Виталий Гладкий - Месть обреченного Страница 28

Они вначале задергались, как эпилептики, а затем тот, что при первой встрече хотел ударить меня кастетом, вскочил на ноги и с выражением дикой ненависти на своей дебильной роже рванулся навстречу с явным намерением размазать меня по полу. – Сядь! – резко скомандовал Нодар.

И загородил меня своим телом. – С-сука… Ноги повыдергиваю… – змеем зашипел охранник. Демонстративно плюнув на пол, он нехотя поплелся обратно.

Второй был посдержанней, но его угрюмый взгляд не оставлял никаких сомнений в том, что у него на уме.

Проходя мимо стола, я криво осклабился и подмигнул ему. По-моему, его едва не хватила злобная кондрашка от такой наглости.

В коридоре, ведущем к железной двери кабинета Груздя, меня ждал сюрприз. Там нас уже поджидали два молодца с характерной пластикой движений и абсолютно непроницаемыми лицами.

Свободный покрой одежды скрывал их фигуры, но можно было не сомневаться – это не качки с их дурацкой горой мышц, а великолепно тренированные убийцы-профи с хорошей реакцией и мускулами, похожими на нейлоновые канаты. – К стене! – приказал Нодар.

Он предусмотрительно держался поодаль, чтобы я не смог достать его ногой.

– Мы сейчас тебя обыщем. Извини, так положено…

Я не стал протестовать и безмолвно оперся руками о стену, расставив ноги пошире. Пока все шло, как я и предполагал…

Обыскивал меня сам Нодар. Похоже, он считал себя в этом деле докой.

Двое других стояли по сторонам на первый взгляд с расслабленным видом.

Но по положению ног даже не весьма искушенный в восточных единоборствах человек мог сразу определить, что меня, надумай я трепыхнуться, ждали "вилы" – характерный для каратэ прием при спарринге по формуле "двое против одного".

Я только мысленно расхохотался.

Судя по всему, их натаскивали по канону, и весьма неплохо. Но в том-то и дело, что настоящие мастера отличаются от простых смертных как раз великолепным знанием нестандартных ситуаций, когда, казалось бы, абсолютно верный удар противника попадает в пустоту. – Заходи… Нодар толкнул дверь, и я очутился в уже знакомом мне кабинете. – Давно не виделись, Ерш, – небрежно бросил Груздь. При этом он что-то царапал своим "паркером" на бумажном листе.

– Присаживайся, – буркнул он, все так же не глядя.

Нодар остался стоять у двери, держа правую руку на поясе – чтобы сподручней было достать при надобности пистолет.

Груздь, казалось, не замечал его присутствия. И это обстоятельство меня насторожило – пахан явно давал понять, что не доверяет мне.

Значит, что-то за это время случилось…

Груздь закончил писать и откинулся на спинку кресла, при этом словно невзначай выдвинув верхний ящик стола. Это мимолетное движение заставило меня сконцентрироваться до предела – яснее ясного, там лежал ствол.

Зачем? Боится меня? С какой стати?

А если нет – то что? Западня? И я сам, без понуканий и принуждения влез в нее, как слепой щенок…

– Что скажешь? – спросил Груздь, глядя на меня волчьим взглядом. – Или надумал на меня поработать?

– По-моему, прошлый раз вы сказали, что в следующий приход сюда меня встретят как желанного гостя. Или я запамятовал?

– Времена меняются, Ерш. Кто знает, кому ты мог предложить свои услуги. Обычная предосторожность, ничего более. Он пожал квадратными плечами.

– Я не дешевка, готовая за пятак удавиться, – резко ответил я, не опуская глаз под тяжелым недобрым прищуром Груздя. – Мне нужно поговорить с вами наедине. – Опять вопросы?

Пахан с иронией покривился.

– Такое впечатление, что передо мною сидит мент из уголовки. Они там большие любители расспрашивать о всякой всячине.

– Если мы сговоримся, я готов отработать вашу услугу, – рискнул я закинуть удочку с жирной наживкой.

– Многообещающе… И что теперь тебя интересует? Звони, у меня от Нодара секретов нет.

– Мне необходимо встретиться с Сашей Грузином. – Ого!

В темных неподвижных буркалах что-то всколыхнулось и опять застыло, подернувшись льдом недоверия.

– Высоко целишься, Ерш. На кой он тебе сдался?

– Есть сугубо личный разговор. Тет-а-тет.

– Я так понял, что после этого разговора его вынесут вперед ногами.

– Возможно.

– А последствия тебя не пугают?

– Чувство страха мне незнакомо.

