Сергей Зверев - Объект 623 Страница 26

— И вот теперь эти люди озадаченно чешут репы — что произошло и почему они не смогли тебя найти? — закончила Зоя. — Ту дверь они нашли, но смогли ли пробиться через учиненный мной завал? А если смогли, то выберут ли из двух десятков дорог единственную верную? Кстати, можешь не благодарить, Дымов, ты уже это сделал. Я принимаю твою благодарность. И что дальше? Пожмем друг другу руки и расстанемся?

Они с интересом таращились друг на друга и не могли прийти к общему знаменателю. Почему их свела нелегкая на жизненном пути? Девушка была не проста, но и Дымов — не кусок оструганного полена. Он должен снова начинать все сначала — добывать оружие, «языка» (хотя последнее, ввиду того что рядовые члены банды — обычные исполнители, малоэффективно)…

— В принципе ты не мешаешь моей работе… — Глеб задумался, начал шевелить губами, что-то мысленно прикидывая.

— В принципе ты тоже не мешаешь моей работе, — улыбнулась девушка, — если по ее завершении не вздумаешь, конечно, запрещать мне обнародовать вылезшие факты. Хотя как ты это сможешь сделать? — Она задумалась. — Разве что перерезав мне горло… Ты молишься, Дымов?

— Никогда, — фыркнул Глеб. — Я думаю.

— Напрасно, — рассудительно сказала Зоя. — Молиться полезно. И делать вид, что веришь. Есть ли Бог, неизвестно, но если есть, то твое неверие в него может обернуться крупными неприятностями. Бог любит, когда в него верят.

— Чушь, — возразил Глеб. — Бог любит атеистов. Они не достают его своими проблемами. Скажи, подруга, мы хотим сейчас вырваться с объекта?

— Думаю, да, — подумав, признала девушка. — Здесь реально страшно, Дымов. Мне никогда еще не было так страшно, как под этой чертовой горой. Я могу крепиться, делать вид, что все нипочем, но рано или поздно прорвет. Но черт меня подери, если я хочу уйти, не узнав, чем все это закончится. Ты ведь, наверное, тоже?

«А у меня еще и товарищи пропали», — подумал Глеб. Он разрывался! Здравый смысл подсказывал, что надо немедленно искать выход, бежать, бить во все колокола. И только после того, как в подземелье нагрянет дружественная армия, появится реальный шанс найти коллег, в какое бы состояние они ни впали — пусть даже в состояние смерти. Это гораздо лучше, чем в одиночку искать Борьку с Лидой. Но он уже не мог оставить базу, бросив товарищей! Пусть глупо, но не мог. Тем более здесь что-то назревает. Он должен помешать, во всяком случае зафиксировать, понять, чтобы знать, как потом бороться!

— У тебя лицо такое выразительное, — заметила Зоя. — Рассказать, о чем ты сейчас думаешь?

— Я и без тебя знаю, о чем я думаю, — проворчал он. — Мы не представляем, как долго будут закрыты батопорты и что произойдет, когда они откроются. Найти выход мы обязаны, но сами это сделать не в состоянии, поскольку испытываем недостаток времени. Полагаю, нужной информацией владеют люди из ФСБ, томящиеся в плену у плохих парней. Они по долгу службы обязаны знать все входы и выходы, а также иметь представление, чем занимается банда. Часть пути ты проведешь меня по подземелью, потом подробно обрисуешь, как пробраться в этот бокс, а дальше я и сам справлюсь.

— Скидываешь с поезда? — сморщилась девушка.

— Ты прошла боевую подготовку? — удивился он.

— Нет, но…

— Тогда помолчи. Насколько помню, в полученное мной задание входило и выяснение судьбы пропавших аквалангистов. Так что делать это надо. Ну, хорошо, если ты настаиваешь, давай помолимся на дорожку. Хотя лично я предпочел бы выпить…

С этой девушкой определенно было что-то не так. И вместе с тем он понимал — она не лелеет в его отношении каверзных замыслов, зачем бы тогда спасала от смерти? Хочет им прикрыться? Да и пусть прикрывается, ему не жалко — кто им только в этой жизни не прикрывался! От нее исходили упругие волны страха. Она не подавала вида, держалась независимо, ей это удавалось, и все же он видел, как девушку съедает страх. В этой части подземного завода он еще не был. Извилистый коридор закончился винтовой лестницей и выходом на дребезжащий мостик через малый канал. «Здесь были склады объекта «Арсенал», — шепотом пояснила Зоя, — если пойти прямо по коридору, можно наткнуться на пару погрузчиков, которые уже никогда не заведутся… Склады пустые, но начиная с этого участка мы должны быть поосторожнее…»

Ее фонарик удобно помещался в руке, испускал мягкий свет. Осторожность бы точно не помешала, он уже слышал отдаленное урчание — в недрах центральной части арсенальной штольни работал генератор, лязгал металл, перекликались люди, выполняющие трудную и ответственную работу. Они подкрадывались к штольне с «огородов». Коридор имел затейливую волнообразную конфигурацию — видимо, при строительстве «укрепрайона» всерьез переживали за последствия ядерного взрыва. Зоя сопела в ухо, ее глаза возбужденно поблескивали в полумраке. Она прерывисто дышала — и чем ближе они подбирались к конечной точке маршрута, тем беспокойнее она становилась. Она касалась его плечом, он чувствовал, как что-то перетекает в его тело — похотливая, разлагающая зараза. Черт возьми, он ведь не железный!

