Андрей Бадин - Привет от талибана Страница 27

— Ну вы даете. Уничтожили банду Некрона, майора уголовного розыска, а полковник Семенов — свидетель бойни — скрылся. Да он такой шум поднимет. Завтра нас в кандалах отсюда выведут под белы ручки, — Корнилов разозлился неимоверно.

Вдруг раздался звонок правительственной связи. Корнилов кивнул Свиридову, чтобы тот взял трубку.

— Здравия желаю, товарищ генерал армии. Да, соединяю, — ответил тот и передал трубку шефу.

— Генерал Корнилов, — послышался в трубке голос начальника ГРУГШ генерала армии Переверзева. — Я вам приказываю явиться ко мне для доклада. Немедленно. Это приказ, вы понимаете, приказ.

— Дмитрий Пантелеевич, — начал Корнилов, — я сейчас очень занят и…

Не успел он договорить, как Переверзев перебил его:

— Знаю я, чем вы там занимаетесь. Это уже ни в какие рамки не лезет. Быстро ко мне, — сказал он и бросил трубку.

— Козел, — выпалил Корнилов в ответ, — старый козел.

Генерал уселся в кресле поудобней. Он на «ковер» идти не собирался.

— Михайлов в Лобне? — спросил Корнилов после паузы.

— Да.

— А Лаптева?

— Тоже там.

— Едем туда сейчас же, — приказал он, встал и пошел к выходу.

Сергея вытащили из машины и повели в дом. На его руках, скованных за спиной, были наручники, а на глазах темная повязка. Его ввели в комнату и усадили на стул. После этого с лица сняли тряпку и освободили руки.

Он прищурился от резкого света, но потом привык и осмотрелся.

Это была самая обыкновенная одиночная камера. Сидел он на привернутом к полу металлическом табурете, рядом была лавка, а возле нее стол. И еще унитаз. Больше ничего.

Когда конвоир вышел и захлопнул дверь, Сергей улегся на нары.

«Где я? — начал размышлять он. — В тюрьме на Матросской или в Лефортово? А может, в секретной тюрьме ГРУ, раз меня привезли «втемную». Быстро они меня схапали».

Глава 29

Семенов прошел несколько километров до железнодорожной станции, пробрался в депо и сел на товарный поезд. Он устроился в открытом тамбуре последнего пульмановского вагона и принялся ждать отправления. Через полчаса поезд тронулся в сторону Москвы.

Полковник знал, что его разыскивают. Он предположил, что ведется крупномасштабная операция по его поимке и что автодороги, железнодорожные вокзалы и электрички блокированы врагами. Полковник не знал, что за ним гнались только пять человек. Напрасно он плутал по лесам, несколько раз заходил в мелкие речушки и двигался по ним, меняя направление, пытаясь сбить со следа, возможно, преследовавших его собак. Семенов перестраховался, но в другой ситуации его действия не были бы излишними.

Наконец Семенов прибыл в Москву. Он не стал дожидаться, пока поезд придет на вокзал, и сошел чуть раньше.

Несмотря на поздний вечер, он позвонил домой своему другу Лапшину Андрею Михайловичу, начальнику Уголовного розыска.

— Алло, Андрей, — сказал Семенов, когда тот взял трубку, — это Петр. Ты в курсе того, что произошло сегодня в пять часов дня в Томилине?

— Привет, Петя, — ответил тот. — Ты имеешь в виду эту бандитскую разборку?

— Андрей, это не разборка. Я был ее участником и потерпевшим одновременно. Я один уцелел в этой бойне.

— Как ты там оказался? — спросил генерал.

— Это не по телефону. Михайлов и Прохоров прибыли?

— Их нет. Михайлов не найден, а Прохоров убит, и тело его изуродовано до неузнаваемости.

— Как? — вскрикнул Семенов.

— А так. Я жду от тебя рапорта, почему вы втроем отправились на встречу с этим… — генерал запнулся. Он разговаривал по домашнему телефону, а тот мог прослушиваться. — Приезжай ко мне и все расскажешь.

— Нет, сейчас не приеду, и домой мне нельзя. Я тебе перезвоню завтра в кабинет и подробно расскажу обо всем. Наверное, завтра я на службу не выйду.

— Что, так серьезно?

— Очень серьезно.

— Ну ладно, буду ждать твоего звонка.

— Кстати, Андрей, кто такой Корнилов? — спросил Семенов.

— Какой Корнилов, их в стране тысячи?

— Не знаю, какой Корнилов. Может, он имеет отношение к ФСБ, Министерству обороны или к ГРУ.

— А черт, — воскликнул Лапшин, — Корнилов Алексей Михайлович, заместитель начальника ГРУ, генерал-лейтенант Воздушно-десантных войск. Начальник главного разведотдела.

