Иван Стрельцов - Бандитские игры Страница 28

— Слушай, они по нам не шарахнут из крупняка? — спросил я у Акулова.

— Ты же сам сказал, они из другого ведомства. И стрелять не будут, — ответил Андрюха, ни на секунду не отрываясь от трассы и зеркала заднего вида.

— Хрен его знает, что у них в голове, — буркнул я. А тем временем гонка шла едва ли не на запредельных скоростях (по крайней мере для БТРа).

Андрей подпускал его впритык — тогда скошенная морда стального уродца нависала над крышей нашей машины, и казалось, еще мгновение, и нас придавит к земле эта восьми колесная «сороконожка». Но именно в это мгновение «Шевроле» отрывался и уходил вперед, еще больше подзадоривая механика-водителя броневика. Ситуация сейчас была такая: военный водитель (подозреваю, это был офицер или на худой конец прапорщик) вообразил, что может наказать выскочку из зажравшихся «новых русских». Даже не догадываясь, что связался с призером гонок на выживание.

Андрюха уже завелся по-настоящему, он дразнил броневик, то отрываясь вперед, то уходя влево, то вправо, заставляя боевую машину метаться по дороге из стороны в сторону. Но при этом не давая размазать себя по асфальту или вышвырнуть ударом корпуса на обочину.

Дорога шла под уклон, и крутым поворотом Андрюха повел «Блейзер» по самому краю трассы, аккуратно вписываясь в поворот, снизил скорость. Водила БТРа, увлекшись погоней, налетел на нас как коршун, готовясь прижать нас левым бортом и вытеснить за край дороги в глубокий кювет.

Я видел, как тень бронированной громады снова нависла над нами, и даже зажмурился, успев подумать про нашего водителя: «Ну все, доигралась жопа». Но в последнюю дол: секунды Андрей надавил на педаль газа и вырвался вперед. Водитель БТРа не успел среагировать, и туша броневика выскочила по инерции на край дороги. Под многотонной махиной земля с асфальтом осыпалась в кювет, увлекая за собой боевую машину.

Мы, словно в замедленной съемке, видели, как заваливается БТР: сперва он повалился набок, затем, подвластный законам инерции, перевернулся на крышу, медленно вращая большими рифлеными колесами. Теперь он еще больше был похож на гигантского насекомого.

Меня вдруг прорвало.

— На кой хрен ты с ним устроил эти догонялки? — взревел я.

— Ну, как тебе сказать, старина, — улыбнулся мой партнер, он погонял по крови адреналин и теперь пребывал в великолепном расположении духа. — Ты, Глеб, сам меня навел на эту мысль, когда сказал, что огонь им открывать запрещено. А я решил отбить у них охоту вообще гоняться за нами. Как ты думаешь, что скажет командир полка про покореженный БТР, взятый, кстати, из НЗ? А скажет он примерно такое: «Мать вашу, гонщики „серебряной мечты“, я вас поставил для усиления заслона или чтобы вы гонялись за залетными бандюгами? Теперь баста, без моей команды не то что двигаться, пернуть не смейте». И мы, по крайней мере, можем быть уверены, что военные не будут участвовать в прочесывании. Если такое вдруг состоится.

— Возможно, ты и прав, — успокоившись, сказал я, потом посмотрел на часы: — Время спать, а мы не ели. Давай, Андрюха, поищем местечко потише, чтобы подкрепить свои силы.

Благодаря серо-стальной расцветке машину не пришлось загонять далеко в лес. Заехав метров на пятьдесят в небольшой лесок, Акулов остановился. Достав из нагрудного кармана куртки пачку сигарет, открыл ее, зубами достал одну из них и устало произнес:

— Тайм-аут. Можно подышать свежим воздухом, оправиться.

Последнее касалось нашего пассажира, он что-то подозрительно неподвижно лежал на заднем сиденье. Минут пять Андрюха сидел с закрытыми глазами, посасывая так и не зажженную сигарету, затем рывком открыл дверь и выпрыгнул наружу.

— Глеб, — сказал он мне, — там сзади лежит сумка с провизией. Приготовь поесть, а я пока машину подзаправлю.

— Будет сделано, — ответил я, оборачиваясь назад.

Картунов уже пришел в себя и тоже выбрался наружу.

Ноги его еще слабо держали, и вице-мэр передвигался, как пьяный. Естественно, это тебе не выезд на охоту в сопровождении двух десятков егерей. Даже противоборство с милицией заключалось в безвылазном сидении у себя в особняке. А тут стрельба, гонки с препятствиями. Не всякий такое выдержит, хорошо, что у Вадима Григорьевича крепкий желудок. Для полного счастья нам не хватает только «медвежьей болезни».

