Владимир Колычев - Удавка для опера Страница 28

— Степан Степаныч! — расплылся в довольной улыбке Эдик.

— Прими соболезнования, командир! — сделал трагический вид Саня.

— А ты чего молчишь? — спросил Степан у Федота.

— Так это… Чего радоваться? — замялся тот.

— Да ладно, забыли про пьяный пистолет, — хлопнул его по плечу Степан, да Так, что тот едва удержался на ногах.

Федот немного ожил.

— Степан Степаныч!.. — На пороге возник Иваны ч.

Только физиономия у него какая-то не такая. И Степан уже понял, почему.

— Неужто мокруха? — нахмурился он.

— Да, только что звонили…

— Ну, здравствуй, Иваныч!.. — мрачно усмехнулся Степан.

— С возвращением вас, товарищ майор! — радостно и, казалось бы, не в тему загрохотал Федот,

И заключил Степана в медвежьи объятия. А только что стоял как в воду опущенный.

— Комов, выстави зажигание. С позднего на раннее… — посоветовал ему Степан.

— Да нет, командир, с зажиганием у меня все в порядке… Мокруха!

— Что мокруха?

— Мокруху тебе, начальник, разгребать. На тебя все шишки. А я умываю руки. Теперь я не за тебя — я за себя. Просто опер… Что прикажете делать, товарищ майор?.. Степаныч, классно, что ты так вовремя появился!

— Ну ты и жук!

Степан хлопнул его по другому плечу. Федот сдвинулся на шаг в сторону. Это ж надо, какая сила у него в руках. Комов ведь не просто человек Человек-гора. А он эту гору запросто с места сдвинул…

Мужчина лежал на полу в прихожей собственной квартиры. На спине. В одних трусах. Голова неестественно запрокинута набок. Горло вскрыто ножом или каким-то другим режущим предметом. Язык высунут через разрез в горле. Весь пол залит кровью.

— Колумбийский галстук, мать его так, — глубокомысленно изрек Савельев.

Степан и Комов двинулись дальше. Вошли в спальную комнату роскошной четырехкомнатной квартиры. Там на постели лежала голая женщина. Руки раскинуты в стороны, в ложбинке между грудей торчала рукоять кухонного ножа. Из раны на постель протянулась засохшая струйка крови.

— Красивая женщина… Была, — сказал Комов. На всякий случай Степан нащупал артерию на шее. Пульс, конечно же, отсутствовал.

— Была… — кивнул он.

Федот внимательно рассмотрел рану и нож в ней.

— Удар хороший. Мужик бил. С силой и со знанием дела…

— Сейчас криминалисты прибудут. Надо, чтобы сразу отпечатками пальцев на рукоятке занялись.

— Думаешь, найдутся?

— Думаю, что нет, — невесело вздохнул Степан.

Похоже, убийцы не какие-нибудь алкаши подзаборные. И не шпана из подворотни. Женщина, вероятно, стояла, когда ее ударили. Нож вошел в грудную клетку прямо, не сдирая, а пробивая кожу. И вошел в тело по самую рукоять. Ровно, без наклона. Федот прав, работал профи.

И мужчина в коридоре. Колумбийский галстук… Это наводило на определенные мысли.

— Надо установить, кто этот мужик, — останавливаясь перед первым трупом, сказал Степан.

В это время в прихожей с лестничной площадки появился Кулик. А с ним пожилая женщина в очках, соседка покойных. Сразу видно, из тех, у кого ушки всегда на макушке. Ходячий ответ на все вопросы. На все, только не на те, которые нужны… Хотя, может, и повезет.

— Ой, батюшки! — всхлипнула она.

И приложила ладони к щекам. А в глазах ни слезинки. Убийство семейной пары для нее не новость — это она первая обратила внимание на приоткрытую дверь, зашла в квартиру и увидела труп. Она же позвонила в милицию.

— Не каждый день убивают соседей, — кивнул Степан. И пошел в наступление: — Извините, как вас зовут?

— Никифорова Анна Михайловна, — с готовностью ответила она.

— Анна Михайловна, я прошу вас взять себя в руки, собраться с мыслями. И рассказать мне все, что вы знаете. Сейчас время работает на преступников. Вы меня понимаете?

— Да уж не глупая…

— Итак, фамилия, имя, отчество убитого?

— Сидорчук Сергей Александрович… А жену его Леной зовут… Звали…

Покойница, конечно, интересовала Степана. Но не в той мере, в какой ему была интересна личность убитого. Ведь язык выпущен через горло ему. А жену, скорее всего, как свидетеля убрали.

— А чем занимался покойный?

— Как чем? Тем, чем и все сейчас занимаются. Бизнесом. С недвижимостью там что-то связано…

— А как вы охарактеризуете эту семейную пару?

