Чингиз Абдуллаев - День луны Страница 26

— А паровозик твой все равно нужно починить, — сказал он на прощание и, уже обращаясь к несчастной женщине, добавил: — Не могу сказать ничего определенного, но думаю, что живой.

— Он их предал? — задала тогда второй вопрос супруга Сизова, уже более твердым и решительным голосом. Борисов вздохнул. Потом неожиданно спросил:

— Сколько лет вы женаты, Светлана Владимировна?

— Одиннадцать, — не поняла, почему он спрашивает, женщина.

— За столько лет вы наверняка узнали его лучше меня. Как вы думаете, он мог предать своих товарищей? — И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, он повернулся и начал спускаться по лестнице. И тогда сверху раздался ее громкий голос.

— Нет! — кричала она. — Вы слышите меня? Нет!

Борисов вышел во двор, прошел к своему автомобилю. Там его уже ждал Кругов.

— Просили вам передать, — сказал он, — одного раненого террориста нашли в больнице.

Его привезли туда собственные товарищи. А нам приказано срочно приехать в министерство и доложить обо всем генералу Лодынину. Террористы уже выдвинули свои условия.

— Не дадут спокойно работать, — разочарованно сказал Борисов, — заедем сначала в больницу, а уже потом отправимся еще раз на ковер.

Москва. 12 часов 45 минут

Они подъехали к этому дому несколько минут назад. Все было спокойно. Но Седой, остановивший автомобиль в пятидесяти метрах от дома, спокойно курил, словно проверяя еще раз свои собственные нервы и состояние своих предполагаемых наблюдателей. Даже сидевшая рядом Карина, нервно посмотрев на него несколько раз, наконец не выдержала и, достав собственные сигареты, прикурила, щелкнув своей зажигалкой.

— Ты можешь свести с ума кого угодно, — нервно сказала она. — Зачем ты здесь остановился?

— Проверяю, — спокойно ответил он, — если в доме засада, мы бы это давно заметили.

— Ты не доверяешь Косте? Там ведь и твой Леший.

— Я же тебе говорил, — сказал он, не глядя на нее, — в нашем деле нельзя никому доверять. Это единственное правило, при котором можно остаться в живых. Никогда и никому не доверять.

Она выбросила свою сигарету в окно.

— Иногда я так тебя ненавижу! Так и хочется разбить твою наглую физиономию!

— Да? — На этот раз он повернул голову к ней. — Тогда почему ты помешала Лосю выстрелить в меня?

— Это разные вещи, — хладнокровно парировала Карина, — я ведь не говорила, что получу удовольствие от твоей смерти. Я говорила, что получу удовольствие от твоего убийства. А это разные вещи.

— Действительно, разные. — Он докурил свою сигарету и потянулся к ключу. Автомобиль въехал во двор старинного обшарпанного дома, очевидно, некогда служившего складом и конторой для одного из московских купцов, чье имя затерялось в потоке истории. Дом был двухэтажный, просторный. Как самое важное преимущество — имел несколько дверей, выходящих в разные стороны. И высокий каменный забор вокруг дома, не позволявший любопытным видеть, что именно делается во дворе.

Правда, ворот здесь никогда не было, и автомобили въезжали во двор, минуя большую лужу рядом со входом, непонятно почему никогда не просыхающую даже в очень жаркие дни. Во дворе уже стояло несколько автомобилей. Они, были ближе к забору, и их нельзя было увидеть с улицы. Заметив стоявшие машины, Седой кивнул головой и первым пошел в дом. Женщина шла следом за ним. Стучаться ему не пришлось. Дверь открыли сразу. Очевидно, из дома следили за каждой приехавшей машиной.

Может, поэтому эта большая лужа никогда не просыхала, так как, чтобы въехать во двор, нужно было чуть притормозить автомобиль перед въездом и сделаться идеальной мишенью для возможного наблюдателя, спрятавшегося в доме.

Стоявший за дверью человек молча кивнул Седому. Они были знакомы, и лишних слов не требовалось. На Карину этот наблюдатель посмотрел особенно выразительно, но не посмел ничего сказать. Седой и его спутница прошли дальше. В большой комнате за столом сидели франтоватый Константин в галстуке и пожилой представительный мужчина лет пятидесяти в крупных роговых очках, мордастый, с тяжелым подбородком и густой копной хорошо причесанных волос.

— Добрый день, — сказал недовольным голосом пожилой, — приехали наконец.

— Где Леший? — спросил вместо приветствия Седой, проходя к столу. За ним прошла и опустилась на стул Карина.

— С ним все в порядке, — рассерженно кивнул сидевший за столом, — ты лучше мне скажи, куда твой другой напарник подевался?

Этот «петух» Дима.

— Он еще не пришел? — спокойно спросил Седой.