— Слушай меня, Дымов… — Она остановилась, потянула его за рукав. — Видишь развилку впереди? Там нет верстового камня, но если налево пойдешь, то попадешь… м-м, на объездную дорогу, которая выведет тебя к выпускным воротам центрального канала. Направо пойдешь — будет участок, разделенный на секции, — там когда-то клепали ядерные боеголовки для субмарин 633-го проекта. В углу торцевой части — коридор, он выведет… по крайней мере, должен вывести в тот самый бокс, где упыри держат ваших чекистов. Это задняя дверь, основной проход не здесь, но когда войдем, надо быть осторожными — эту дверь тоже могут охранять…

— Не войдем, а войду, — поправил он. Поколебался и взял девушку за плечи. Они задрожали, но остались у него в руках, а глаза, источающие страх, заблестели еще больше. Но теперь они источали не только страх. — Послушай, девочка, — прошептал он, — я очень ценю то, что ты сделала, это правда, я перед тобой в неоплатном долгу. Но умоляю, не ходи сейчас за мной, хорошо? Я специалист, я знаю, как это делается, а ты не знаешь. Если упырей трое или четверо, я все равно справлюсь, не привыкать. А ты меня будешь расхолаживать и рано или поздно помешаешь. Здесь щель. — Он подтолкнул ее к глубокой нише, для проникновения в которую надо было хорошо нагнуться. — Наберись терпения и жди. Если я смогу вытащить этих людей, мы вернемся и пойдем по «объездной дороге», забрав тебя. Ждать недолго, либо я смогу, либо нет. Минут через пятнадцать вернусь. Слушай, я умоляю тебя, только ничего не говори и не таскайся за мной, загубишь все дело… — И он решительно стал ее нагибать, чтобы затолкать в суженное пространство у самого пола…

Третий по счету набег на неприятельские позиции… Часть пути он шел пригнувшись, чтобы не пораниться о торчащие из потолка изъеденные ржавчиной изломы. Пещера какая-то. Эту паттерну явно прорубали для гномов! А когда впереди, за изгибами стен, забрезжил тусклый свет, он опустился на корточки, практически полз, сжимая рукоятку ножа. Свет уже раздражал радужную оболочку, он зажал обушок «Катрана» зубами, передвигался по-пластунски, обогнул последний поворот. Майору Дымову сегодня повезло. От запаха сварки, горящего металла, паленой резины щипало нос, и он с беспокойством начал задумываться, что рано или поздно придется чихнуть. Но сложившаяся ситуация ему в принципе понравилась. Сырой, приплюснутый сверху коридор завершался проемом шириной около метра. А за порогом громоздилась станина мощного приспособления — при жизни, возможно, слесарная гильотина или что-то в этом роде (хотя, учитывая специфику объекта «Арсенал», именно «что-то в этом роде»). Он приблизился к крутому порожку, расположился за ним. Станина на литом основании с широким отверстием посередине стояла кривобоко — это место явно не было ей уготовано планировкой цеха. Ее передвигали, что косвенно подтверждала махина портального крана, зависшая над «гильотиной». Возможно, люди, облюбовавшие помещение, даже не знали, что за этой цельнотелой глыбой имеется лаз…

Сектор обзора был узок, пришлось податься вперед, переползти через порожек и чуть не заткнуть собой закругленное отверстие в основании «единицы оборудования». Стены бокса были сложены из массивных бетонных блоков. Пространство озарялось двумя фонарями, установленными на попа, поэтому большая часть помещения погружалась в полумрак, а остальное представляло световую «зебру». Справа был еще один проем, им и пользовались люди. Двери из алюминиево-титанового сплава были распахнуты. Снаружи производились работы, сопровождаемые утробным гулом и пронзительным шипением. Там мерцал свет, сыпались искры, поэтому пространство вблизи проема освещалось лучше. В левом углу валялись трое связанных мужчин в основательно уделанных и порванных гидрокостюмах. Он видел только пятки, лиц не видел. У одного была босая правая нога — то ли в драке потерял обувь, то ли волокли его по полу не очень галантно. Они стонали, временами шевелились, пытаясь придать себе более-менее приемлемую позу. Этих парней основательно избили — а возможно, занимались этим не раз и не два. Охранников было двое — мутные серые, с остро очерченными, осунувшимися лицами (посиди в этом аду двое суток), — они расположились в противоположном углу, прислонившись к стене, мялись и тоже не находили себе места. Сидеть, а тем более лежать, караулу, видимо, воспрещалось. Они разминали плечи, яростно зевали, о чем-то сварливо переговаривались, натужно посмеивались. Глеб подался вперед — уж если делать дело, то делать сразу… И опомнился (совсем уже мозги потерял!), когда один из пленников перевернулся на спину и громко застонал — ударился больным местом. Охранники насторожились, повернули головы — кому тут не спится?