— Очень порядочные люди. Очень…

— Вы не замечали, вокруг них не крутились подозрительные личности?

— Нет. Сергей Александрович и Лена дружили с двумя семейными парами. Очень порядочные люди…

— А скажите, вчера к ним в гости никто не приходил?

— Затрудняюсь ответить. Но вряд ли кто-то был у них. Гости у них бывают исключительно по выходным.

— Но кто-то же побывал в квартире?.. Кто-то же убил ваших соседей…

— Да уж, да уж… Времена нынче смутные… Степан понял, что ничего путного от соседки не добьется. И вежливо постарался избавиться от нее.

— Очень порядочные люди, — передразнивая женщину, протянул Савельев. — А язычок через горло пустили…

— Но у нас же не Америка, чтобы «колумбийские галстуки» вязать, — сказал Комов. — Может, наркотой здесь и не пахнет? Может, кто-то просто прикололся…

— Или решил пустить расследование по ложному пути… — подумал вслух Степан.

— Да уж, у нас не Америка… Зато в квартирке этой полная Европа, — заметил Кулик.

В этом он прав. Квартира отделана по высшему разряду. Мрамор, пластик, мореное дерево. Ремонт по европейскому стандарту, дорогая итальянская и австрийская мебель. Ничего лишнего — если не считать двух трупов…

— Барельеф красивый под потолком, — сказал Комов. — Сильная рука лепнину выводила. Твердо, уверенно. И с большой выдумкой…

— Что?! — заворожено посмотрел на него Степан. — Как ты сказал?

— Твердо. Уверенно…

— И с выдумкой… Талантливый художник, говоришь, работал…

— Да не бездарь какой-нибудь.

— Кулик! А ну снова давай сюда соседку!

Саня исчез. И через пару секунд появился снова. Но не с Анной Михайловной, а со следователем прокуратуры и экспертами-криминалистами.

— Так, ну что скажете, Степан Степаныч? — спросил Патрикеев.

Только Степану некогда было с ним разговаривать.

— Федот, объясни товарищу, а я сейчас… Он выскочил из квартиры. И к соседке. За ним подался и Савельев.

— Анна Михайловна, еще один к вам вопрос…

— Да, пожалуйста, сколько угодно.

— Когда ваши соседи, царствие им небесное, в последний раз занимались ремонтом своей квартиры?

— Да недавно. На прошлой неделе закончили…

«Тепло…»

— А кто делал ремонт? Они сами?

— Да нет… Я же говорю, они недвижимостью занимались. А это перепродажа квартир, домов, офисов… Ну, вы меня понимаете?

— Понимаю. Но не совсем…

— Дом покупают. А потом его продают. Дороже. А чтобы разница в цене была больше, дом капитально ремонтируют… Теперь поняли?

«Горячо!»

— Значит, Сергей Александрович имел что-то вроде строительной бригады?

— Да, именно это я вам и хотела сказать. И его ребята же ремонтировали его квартиру… Очень хорошие ребята. Добрые, отзывчивые. Но в семье не без урода…

— А именно?

— Был среди них мужчина. То ли слишком умный, то ля не и себе немного. Нелюдимый дядька, слова из Него не вытянешь. Здоровый такой, пузатый, бородатый. И руки такие сильные…. Да, у него еще всегда какая-нибудь книжка под мышкой. И бутылка дива в кармане.

— А какие книжки?

Марку пива Степан спрашивать не стал.

— Да не знаю… Детективы какие-то…

— Может, фамилию автора запомнили? — спросил Савельев.

— Да разве их упомнишь?.. Иностранные какие-то фамилии.

— Значит, детективы, говорите? — задумался Степан. — Иностранные…

«Горячей…»

— И руки сильные, — добавил Эдик.

«Еще горячее…»

— А может, вы знаете, где сейчас эта бригада работает? — спросил Степан.

— Ну, вот этого я не знаю. Хотя постойте… Слышала я, что Сергей Александрович дом на берегу нашего Глубокого озера купил.

— И?..

— А дом-то недостроенный.

В голове у Степана мысленно завертелась сирена. «Пора в путь, пора в путь…»

Он уже знал примерно, о каком доме идет речь. Дом, который начинал строить Виталий, муж его сестры. Но не достроил. Они решили с Любой выстроить особняк в другом месте, с выходом на воду.

Адом совсем недавно продали. Возможно, этому самому Сергею Александровичу.

Степан созвонился с Виталием, узнал от него, что дом действительно продан Сидорчуку Сергею Александровичу.

«А Земля, оказывается, круглая. И крутится!..»

К дому Степан подъехал со всей своей командой. Там вовсю кипела работа. Штукатурили, белили, красили, настилали полы.