Михаил Серегин - Долг грабежом красен Страница 26

– Да я сам отвезу, – пожав плечами, заявил Синицын. – Тебе самому охрана нужна?

– Думаю, что нет, – ответил Полунин. – Но скоро, возможно, понадобится.

– Мы уедем за границу вдвоем с сыном? – спросила Анна.

Полунин усмехнулся в ответ:

– Если хочешь, можешь взять с собой Самбиста. С учетом его загрузки в последнее время он воспримет это предложение с удовольствием.

– Да ладно тебе, Иваныч, – обиделся Самбист, – передергиваешь ты.

– Не обижайся, – примирительно вздохнул Полунин, – тяжело обойтись без крайностей, когда находишься в такой ситуации.

На несколько секунд за столом воцарилось молчание, каждый из сидящих за ним думал о чем-то своем. Наконец Самбист поднялся и произнес:

– Ну ладно, я, пожалуй, пойду. Зайду завтра утром.

– А почему бы тебе не отвезти нас на дачу? – пристально глядя на Полунина, спросила Анна.

– У меня завтра с утра важная встреча в Администрации.

– Настолько важная, что безопасность своей семьи ты доверяешь чужому человеку?

– Почему чужому? – усмехнулся Полунин. – Антон почти член нашей семьи. Он у меня дома проводит больше времени, чем на работе.

При этих словах Полунин окинул насмешливым взглядом Самбиста. Тот угрюмо засопел и, потоптавшись на месте, молча пошел к выходу.

Анна пошла следом за Антоном закрыть за ним дверь. Вернувшись, она остановилась на пороге кухни:

– Обязательно было говорить нам гадости, если у тебя не ладятся дела и плохое настроение? За что ты оскорбил Антона?

– Дела не ладятся у нас с ним, – подчеркнул Полунин. – А настроение плохое почему-то у меня одного. К тому же никаких гадостей я не говорил, а сказал то, что есть. Вам приятно проводить время друг с другом, разве не так?

Полунин в свою очередь посмотрел в глаза жене. Анна ничего не сказала. Она молча повернулась и ушла в спальню.

Полунин долгое время сидел в одиночестве на кухне, допивая остатки пива. Потом позвонил по мобильнику.

– Это Полунин, – произнес он в трубку, – я хотел бы поговорить с Николаем.

– Одну секундочку, – послышался голос, и через некоторое время трубку взял сам Коля-Решето.

– Я слушаю тебя, Володя, – произнес он своим булькающим голосом.

– Вот и хорошо, – ответил Полунин. – Тогда слушай внимательно. Мне нужно с тобой встретиться, и как можно быстрее.

– Хорошо, давай встретимся, – охотно согласился Коля, нисколько не удивившись. – О чем говорить собираешься?

– О наших разногласиях.

– Давай встретимся, поговорим, – так же равнодушно произнес Решетов.

– Завтра в восемь вечера в ресторане «Каскад», – сказал Полунин.

– Договорились.

– И еще, – добавил Полунин, – я тебя предупреждаю, Коля: давай без фокусов, я иду только поговорить. Ты меня слышишь?

Решетов ничего не ответил и молча положил трубку. Полунин набрал номер Сатарова. Однако трубку в его офисе никто не брал.

«Ладно, – подумал про себя Владимир, – переговорю с ним завтра».

Он оперся затылком на спинку кресла и закрыл глаза. В этот момент на Владимира накатила такая волна усталости, что он мгновенно заснул.

Полунин проснулся оттого, что его кто-то тормошил за плечо. Он открыл глаза и увидел стоявшую перед ним Анну.

Владимир с удивлением обнаружил, что она уже одета в спортивный костюм и готова к выходу. Волосы ее были гладко причесаны, выглядела она бодрой и свежей.

– Сколько времени? – спросил Полунин.

– Половина седьмого, – ответила Анна и, улыбнувшись, неожиданно добавила: – Извини меня.

– За что?

– Ну хотя бы за то, что не разбудила тебя среди ночи и не отправила в постель. Кресло – не самое удобное место отдыха.

– Ничего страшного, – успокоил ее Полунин. – Отдых больше зависит от состояния души, а не от спального места.

Анна как-то виновато потупилась.

– Извини меня и за вчерашнее поведение, сегодня утром я проснулась и поняла, что ты на самом деле прав, требуя от меня большего понимания. Ведь ты, в конечном счете, все делаешь ради нашего же будущего. А я в какой-то момент перестала понимать это. Ничего в жизни не делается сразу, а мне вдруг захотелось получить все немедленно. Как будто мне уже сто лет и скоро умирать.

Полунин улыбнулся в ответ, поднялся и обнял жену.

– Я рад, что ты так думаешь. Поверь, ничего важнее семьи для меня в этой жизни нет.

В этот момент в кухню вбежал Антошка. Он, как и мама, тоже был готов к отъезду.