— Понял. Я так и думал.

— Петр, ты что-то мне хочешь сообщить. Ты что-то знаешь?

— Завтра, все завтра, — ответил полковник и положил трубку.

Глава 30

В кабинете заместителя начальника ФСБ генерала армии Емельянова в этот поздний час горел свет. Большие настенные часы только что пробили десять раз.

В кабинет вошел начальник контрразведки Андрей Степанович Ремизов.

— Ну что? Выяснили что-нибудь? — спросил Емельянов.

— Получены донесения от секретных источников в ГРУ и МУРе. Они подтверждают, что сегодняшние события в Томилине не бандитская разборка, а запланированная акция Корнилова. Но больно уж грубо работают его люди. Я не думаю, что осторожный и скрытный Корнилов санкционировал столь шумную и жестокую операцию. Хотя от него всего можно ожидать. В последнее время он сильно изменился. Многолетняя безнаказанность изменила его психику.

— Значит, это он устроил? — произнес Емельянов.

— По его приказу.

— А ради чего он так рисковал?

— Пока неизвестно, но у меня есть предположение, что это связано с пропажей полутора миллиардов долларов с его счетов.

— Как это взаимосвязано?

— Пока не ясно. Мы ведем наблюдение за Корниловым.

— Теперь о главном. Какое воинское подразделение могло привести его приказ в исполнение?

— Этого мы тоже не знаем, но у меня на этот счет есть соображения, — ответил Ремизов. — Ни одно из секретных спецгрупп ГРУ или Министерства обороны не было задействовано в этой бойне. Это я знаю точно, потому что у нас в каждом из них есть секретные источники информации. Значит, у Корнилова есть своя группа. Он их не засвечивает, но, я думаю, мы сможем ее найти. Кстати. Сегодня в госпиталь имени Бурденко привезли четверых спецназовцев Министерства обороны с огнестрельными ранениями. В сопроводительных документах указано, что они выполняли задание по обезвреживанию беглых военнослужащих срочной службы из воинской части № 546. Находится она на Дальнем Востоке, возле Хабаровска. Якобы двое рядовых с автоматом покинули пост, ранили сержанта и ушли в леса. Их поймали, но спецназовцы во время перестрелки получили легкие ранения. Я послал запрос в воинскую часть № 546 и получил ответ, что подобных событий не было. Спрашивается, откуда у четверых бойцов пулевые ранения?

— Это люди Корнилова?

— Возможно. Я пока их не арестовал, но «колпак» установил.

— Сколько всего человек погибло в Томилине?

— Инспектор МУРа Вадим Прохоров, Некрон и четырнадцать его людей. Труп капитана Михайлова не найден, а полковник Семенов, ранее считавшийся убитым, нашелся. Он звонил начальнику УГРО Лапшину и сообщил, что был участником бойни. Он обещал позвонить завтра, а сам на время скрылся. Вопрос: от кого? Он узнал, что Корнилов хозяин «Нокс банка».

— Откуда?

— Наверное, от Некрона.

— А Некрон погиб?

— Да. Наш секретный источник информации в преступной среде, агент ФСБ Лат, погиб, — сообщил Ремизов.

— Некрон был нашим агентом? Я не знал, — удивился Емельянов.

— Да. Я никогда и никому не раскрываю свою агентуру и поэтому никто, кроме меня, о нем не знал.

— Но сейчас-то можно рассказать.

— Да, только сейчас. — Ремизов поудобней уселся в кресле и начал свой рассказ.

— Это произошло двадцать лет назад, в Пермской воровской зоне. Он там отбывал срок за разбойное нападение на инкассаторов Челябинского тракторного завода. Кстати, раскрыл это крупное, нашумевшее дело отец нашего полковника Семенова, он был в Челябинске главным сыщиком.

Вербовал Некрона я. Я тогда был старшим лейтенантом КГБ и работал во Втором главном управлении (контрразведке), в отделе по контролю за деятельностью общественных и религиозных организаций, сект, неформальных объединений и преступных сообществ.

Мы вербовали агентов в КПСС, в комсомоле, среди служителей церкви, среди руководителей сектантства и, конечно, в уголовной среде. Некрона короновали после пяти лет отсидки в той же Пермской зоне. Он был самым молодым вором в законе в сообществе, но считался несгибаемым. Он пользовался большим авторитетом и властью, и руководство поручило мне провести его вербовку. Хотя мой начальник до конца не верил в успех операции. Дело в том, что его уже пробовали обработать, но безрезультатно. Его многократно вызывали на допросы, вели с ним беседы, но он упрямился и на сотрудничество не шел. Родственников у него не было, и использовать давление на них мы не могли.

Я изучил документы и пришел к выводу, что есть один-единственный способ, который сломает его.