столы с рулеткой. Весенняя прохлада приятно освежала. Двор загораживался склоном горы, пестрящим красными и розовыми пышными цветами. Курганов позавидовал Вене. Тот собирался докурить сигару и пойти выпить коньяк возле широкой старинной стойки с бронзовыми настольными лампами.

– Послушай, – предложил он от охватившей душу тоски, – все равно Инесса здесь не объявится и ничего нам не обломится. Давай разочек рискнем, поставим на кон все, что есть, – и дело с концом. Выиграем – порадуемся, а проиграем – черт с ними, с деньгами. В таком количестве они нас не спасут.

– Что, все четыре тысячи? – не поверил своим ушам Веня, считавший Курганова неазартным, апатичным человеком.

– А что? Только все сразу. У меня не хватит нервов наблюдать за этим шариком. Через три игры я крупье головой в это корыто посажу.

Веня не прочь был сыграть, но без купеческого размаха. Потому предложил оптимальный вариант:

– Давай разделим деньги, и ставь свои как хочешь. Курганов нехотя согласился и, получив свои две тысячи, пошел сразу к кассе обмена. А Веня не спеша присел возле «Блэк Джека». В эту игру он умел играть. Она мало чем отличалась от игры в «очко». Когда-то ему Цунами объяснил принцип игры – садиться на дальнюю руку и забивать две последние карты. На первой можно рисковать, а на второй, то есть последней, уже ясен общий расклад.

С первой же игры Вене повезло. Крупье не обратил на него внимания и сдал по новой. Вене пришли десятка и туз. Он понял, что ему фартит, и стал играть уверенно, но осторожно, стремясь не допускать перебора.

Курганов поменял две тысячи и, покружив еще раз по залам в поисках Инессы, подошел к Шлоссеру:

– Вилли, как поставить, чтобы выиграть сразу?

– Ставь на единицу, там выигрыш – один к тридцати шести, – не отводя взгляда от бегущего шарика, объяснил адвокат.

Курганов молча пошел к другому столу и поставил четыре жетона по пятьсот марок на единицу. Крупье долго ждал, пока сделают ставки, Александр нервно дергал своим квадратным подбородком в ожидании игры. Наконец ленивым жестом крупье вбросил шарик в круг. Курганов напрягся как струна. Сейчас ему повезет, и он положит в карман семьдесят две тысячи марок. Но не повезло. Крупье с безразличным лицом зацепил палочкой фишки и отбросил в сторону. У Курганова потемнело в глазах, и, отходя от стола, он наткнулся на Шлоссера, спешившего отговорить его играть по-крупному.

– Сколько ты проиграл? – испугался он, увидев каменное лицо.

– Все, – проскрипел зубами Курганов.

– Это сколько?

– Две тысячи…

– Ну, немного, иди во дворик, проветрись. – И, взяв Курганова под руку, повел рядом с собой, стараясь разговорами вернуть того к действительности. – Смотри, вот этот маленький зальчик называется салон мадам де Помпадур. Видишь, на стене ее портрет.

Курганов поднял глаза. Первым делом в огромном зеркале увидел свое бледное, с перекошенным подбородком лицо, а потом уже перевел взгляд на портрет любовницы короля и – замер от неожиданности.

Под ним, обмахиваясь веером, на длинном узком диване сидела Инесса собственной персоной. Не в силах сказать ни слова, он сделал несколько шагов вперед, но дальнейшее его продвижение оборвал Али, выросший словно из-под земли.

– Не трогай, это мой старый друг… – промямлила Инесса, сама пораженная встречей. Она смотрела на Курганова и не понимала, он это или не он. Слишком недобрым казалось его ранее всегда улыбчивое лицо. И только после характерного движения подбородком, присущего ему с молодости, полностью признала в мужчине, стоявшем перед ней, Курганова.

– Привет, – выдавил он из себя и, обернувшись, объяснил Шлоссеру: – Это та самая Инесса.

Не успевая соображать, как себя вести, Инесса протянула ему руку и, схватив за локоть, потянула к себе.

– Садись. Ты откуда?

– Как откуда? – не понял Александр и вдруг осознал глупость своего положения. Ведь не скажет же он, что недавно хотел ее убить, а сейчас разыскивает, чтобы отобрать деньги. Но ничего другого в голову тоже не лезло.

– Что-то ты очень грустный. Проиграл, что ли?

– Да, да, точно, – вставил улыбающийся Шлоссер. – Две тысячи марочек за одну игру.

– Ну, это ерунда! Слушай, Курган, коль ты так играешь, значит, при деньгах. Ты когда освободился? Почему меня не нашел?

Курганов молчал. Инесса восприняла молчание по-своему и принялась оправдываться, благо речь, обращенную к ним, репетировала лет десять:

– А что мне оставалось делать? Вы, конечно, меня презираете, особенно небось Веня. Вышла замуж за вашего мучителя, за подонка. Но рассуждать всегда хорошо. Манукалов мог посадить и меня, а спас.

– Так ты с Манукаловым все-таки? – выдавил из себя Курганов.

– А где Веня? – быстро сменила тему Инесса.

– Здесь, рядом, – оживился Шлоссер, – сейчас позову. Но оказалось, что оторвать его от стола было невозможно.

Не слушая адвоката, Веня только повторял:

– Сейчас, сейчас… какая пруха пошла… сейчас-сейчас я раздену этого крупье… Говоришь, Инка нашлась? Ну, никуда теперь не денется… пусть ею Курганов занимается. Он умеет давить на баб, а я нет. О, смотри, опять туз пришел…

Шлоссер оставил его и поспешил назад. В салоне мадам де Помпадур застал трогательную сцену. Инесса целовала Курганова и клялась ему в вечной любви и дружбе.

– Жалко, Виктор не дожил до этой встречи, – глотая комок слез, глухо напомнил Курганов.

– Как это? – отпрянула Инесса.

– Забыла, что ли? – возмутился Александр. – Его же убили, когда мы рванули во время этапа. Да что я говорю. Прости… ведь у вас была любовь. Не то что мы с Венькой…