— И не придет, — прохрипел его собеседник, — он сейчас лежит в морге. Эти ребята Карима его взорвали самого. Сначала сунули ему нож в живот, а потом оставили на память наш чемоданчик.

— Это точные сведения? — нахмурился Седой.

— Абсолютно. Твой кретин Дима не сумел даже оставить чемоданчик с «гостинцами».

А люди Карима теперь гуляют в городе. Представляешь, что будет, если их возьмут?

Прыщавый Костя чуть улыбнулся.

— Нужно было их сразу кончать, — заявил он красивым голосом.

— Где кончать? — разозлился Седой. — Мы ведь вместе все рассчитывали. Вернее, вы все сами рассчитывали, Аркадий Александрович.

— Да, — разозлился тот, — но я рассчитывал, что имею дело с нормальными людьми, а не с идиотами. Нужно было просто нажать кнопку и вовремя выйти из машины. И все.

Предлог можно было придумать любой. Живот заболел, мочевой пузырь лопнул, воду пить хочет, бабу знакомую встретил. Да мало ли что!

И так все провалить!

— Так, — сказал хладнокровно Седой, — во-первых, не орите. Я вам не ваша секретарша-проститутка. Во-вторых, давайте спокойно проанализируем. Во время нападения на колонну мы потеряли троих. Пятеро были в машине Карима…

— Надеюсь, с ними все в порядке? — ядовито спросил Аркадий Александрович.

— Если вы имеете в виду, где они находятся, то конечно. В аду. Все пятеро. Машина ГАИ поехала к Лосю, как мы и договаривались.

Значит, в автомобиле «Скорой помощи» должны были остаться трое ребят Карима и Дима.

Итого четверо.

— Трое, — поправил его Костя, — Димы уже нет в живых.

— Трое, — согласился Седой, — хотя, скорее, двое. Один из парней был тяжело ранен.

Я думаю, он до вечера не доживет.

— Думаешь или точно не доживет? — спросил Аркадий Александрович.

— Не доживет. Без врачей долго не протянет. Открытая рана в живот. Шансов почти нет. Они наверняка где-то его бросят, а сами попытаются отсидеться у знакомых или спрятаться.

— Может, они поедут в Реутово? — предположил Костя. Седой проигнорировал его наглый вопрос. Он продолжал вслух размышлять:

— Раненого они, конечно, оставят. Или сдадут в какую-нибудь больницу, которая была на их пути. Машину оставят. Она «чистая», на нас никак не висит. Ее угнали из Орехово-Зуево еще месяц назад. А вот дача в Реутово — это действительно проблема. Если кто-нибудь из ребят расскажет про дачу, будут неприятности.

— Я там все подготовил, — снял очки, протирая их — носовым платком, Аркадий Александрович. — Если туда кто-нибудь сунется, потом кусков не соберешь. Эдик постарался.

— Верно. Но лучше бы вы этого не делали.

— Лучше бы я вообще привел милицию к себе домой.

— Нет. Если бы дача была просто пустой, они бы долго искали, потеряли бы время.

А если там будет взрыв, то сразу станет ясно, что это та самая дача. В этом случае вы напрасно спешили, Аркадий Александрович.

— Ты меня еще поучи. — Он надел очки. — С дачей кончили. Где искать этих ребят? Их нужно найти и… — Он сделал характерный жест рукой по горлу.

— И найти раненого, — напомнил Костя.

— Раненого найти легко, — задумчиво сказал Седой, — просто объехать больницы, которые могли попасться нашей машине. А с ребятами придется повозиться. Я пойду умоюсь и переоденусь. А то от меня псиной несет и пороховой гарью.

Он вышел из комнаты и прошел по коридору в ванную. Раздевшись до пояса, он долго мылся, вытираясь потом большим жестким полотенцем. Куртка и рубашка были разорваны на левом локте, на брюках была запекшаяся кровь. Он поморщился, не пытаясь отмыть кровь. Потом набросил рубашку и, выйдя из ванной комнаты, пошел по коридору к лестнице. Поднявшись наверх по скрипящим ступенькам, он быстро нашел нужную ему дверь.

Она была чуть приоткрыта. Он толкнул дверь и вошел внутрь. Там уже была Карина. Она сложила ему чистое белье на кровати. Брюки, рубашку, пиджак. Даже начищенные туфли стояли у ножки кровати. Он пробормотал нечто невразумительное. Она резко повернулась, чтобы выйти из комнаты, когда он поймал ее руку и сказал:

— Спасибо.

Вниз он спустился через две минуты. Снова вошел в комнату, где за столом сидели Аркадий Александрович и Костя. Карины здесь не было, она, очевидно, была еще в ванной комнате. Седой услышал за спиной шум шагов и чуть обернулся. В комнату вошли двое. По мягким шагам он догадался, что один из них был его вечный помощник. И, догадавшись, успокоился, лишь спросив: