Ливийское сафари - Александр Александрович Тамоников Страница 27

Подполковник Богданов улыбнулся. Семенов Павел Андреевич, штатный сотрудник госбезопасности, был первым начальником и его, и Александра Дубко. Оба они попали в спецподразделение как раз в тот период, когда всем в группе «Дон» заправлял Семенов, тогда еще майор. Под его началом Богданов прослужил до шестьдесят первого, затем Семенов получил звание подполковника, а вместе с ним и должность заместителя начальника контрразведки. Богданов же благодаря уходу Семенова получил предложение возглавить спецподразделение и, с отеческого благословения Семенова, занял пост командира.

Дальше пути Богданова и Семенова разошлись. Последний раз Богданов встречался с бывшим командиром в далеком шестьдесят втором, когда между СССР и США развернулось противостояние, чуть не угробившее весь земной шар. Карибский кризис держал в напряжении весь мир не одну неделю, и все это время группа Богданова пыталась разрешить сложную ситуацию на Кубе. Там-то и пересеклись пути Семенова и Богданова. После этого дела Богданов много раз собирался встретиться с бывшим командиром, посидеть за рюмкой водки, поболтать о пустяках, вспомнить молодость, да так и не собрался. То, что майор Дубко вспомнил о Семенове именно сейчас, казалось Богданову закономерным. Дело обещало быть сложным, а Семенов, как ни крути, оставался мастером своего дела, способным выходить из самых сложных ситуаций.

– Хорошо. И как, по-твоему, поступил бы в данной ситуации Семенов? – принимая условия игры, спросил Богданов.

– Не знаю, но торопиться он точно бы не стал. Нужно увидеть картину целиком, тогда и станет ясно, как поступать. – Дубко взглянул на часы. – Пойдем, Слава, Алик нам сейчас не поможет.

Оба поднялись наверх, и вскоре Богданов и Зуйков уехали. Как и ожидалось, Юра Казанец сидел в машине напротив дома Рифата. Поручение командира он выполнил, записку с просьбой быть в гараже в двадцать два ноль-ноль положил, но никакой реакции от Рифата не увидел, поэтому было непонятно, придет он в назначенный час или нет. Оставив Зуйкова с Казанцом, Богданов ушел в гараж. На этот раз ожидания подполковника оправдались. Рифат пришел без четверти десять. Озабоченное лицо говорило о том, что у Рифата неприятности.

– Здравствуйте, Рифат, – выходя из укрытия, поздоровался Богданов.

– Здравствуйте, – произнес в ответ Рифат. – Насчет вчерашнего вечера…

– Мы знаем, – остановил его Богданов. – То, что вас снова увезли.

– Откуда?

– Видели, как вы возвращаетесь. К сожалению, проследить за автомобилем, который вас привез, не удалось. Так что мы по-прежнему не знаем, куда вас возят.

– Думаю, я знаю, – заявил Рифат. – Мои сведения неточные, но других, как я понимаю, нет.

– И что вы знаете? – спросил Богданов.

– Меня возили в Сирт. Возможно, вы слышали, что Сирт – место пересечения множества торговых путей, и в этом городе формируются торговые караваны верблюдов. У этого места свойственные только ему специфические запахи и звуки, так что ошибиться я не мог. Меня везли мимо площади, на которой формируются караваны, а спустя двадцать, от силы тридцать минут машина вошла в ворота и меня высадили.

– Значит, все-таки Сирт, – задумчиво произнес Богданов.

– Почему «все-таки»? – удивился Рифат.

– Неважно. Расскажите все, что происходило с того момента, как вас забрали, и до того, как вернули, – попросил Богданов, и Рифат рассказал.

После встречи с Богдановым в парке Рифат отвез сына домой и поехал на работу. На парковке у здания, где располагался аппарат Каддафи, к нему подошел ливиец. Рифат сразу его узнал, хоть и видел всего один раз. Ливиец сказал, что пора прокатиться и чтобы он предупредил семью, что не появится до утра. Рифат вошел в здание, а ливиец остался у машины ждать его возвращения. Рифату пришлось отпроситься у начальства, назвав причиной ухода неожиданное недомогание. Жене же он отправил записку, где говорил, что появились срочные дела и до утра он не появится. Прикрыв тылы, Рифат вернулся на парковку. Ливиец указал ему на автомобиль, припаркованный за углом, и велел идти туда. Это оказался все тот же автомобиль с замазанными окнами. Рифат снова ехал вслепую, но теперь он специально прислушивался к звукам, доносившимся с улицы, пытаясь понять, куда его везут.

На этот раз поездка длилась гораздо дольше, а когда Рифату позволили выйти из машины, он оказался во дворе-колодце. Внутренний двор образовывали стены дома, которые со всех четырех углов соединялись в монолитное строение. Прежде Рифат никогда не видел в Ливии таких построек, и его это напугало. Почему? Он и сам не знал. Принимал его снова тот же иностранец. Он казался вежливым и дружелюбным. Сообщил, что сегодня Рифату предстоит заниматься с новыми учителями, а в конце занятия выдержать экзамен. «Не подведите себя», – напутствовал он Рифата, когда два ливийца выводили его из комнаты, и эти простые слова напугали еще сильнее.

Занятия с Рифатом проводил угрюмый, немногословный человек, судя по акценту и внешнему виду, иностранец. Имени он не называл и именем Рифата не интересовался. Рассказывал о том, как работают подслушивающие устройства, в какие места лучше устанавливать микрофоны, а в какие не стоит, как настраивать аппарат на нужную частоту, и о других технических премудростях.

После него пришел другой, более общительный и открытый иностранец, но Рифату он сразу не понравился. Возможно, потому что он пытался натренировать его обманывать своих соотечественников так, чтобы они еще и благодарны оставались. Рифату данная процедура претила, и, видимо, поэтому у него ничего не получалось. В итоге учитель Рифата разозлился и, приказав ждать, ушел.

Ждать пришлось долго. Рифату показалось, что ожидание длится несколько часов, а когда его снова отвели в комнату к главному, он пожалел, что мечтал о том, чтобы его побыстрее выпустили. «Дела ваши плохи, – заявил главный. – Ваш наставник говорит, что вы не проявляете усердия на занятиях. Не хотите получить хороший результат?» Рифат заверил, что старается изо всех сил, просто раньше ему не приходилось добиваться чего-то обманом. «Жаль, – произнес главный. – Если у вас не получится, придется с вами расстаться. И говоря это, я не имею в виду расставание в общепринятом понимании этого слова». Больше он ничего не добавил, но Рифату хватило и этого. Весь обратный путь он думал о том, как выпутаться из сложившейся ситуации, но так ничего и не придумал.

– Я просто не способен обманывать! – в конце рассказа Рифата пробило на эмоции. – Не могу, и все! Они хотят, чтобы я вошел в кабинет секретаря господина Каддафи, якобы просто поболтать. Что значит поболтать?