Иван Сербин - Сделка Страница 28

Алексей продолжал удерживать пса, а тот вырывался изо всех своих звериных сил. Мускулистое тело билось, лапы судорожно месили черную воду. Человек и зверь крутились в реке, переворачиваясь то вниз, то вверх головами. С каждым таким поворотом в ноздри Алексея попадала пресная, неприятная на вкус речная вода. Ему казалось, еще немного — и он просто пойдет ко дну. Сам, без помощи людей Сулимо и этого дьявольского пса. Задняя лапа собаки вдруг сильно ударила Алексея в живот, и он невольно выпустил из легких воздух. Серебряные пузыри обтекли лицо и поплыли к ногам, вниз. Сперва Алексей не понял, почему, но затем сообразил, что просто висит вниз головой. Пузыри же летят, как им и положено, к поверхности. А мгновением позже он услышал какие-то странные звуки. Громкие, жужжащие, как будто совсем рядом пролетали гигантские шмели. Пес рванулся еще раз, Алексея перевернуло, и тогда он увидел ровные, похожие на иглы серебряные дорожки, впивающиеся в поверхность реки и уходящие в фиолетовую глубину воды.

«Они стреляют, — понял Алексей. — Они стреляют в меня. Может быть, видят».

Его распирало непреодолимое желание всплыть и глотнуть воздуха. Но он понимал, что необходимо подождать всего несколько секунд.

В этот момент Алексей не думал об автоматчиках. Так или иначе, через десять секунд ему придется всплыть, чтобы набрать в легкие воздуха. Разница только в одном — рядом с ним не будет этого ужасного пса. Овчарка вдруг задергалась сильнее. Это произошло так неожиданно, что Алексей едва не упустил ее. Мохнатое чудовище бешено завертело башкой, уперлось всеми четырьмя лапами в грудь человека и рванулось. Это был жуткий рывок, в который зверь вложил всю свою жажду жизни. Однако Алексей тоже хотел жить, и именно жажда жизни помогла ему удержать собаку. Они кувыркались в чернильно-черной воде. Овчарка клацала зубами, рвалась, извивалась, словно невиданная, странная рыбина. Пальцы Алексея соскользнули с холки собаки. Та почувствовала свободу, дернулась, однако человек успел обхватить могучее тело поперек спины. Они медленно опускались в глубину, а над ними вычерчивали белесые траектории свинцовые «шмели».

Через пару секунд пес задергался вновь, но это было уже началом конца. Агония. Лапы собаки мелко подрагивали. И тогда Алексей разжал руки. Массивное черное тело овчарки начало терять очертания, пожираемое мглой.

«Повезло. Повезло, что эта тварь не успела глотнуть воздуха», — подумал Алексей и, устало оттолкнувшись от зыбкой воды, рванулся вверх.

Зеркально-черная поверхность реки вспучилась, лопнула, выпуская его. И тотчас Алексей словно обрел слух. Он услышал неестественно тихое рычание автоматов. Это даже не очень походило на выстрелы. Скорее на громкие, смачные плевки.

«Глушители, — мелькнуло в голове. — Их автоматы оснащены глушителями. Конечно, мог бы догадаться. Они не станут устраивать пальбу».

Несколько пуль ударились в воду совсем близко. Алексей набрал полную грудь воздуха и вновь погрузился в черную глубину. В раненом плече проснулась ноющая, нарастающая боль. И все-таки он заставил себя сделать несколько гребков, а затем расслабился и поплыл, увлекаемый течением, все дальше и дальше от убийц, оставшихся стоять на мосту, от собаки, покоящейся на дне речушки, от своего собственного прошлого. Он сейчас не думал о том, что купание зимой в реке — это практически стопроцентное воспаление легких. Самое главное — ему дважды удалось избежать смерти.

Когда Алексей всплыл во второй раз, выстрелов уже не было. Кругом стояла тишина. Слабое журчание воды не нарушало, а, напротив, подчеркивало ее. Алексей попытался сделать несколько гребков, чтобы приблизиться к берегу, но вдруг с отчаяньем понял, что даже на это у него не осталось сил. Он вымотался до капли. Слабенькое течение казалось теперь слишком сильным. Алексей попробовал еще раз, но вновь неудачно. И тогда он, перевернувшись на спину, прикрыл глаза и отдался воле реки. Сейчас ему просто необходимо немного отдохнуть, чуть-чуть набраться сил, чтобы выбраться из спасительной западни. Совсем чуть-чуть.

Глава десятая

Парфенов не позвонил. Ни в двенадцать, ни в час, ни в два. Наконец терпение Максима истощилось. Он и так все утро просидел как на иголках, мучаясь осознанием того, что по-прежнему блуждает в потемках. Хотя бы одну зацепочку, чтобы понять, в каком направлении ткнуться. Крохотную, за которую можно ухватиться и потянуть, потянуть, а уж тогда придет в движение весь клубок. Надо только найти ее…

Найти что? В чем кончик ниточки?

