Евгений Сухов - Алмаз в воровскую корону Страница 27

Интуитивное восприятие не однажды выручало Степана в его оперативной работе, и он совершенно точно мог сказать, в какой именно момент собеседник пытается «накормить» его ложью.

Нехитрым, но очень действенным приемам, способным обострять звериное чутье, его научили в школе НКГБ, где все дисциплины преподавали весьма незаурядные личности. И вот уже который день у Куприянова возникало ощущение, что он идет по раскаленным углям. Трудно было сказать, откуда именно исходила опасность, но в том, что назревало нечто серьезное, Куприянов не сомневался.

Машина за контейнером подъехала точно в назначенный срок, не сбавляя скорости, проскочила через распахнутые ворота и резко затормозила около землянки. Из кабины выпрыгнул молодой белобрысый майор НКВД и, лихо козырнув поджидающему Коробову, коротко сказал:

— Старший оперуполномоченный НКВД майор Кузнецов.

— Майор Коробов.

— Пароль?

В подобные игры можно было не играть, ведь знали друг друга четвертый месяц, но инструкция — вещь консервативная, а потому любое отступление от установленных правил грозило неприятностями.

— Хозяйка Медной горы. Отзыв?

— Малахит.

Куприянов все более убеждался в том, что человек, придумывающий пароли, наверняка воспитывался на легендах Урала и был не лишен местного патриотизма.

— Обождите здесь, — произнес Коробов и уверенно пошел в землянку, увлекая за собой Куприянова с Сидорчуком.

Ключ от сейфа находился у начальника группы спецкурьеров, по инструкции он не должен был расставаться с ключом даже ночью. Укладываясь спать, он непременно клал его под подушку, как самую ценную вещь. Отцепив ключи от пояса, Коробов открыл сейф. Вся работа заняла около трех минут. Однако здесь присутствовала некоторая тонкость — следовало знать последовательность открывания сейфа, если комбинация будет неожиданно нарушена, то мгновенно сработает элемент защиты, который тотчас заблокирует бронированную дверь. Тогда контейнер придется извлекать резаком.

Куприянов и Сидорчук стояли немного поодаль и терпеливо дожидались, когда майор отомкнет сейф. Для обоих не было секретом, в какой последовательности и в какую именно сторону следует поворачивать замки. Но указания полагалось соблюдать до мелочей даже в столь тесном коллективе.

Открыв сейф, Коробов отошел в сторону и приказал:

— Забирайте!

Куприянов шагнул первым. Малость поднатужившись, потянул на себя металлический ящик, подоспевший Сидорчук уверенно ухватил его с другой стороны. Почти не прогибаясь под тяжестью, они понесли контейнер к выходу.

— Пломбы не сорвите! — строго предупредил Коробов, когда капитан царапнул контейнером угол землянки. — Без башки хочешь остаться?!

— Понял, — с готовностью кивнул Сидорчук, поднимаясь по ступеням. Едва не споткнувшись, он чертыхнулся: — Зараза!

Выйдя из землянки, Куприянов почувствовал, что произошло нечто серьезное. Хотя на первый взгляд все было как прежде, ну, может, немного потише. Но именно это обстоятельство и не давало ему покоя. Нечто подобное бывает перед разгулом стихий. Не слышно ни стрекота кузнечиков, ни пения птиц, а потом как жахнет со страшной силой невесть откуда! И началось… Прежнее, всего лишь легкое предчувствие приближающейся беды понемногу перерастало во все большее ощущение опасности.

Куприянов с некоторой опаской посмотрел по сторонам. В конце лагеря, в промзоне, он увидел отблеск пламени. Его можно было бы принять за безобидный костер, в котором зэки обычно сжигают мусор.

Но только не сегодня!

— Поставьте контейнер, — распорядился Коробов.

Полученный сигнал уже активизировал подсознание, которое, складывая между собой разрозненную информацию, на первый взгляд не имеющую ничего общего, уже создало цельную картину происходящего. Костра в этой части лагеря быть никак не должно! Слишком близко к строениям, слишком медленно входила в лагерь колонна заключенных, а лица расконвоированных, получивших в распоряжение карабины не далее чем сегодня, были чересчур сосредоточенными и серьезными.

Пожар вспыхнул неожиданно, причем одновременно в двух местах, брызнув на притихший лагерь ярко-красным светом. И в этот же миг беспорядочно затрещали винтовки. Языки пламени уже облизывали стены бараков, высоко взметались в черное небо, стараясь опалить проступившие звезды.

С караульной вышки, стоявшей неподалеку, бабахнул выстрел, потом другой. Куприянов увидел, как молоденький сержант, действуя больше из страха, чем из служебного долга, поочередно отправлял пулю за пулей в вырвавшихся из барака заключенных. Неожиданно он бросил винтовку и, ухватившись за грудь, упал спиной на перила.