– Папа, а правда мы скоро уедем далеко-далеко отдыхать?

– Правда, сынок, – сказал Владимир. – Считай, что тебе повезло, ты увидишь много чего интересного. Разные страны, красивые города, будешь купаться в теплых морях, ездить на больших красивых теплоходах. В твои годы я даже мечтать об этом не мог.

Антон молча выслушал Полунина и, вскинув на него темные, как у отца, глазки, спросил:

– А ты поедешь с нами?

– Нет, сынок, – тяжело вздохнул Полунин. – Чуть попозже. Сейчас я очень занят.

Взгляд Антона погрустнел:

– А я хотел увидеть это вместе с тобой.

– Ничего страшного, – утешил сына Полунин, – сначала ты увидишь это все с мамой, а в следующий раз покажешь мне сам. Договорились?

Полунин протянул сыну свою широкую ладонь.

– Договорились, – грустно произнес Антон и хлопнул по отцовской ладони своей ладошкой.

– Ну а теперь давайте позавтракаем, – предложила Анна.

Через двадцать минут, когда они уже заканчивали завтрак, раздался звонок.

Открывший дверь Полунин впустил в квартиру Синицына, который смущенно остановился в прихожей и, вопросительно взглянув на Полунина, произнес:

– Ну что, едем?

– Едем, едем, – ответил Полунин. – Сначала пройди позавтракай с нами. Наверняка ведь толком не ел.

Пройдя на кухню и увидев, что психологическая обстановка в семье Полуниных нормализовалась, Синицын облегченно вздохнул и, широко улыбнувшись, произнес:

– Ну вот, все семейство в сборе. Молодцы, дисциплинированные.

Он уселся за стол, и Анна тут же поставила перед ним тарелку с жареной ветчиной. Еще через десять минут, когда завтрак был окончен, Синицын спросил:

– А ты сам-то куда сегодня?

– У меня с утра разговор в Администрации, хочу переговорить с вице-губернатором.

– Я вернусь после обеда, как только отвезу Анну и Антона, – сказал Самбист. – На всякий случай я пришлю на дачу пару своих ребят.

– Хорошо, – ответил Полунин. – Я выйду вместе с вами.

Из подъезда они пошли прямо на дворовую автостоянку, где Полунин и Синицын парковали свои автомобили. Пока Самбист загружал сумки с вещами в багажник своего джипа, Полунин попрощался с супругой.

– Когда ты приедешь к нам на дачу? – спросила Анна.

– Как только смогу, – ответил Владимир. – Мне не очень нравится спать одному, да еще в кресле, – добавил он, улыбнувшись.

Анна поцеловала Владимира и села на переднее сиденье джипа. На заднем уже вовсю резвился маленький Антон.

– Пока, Иваныч, увидимся, – деловито попрощался Самбист.

Полунин, закурив, несколько секунд стоял, провожая взглядом отъезжающий со двора джип.

На самом деле он давно мог и хотел сменить автомобиль, пересев на внедорожник, но ему мешало странное чувство неловкости перед Самбистом.

Владимир давно заметил, что Синицын неравнодушен к Анне. Он также понимал, что та не может ответить ему взаимностью, поскольку не испытывала к нему ничего, кроме дружеских чувств. Сегодня он убедился в этом еще раз.

Не мог не понимать этого и сам Синицын, поэтому проявления его чувств ограничивались дружеской заботой об Анне и ее сыне.

Синицын был горд тем, что маленькому Антошке доставляет удовольствие ездить в его большой дорогой иномарке, и Полунин, понимая, что это значит для самого Синицына, не мог лишать его этой радости.

Владимир отбросил в сторону окурок, открыл дверь автомобиля и уже собирался сесть в него, как вдруг до его слуха донесся град резких, разрывающих утреннюю тишину хлопков.

От этих звуков, доносившихся с улицы, Полунина мгновенно бросило в пот. На секунду он замер, глядя в сторону арки двора, за которой только что скрылся джип.

Однако в следующий момент он, распахнув дверь, протянул руку к аудиоколонке, вмонтированной в переднюю дверь «БМВ».

Одним движением оторвав ее, он просунул руку в образовавшийся паз и выхватил оттуда пистолет, после чего кинулся бежать к арке двора.

Малеев взял лежащий рядом на сиденье автомат Калашникова и, передернув затвор, положил его к себе на колени. Сидевший впереди него на пассажирском сиденье «девятки» Гриня повернулся к шефу и спросил:

– Ты что, уже готовишься к встрече гостей?

– Я всегда к ней готов, – хмуро ответил Малей, пристально глядя на подъезд жилого дома.

– Рановато еще, – произнес Гриня, – время только семь.

– Те, кого мы ждем, ранние птички, – заметил Малей. – Они и в шесть могут сорваться по делам.