Он снял телефонную трубку и набрал номер экспертного отдела Управления внутренних дел. Когда ему ответил молодой рассеянный голос, Максим попросил позвать к телефону Олега Вячеславовича, на что голос буркнул: «Подождите» — и удалился.

Подошел Парфенов только минут через пять, если не больше. И был он запыхавшимся и недовольным, словно это Максим должен был составить заключение и передать Парфенову, но припозднился и теперь оторвал занятого человека от каких-то важных дел.

— А, Максим Леонидович? Приветствую, приветствую, — хмуро поздоровался Парфенов.

— Взаимно, Олег Вячеславович.

— Чем могу? — поинтересовался Парфенов и тут же оговорился: — Только, если возможно, в двух словах. В данную минуту я чрезвычайно занят.

«Занят так занят», — подумал с недовольством Максим.

— Олег Вячеславович, вы же обещали мне к обеду прислать заключение по убитому солдату.

— Как? — Парфенов оторопел. Удивление в его голосе было абсолютно неподдельным.

В этот момент Максим ощутил острый укол тревоги. Что-то шло не так. Парфенов знал об этом, а он, Максим, нет. Произошел какой-то сбой.

— Как же, уважаемый? — растерянно произнес Парфенов. — Труп же забрали.

— Кто? — не понял Максим. Честно говоря, до него даже не сразу дошел смысл фразы. Что значит забрали? Как чемодан из камеры хранения, что ли?

Пришли и, предъявив номерок, сказали: «Дайте-ка мне труп номер пятьдесят четыре. Нет, не этот, вон тот, с дырой в голове. А почему у него нога раздавлена? Я же его целым сдавал». — Простите, Олег Вячеславович, кто забрал?

— Люди из экспертного отдела областного УВД. У них было постановление, и они клятвенно обещали представить вам свое заключение к одиннадцати утра. Вы что же, Максим Леонидович, не получили его?

— Нет, черт возьми, ничего я не получал, — еще больше изумился Максим. У него возникло диковатое чувство ирреальности происходящего. — Что за люди? Когда забрали?

— В тот же день, первого января. Да вы их видели, — вдруг с облегчением воскликнул Парфенов. — Тим и Глазов. Эксперты, с которыми мы приезжали в морг. — Олег Вячеславович произнес это таким тоном, как будто то, что Максим знал людей, забравших труп, само собой снимало все вопросы. — Мы вместе осмотрели тело, — продолжал Парфенов, — а затем они сказали, что должны забрать его в облотдел на проведение экспертизы.

— А вещи? — холодея, выдохнул Максим.

— Ну, разумеется, и вещи они забрали тоже. И тело, и вещи.

Максим почувствовал, что ему становится нехорошо. Ощущение было сродни тому, которое испытываешь, ступив на палубу раскачивающегося на волнах корабля. Можно сказать, что его затошнило. Очень уж было похоже.

— Я же был в УВД, — медленно произнес Максим. — Вчера. Они отказались предъявить даже список вещей убитого. Я уж не говорю о том, чтобы забрать их.

— Ну, значит, кто-то дал указание, — уже спокойнее сказал Парфенов. Он понял, что Максим не собирается ничего вменять в вину лично ему, и расслабился.

— Ничего не понимаю.

— А может быть, заключение у дежурного? — предположил эксперт. — А он просто забыл доложить вам?

— Минутку, Олег Вячеславович, — Максим позвонил по внутреннему телефону дежурному, чтобы убедиться в том, что знал и так. — Нет, Олег Вячеславович, у дежурного ничего нет.

— Ну, не знаю, — вновь растерялся Парфенов и предложил: — А может быть, стоит позвонить им, Максим Леонидович? Позвоните и спросите, почему они до сих пор не предоставили заключение. Это ведь не сложно, верно?

— Да нет, не сложно, — проговорил Максим.

— А теперь, с вашего позволения, я попрощаюсь. И… вот еще что, Максим Леонидович. Так сказать, личная просьба… Как только свяжетесь с областным УВД, окажите любезность, попросите, пусть они сообщат нам, что с трупом. В конце концов, тело пока числится за нами.

— Они что, не оставили вам никаких бумаг?

— Да нет, оставили, разумеется. У меня есть временное требование, расписка в получении, ну и, разумеется, данные: когда и кто получил труп, с какой целью. Есть даже подпись дежурного по УВД.

— Хорошо, Олег Вячеславович, — вздохнул Максим. — Я скажу им, чтобы перезвонили.

— Буду очень обязан, — благосклонно хмыкнул Парфенов. — Ну, всего доброго, Максим Леонидович.