Коробов, растерявшись, озирался по сторонам, соображая, что следует предпринять далее. Отделившись от колонны, к грузовику устремился расконвоированный, на ходу передергивая затвор карабина. Куприянов выдернул из кобуры «ТТ» и дважды нажал на курок. Карабин в руках расконвоированного дернулся, и тот упал с развороченной скулой. У караульного помещения часто и громко затрещал пулемет. Схватившись за плечо, Коробов рухнул на землю.

— Груз останется здесь, — закричал белобрысый майор, — я не могу брать на себя ответственность! У меня инструкции. За мной, — крикнул он солдатам и спешным шагом направился к грузовику.

Куприянов поднял пистолет и дважды пальнул в воздух.

— Стоять, сука!

Заграждения между локалками уже были сметены. Побросав на колючую проволоку одеяла, бушлаты, заключенные преодолевали препятствия. Через каких-то несколько минут им удастся прорвать последнее ограждение, они выберутся из лагеря и окружат землянку. Приезжий майор остановился и повернул к Куприянову растерянное лицо.

— Ты чего, боец?! Перед кем пистолетом размахиваешь?! — выпучил глаза майор. — Да я тебя сгною!

— Ты сначала выберись отсюда, — проскрипел зубами Куприянов. — Поднять груз! Считаю до трех… Раз!..

— Взяли груз и потащили к машине! — распорядился майор и размашистым шагом заторопился к грузовику, на ходу расстегивая кобуру. — Мы с тобой еще поговорим.

Неловко подхватив контейнер, солдаты перекинули его через борт. Автомобиль сердито зарычал и быстро тронулся, стремительно набирая скорость. Красноармейцы, ухватившись за борта, проворно заскочили в кузов.

Яростные крики усилились — произошло столкновение зэков с конвойной ротой. Три десятка заключенных втаптывали в землю четверых солдат. Беспорядочные выстрелы только усиливали их ярость. В двух местах уже было прорвано внешнее заграждение, и заключенные плотным потоком устремились в образовавшуюся брешь.

Все перемешалось. Стрельба слышалась отовсюду. Расконвоированные умело расстреливали солдат из карабинов, грамотно используя укрытия.

Куприянов вдруг осознал, что они отрезаны от конвойной роты восставшими заключенными, которых сдерживала только колючая проволока, что в два ряда окружала землянку. Через гвалт и крики Степан отчетливо расслышал голос полковника Лаврова, приказывавшего стрелять на поражение. Каким-то образом солдатам удалось оттеснить заключенных от караульных помещений, но у центрального КПП, где отстреливалась небольшая группа солдат, вдруг опрокинулись столбы заграждения, и могучий людской поток устремился в распахнутые врата. У многих из заключенных в руках были карабины.

Каким-то неведомым чувством Куприянов осознал, что является объектом изучения. Причем опасность была настолько осязаема и близка, что он ощутил на затылке даже шевеление волос. Оглянувшись, Степан увидел, как один из расконвоированных целится в него из карабина. Куприянов успел среагировать раньше, чем прозвучал выстрел. Нагнувшись, он услышал, как за спиной коротко и громко вскрикнул Сидорчук, и, тотчас вскинув руку, привычно выбрал правильную траекторию и дважды выстрелил. Заключенный рухнул, выронив из рук винтовку. Совсем рядом послышался звук покореженного металла, и через бреши в ограждении, пренебрегая торчащей во все стороны колючей проволокой, в сторону землянки устремились десятка два заключенных с пиками в руках. Несколько человек бежали прямо на Куприянова. Степан понимал, что достаточно промедлить лишь несколько секунд, и заключенные втопчут его в землю.

Сознание сработало предельно четко. В его распоряжении оставались мгновения, которых вполне было достаточно, чтобы добежать до укрытия. На ходу отстегивая гранату, Степан устремился в землянку. Встав у входа, он стал наблюдать за приближающимися зэками. Не замечая затаившейся опасности, они полукругом приближались к землянке. Через мгновение этот полукруг сомкнется в плотное кольцо.

И тогда конец!

Размахнувшись, Степан швырнул гранату в центр группы нападавших. Ахнул мощный взрыв, почва, будто бы живая, всколыхнулась. Землянка как-то сразу просела, но устояла. Обостренным слухом Куприянов уловил металлическое позвякивание, это в блиндаже с боку на бок перекатывалась опрокинувшаяся керосиновая лампа. Распахнув дверь, он ворвался в землянку. Внутри уже полыхало. В лицо ударил едкий запах гари. Огонь бесновался, перекидываясь с пола на стены. Через каких-то несколько секунд пламя охватит все помещение. Схватив с табуретки документы, Куприянов сунул их в карман гимнастерки и устремился к выходу.