Пока я доставал из сумки хлеб, ветчину, сырокопченую колбасу, Андрюха обошел вокруг машины и, остановившись возле задней дверцы, сокрушенно покачал головой. Было отчего сокрушаться. От габаритов осталось лишь воспоминание в виде вывернутых латунных клемм и осколков цветного оргстекла. Вместо заднего стекла — полиэтиленовая пленка. Весь кузов машины во вмятинах и глубоких царапинах, задний бампер после нашего славного прорыва через Лес держался на соплях.

Акулов горестно вздохнул, еще бы, даже я помнил, в каком состоянии была машина, когда мы выезжали из Москвы. Почесав затылок, Андрей обратился к Картунову:

— Видок, конечно, у машины не очень впечатляющий, но надеюсь, Вадим Григорьевич, вы не высчитаете с нас за ремонт?

Картунов страдальчески улыбнулся, у него был вид притворенного к смерти, только казнь все откладывалась.

— Бог с тобой, — произнес вице-мэр, — не до жиру, быть бы живу. Эту машину ведь не я покупал, а мой эксперт. Он выбирал именно такую модель, которая выдержала бы перипетии всех возможных ситуаций. Хотя, если честно, думаю, такую коллизию он не мог себе даже представить.

— Ценный у вас эксперт, — хмыкнул Акулов.

Он открыл багажник, убрал торцевую титановую пластинку и начал доставать канистры с бензином. Представляю, что бы с нами было, если бы вояки пальнули из своего «крупняка».

Пока наш водитель заправлял «стального коня», я нарезал колбасу, сыр, хлеб, ветчину, открыл банку шпрот. Руки выполняли привычную работу, а голова была занята решением логической задачи. Район, по которому мы мечемся, не может долго находиться в мобилизационном состоянии, иначе это будет замечено прессой, общественностью или руководством соседних районов. Начальство не захочет выносить сор из избы, но от этого легче Хрохмину не будет. Хвост накрутят по полной программе… Полковник, как всякий умный человек, это понимает, а посему?

Закончив сервировать импровизированный стол на откидном столике моего сиденья, я бросил в открытую дверь:

— Кушать подано.

— Мы сейчас, — ответил за двоих Акулов. Наполнив бак, он сложил обратно в багажник пустые канистры, прикрыл их бронированной плитой и закрыл его. После чего, наконец, смог закурить. Картунов, еще недавно требовавший не курить в его присутствии, сейчас даже бровью не повел.

Когда все расселись в салоне «Шевроле», я сказал:

— Продукты заканчиваются. Кроме этой еды, еще банка шпрот осталась.

— Ничего, купим продукты, — уминая хлеб с колбасой, ответил Андрей, после недавних гонок аппетит у него был зверский.

Закончив жевать, он заговорил:

— Мы вроде все направления проверили, всюду, даже на старой заброшенной дороге, менты поставили заслоны. Получается, что никак не прорвемся. Мы находимся, так сказать, в пассивной блокаде — не зажаты в одном месте, но и выехать из района не можем. А время работает не на нас, мне через шесть дней нужно быть на службе. Значит, надо как-то события поторопить. Но как?

— Ты знаешь, Андрюха, я тоже ломал голову нал эти: вопросом, — сказал я. — Не только мы скованы временем, но и наши охотники. Целый район держать в блокаде нельзя. К тому же у нас преимущество, мы знаем, что время их поджимает. А вот о том, что и у нас времени в обрез, они не знают, это на руку нам.

— Не понял, — пожал плечами Акулов.

— Пассивная блокада ничего не дает. Ментам надо снимать своих людей с заслонов и бросать их на поиск. Но в данном случае нет никакой надежды, что военные, оставшись одни в заслонах, нас задержат. А послать солдат прочесывать район, после того как ты им покорежил броневик, вряд ли согласится их командир полка. За угробленную технику отчитываться ему.

— Ну и… — все еще не понимал наш водила.

— Им придется снять заслоны сразу со всех сторон и одновременно начать прочесывать район. По методу невода.

— То есть нам надо подобраться поближе к заслону и затаиться, пока не начнется большая облава. А когда они пройдут мимо нас, рвать когти из этого дружелюбного района. Так, что ли?

Наконец-то и до Андрея дошло.

— Именно так, — подтвердил я.

— Тогда давай укроемся в кемпинге «У дяди Васи», там и комфортно, и до Екатеринбурга рукой подать. Да и сам дядя Вася мужик тертый, ментов не очень жалует. Спрячет нас.

— Нет, Андрюша, к дяде Васе мы не поедем, — возразил я. — Во-первых, он, как ты сказал, мужик тертый, не единожды был «у хозяина», а потому, значит, под присмотром у милиции. Во-вторых, следует задуматься, чего это ему, бывшему урке, разрешили открыть кемпинг на территории «княжества ментовскою». Чтобы там был специально созданный «обезьянник» для шустряков вроде нас с тобой. Но даже если это не так, то все равно в кемпинг в первую очередь послали бы группу захвата. Так что двинемся обратно на Тюмень.