– Наслышан… И как ты мыслишь все это провернуть? – С вашей помощью. – Даже так? Интересно…

– Для вас, я думаю, организовать встречу не представляет особой трудности. Нужно всего-навсего отвлечь в нужном месте и в нужное время его охрану. Их там чересчур много. – Ты представляешь, во что меня втравливаешь? – Представляю. Но я же сказал, что отработаю. – Это будет такая буча[2], что еще неизвестно, с кого перья полетят. Не знаю, не знаю… – Не похоже, что Грузин дорог вам, как брат. – Ну-у… – протянул Груздь неопределенно.

– Мне известно о ваших трениях. И теперь у вас есть отличный шанс достать его при минимальном риске.

– Он, конечно, еще тот пидор… но стоит ли шкурка выделки?

– Решайте. Другого такого случая может и не быть.

– Ты хочешь сказать, что представляешь настолько большую ценность, что я просто обязан из-за тебя полезть на рожон? В хрипловатом голосе Груздя явственно прозвучала ирония. – Разговор не по существу. Я нахмурился и встал. – Мое дело предложить. На нет и суда нет.

– Сядь! – резко приказал Груздь. – Мы еще пургу не спустили.[3] Я должен знать, что тебе нужно от Грузина.

– Это мои дела. Они вас не касаются. – Ба-ба-ба, какие мы скрытные…

Он с издевкой ухмыльнулся.

– Запомни, парень: если хочешь работать на Груздя, то ему нужно исповедоваться как батюшке. Усек? – Уже не хочу.

Я чувствовал почти физическое отвращение к этому гнусному типу и пожалел, что не послушался Сидора.

– А если я все-таки помогу тебе?

– Похоже, что вряд ли. – Какие мы догадливые… Груздь неожиданно начал ерничать, и это был очень плохой признак. – И где мы такие выискались? – спросил он ехидно.

– По-моему, я вас ничем не обидел. И ссориться тоже не хочу, – нахмурился я, услышав как позади шевельнулся до этого неподвижный, как статуя, Нодар.

– Возможно, возможно… Однако до меня дошли слухи, что ты кое-кого подставил, парень. А это значит, что верить тебе нельзя. Или я ошибаюсь?

А вот это было уже совсем скверно. Я похолодел.

Неужто Груздю стали известны обстоятельства разгрома спецназовцами сходняка? Откуда? Я знал, что приказ участникам операции был дан однозначный – уничтожить всех.

Кто-то остался в живых… Кто? Неужели Тимоха? Спросить…

– Не понял…

– А что здесь понимать? Говорят, ты редиской оказался. И все дела.

– Кто говорит?

– Ну и настырный ты, Ерш. Все тебе вынь да положь на блюдечко. Любая информация – а в особенности такая – дорогого стоит. – Наш разговор превратился в базарный треп. Я мельком посмотрел на Нодара – он стоял с пистолетом в руке. – Разрешите откланяться. – Бывай… – И последнее – я пришел к вам с открытой душой и без задних мыслей. Учтите это. – Уже учел…

Угрюмая, побитая оспой рожа Груздя перекосилась от едва сдерживаемого бешенства.

– Иди, парень, иди… Покеда.

Нодар посторонился, не сводя с меня глаз, и я вместе с ним вышел в коридор.

Он был пуст. Но в обеденном зале кафе нас уже ждали.

Их было четверо, не считая Нодара с пистолетом позади: оба каратиста и мои "крестники" – те, которых я обидел в прошлый раз.

Они стояли полукругом, загораживая выход.

– В чем дело, Нодар? – резко спросил я, обернувшись к личному телохранителю Груздя.

– Мы сейчас с тобой покатаемся. Один человек очень хочет тебя видеть. И давай без глупостей – босс не любит крови…

Значит, Груздь меня ждал. Он был предупрежден. Кем?

Похоже, пахан владеет той же информацией, что и Грузин.

Нодар сделал всего две ошибки – не взял меня на прицел сейчас, а до этого непрофессионально обыскал, что, впрочем, я и предполагал.

Правда, это простительно – ведь он искал пистолет или нож. Но ни в коем случае не компактные плоские сюрикэны,[4] покоившиеся в потайном кармане на поясе, под ремнем.

Судя по всему, его плохо просветили на мой счет.

Все дальнейшее произошло настолько молниеносно, что Нодар с сюрикэном, вонзившимся в лоб, еще бессмысленно таращился на меня, не понимая, откуда пришла резкая, всепоглощающая боль, а два каратиста уже захлебывались кровью, пытаясь выдернуть из взрезанных глоток остро заточенные металлические занозы. 

Охранники на какой-то миг остолбенели. Больше полагающиеся на свою недюжинную физическую силу, нежели на тренированность и реакцию, они просто не поняли, что случилось.

Этого временного ступора мне хватило, чтобы, взвившись в воздух, проломить одному из них череп.

Второй, большой любитель пускать в ход кастеты, опомнившись, вдруг заорал дурным голосом и попытался бежать.

Я настиг его у самой входной двери и безжалостно сломал ему хребет.