Константин Козлов - Молитва для ракетчика Страница 28

— Хорошо, выбирайтесь оттуда, я доложу руководству обо всем, что случилось. На всякий случай с этого момента держите телефон на приеме, — сказал полковник и отключился. Стас спрятал трубку в карман и аккуратно закрыл его на молнию. Через минуту он присоединился к остальным.

— Что сказал босс? — осведомился Виктор. Он сидел возле кострища и курил, воплощая в жизнь принцип: хороший начальник никогда не мешает подчиненным выполнять свою работу.

— Одобрил «решение народа», — улыбнулся Стас.

— Тогда вперед, труба зовет, — Конев выбросил сигарету в тлеющие угли прогоревшего костра и поднялся на ноги. Поклажа была уже увязана, а «народ» нервно курил возле снегоходов.

— По коням! — бодро скомандовал Виктор, но его подчиненные не успели и сдвинуться с места, как прозвучала другая команда. Резкий властный женский голос с ужасным акцентом, но по-русски отчеканил:

— Ни с места, руки вверх! Кто прикоснется к оружию, мы сразу убить!

— Ни хрена себе! — только и сказал Виктор, оглянувшись назад.

Вокруг них стояли члены экипажа норвежского самолета с пистолетами в руках. Санька медленно потянулся к прикладу карабина. Он не успел его даже коснуться, грохнул выстрел, и у его ног вздыбился фонтанчик снега.

— Больше не предупреждать!

— О-о-о, пани хорошо знает русский? — зло усмехнулся поляк.

— Зато остальные его не знают, — отрезала Сандра, — поэтому они будут не говорить, а стрелять.

«Любители зимней охоты» медленно подняли руки вверх. Сандра нервно рассмеялась, впервые с момента вынужденной посадки на ее лице играла торжествующая улыбка. Бен с неприязнью сделал вывод: «А ведь сейчас она просто упивается своей властью над оказавшимися под прицелом людьми». Через пять минут все русские были добросовестно связаны, их усадили возле костра, в который подбросили свежих досок. А сами летчики приступили к осмотру снегоходов. Охрану «арестантов» поручили Эриксону, вооруженному отобранным у русских карабином. Остальные тем временем принялись сбрасывать с нарт поклажу. К русским подошли девушка и Бен.

— Вы, — она пнула носком ботинка сидящего Виктора, — говорить быстрее, где горючее и пища!

— Ищите, и обрящете, — мрачно процедил Виктор, не оборачиваясь в ее сторону.

— Мы не иметь время. Говорить быстро, или мы стрелять!

— Пошла ты!.. — отозвался на ее угрозу Кошкин. — Резвая больно, я бы с тобой порезвился при других обстоятельствах!

Девушка перешла на английский и сказала Руану: «Лейтенант, ударьте прикладом главного, они не хотят говорить, где у них горючее и продовольствие».

— Вы предлагаете мне бить пленного? — удивился Эриксон.

— Делайте, что я вам говорю, мы только зря теряем время.

— Руан, сделайте вид хотя бы, что собираетесь это сделать, — сказал Бен, — думаю, этого будет достаточно, это обыкновенные туристы.

— Как скажете, — пробубнил Эриксон и, наклонившись над сидящим русским, замахнулся прикладом.

Выстрел прогремел туго и надрывно, как удар бича. В ткани куртки Эриксона на спине образовалась дыра, в стороны брызнули какие-то осколки. Он крутанулся волчком и рухнул в снег, на его лице застыла гримаса удивления и боли. Никто не успел сдвинуться с места, в голосе, отдавшем приказ, прозвучавший сразу после того, как стихло эхо выстрела, не было ни капли сомнения:

— Everybody lie dawn! Who'll move — dead! (Всем лечь, кто пошевелится — покойник!)

В одно мгновение положение изменилось, летчики послушно опустились в снег.

— Arms on neck, legs on width of shoulders! (Руки на затылок, ноги на ширину плеч!)

Лежащие в снегу послушно выполнили приказ.

— Don't move! (He двигаться!) — скомандовал кто-то, все еще невидимый, из своего укрытия.

— Наши подоспели, наверное, погранцы! — на небритой физиономии Кошкина расцвела улыбка.

— Сиди спокойно! — приказал ему Виктор. — Макс, ты? — крикнул он, оборачиваясь к лесу.

— Я, кто ж еще? — спокойно прозвучало в ответ, из-за елки появилась крепкая фигура в белом маскхалате и заскользила к ним на коротких широких лыжах. Не выпуская из поля зрения лежащих, Макс освободил Виктора, вручил ему винтовку с оптическим прицелом и сказал:

— Игрушка вроде в твоем вкусе?

— В самый раз, — подтвердил Виктор и любовно погладил ложе оружия, — это Макс, кореш мой питерский, — объяснил он оторопевшим членам своей команды. Виктор растер затекшие руки и перехватил оружие удобнее.

— Ты вовремя, — сказал он приятелю. Потом занял позицию, так чтобы все члены экипажа «Ориона» были у него под прицелом.

— Раньше смысла не было. Я еще вчера смекнул, чем все это может закончиться, когда увидел приземление этих гуманоидов. Только решил до времени не высовываться.

— Правильно решил, — подтвердил Виктор. Теперь присутствующие поменялись ролями. Летчиков обезоружили и связали. Их пистолеты раздали недавним пленникам.

— И что теперь? — спросил Игорь.

— Теперь придется сдать эту гвардию законным властям, — предложил Стас, — что же еще?

— Думаю, с властями мы связываться не станем, — решительно сказал Максим.

— Вы предлагаете их всех того? — осведомился Стас.

— Зачем же того, пусть сидят здесь и ждут, пока их найдут.

— Но они же скажут, что мы убили их товарища! Сообщат наши приметы, нас будут искать!

— Кого убили? — рассмеялся Максим, — Этого, что ли?

Он пнул ногой лежащего на земле Эриксона, тот застонал и пошевелился.

— Лежать, — Олейник придавил его ногой.

— Надо же, живой! — удивился Елкин.

— Конечно, живой, что ему сделается? — Максим достал из кармана патрон и протянул ему. Игорь повертел его, разглядывая. Пуля у патрона была странной, пластмассовой и полой.

— Я про такую штуку в одной книжке прочитал. Там мужик хотел заполучить в виде трофея оленьи рога, а саму зверюгу убивать не хотелось, вот он и сделал такие пули. Они только оглушают. Кажется, фамилия писателя Хантер, а книжка называется «Снайпер». Мне мужики сделали в одной мастерской по спецзаказу.

— Теперь понятно, — Елкин вернул патрон хозяину.

Тот убрал его в карман и обратился к сидящей на снегу Сандре, внимательно следящей за его объяснениями:

— Ты у нас вроде бы по-русски говоришь, так вот скажи своим приятелям, что остальные патроны боевые.

Сандра отвернулась. Макс взял ее за подбородок и повернул лицо девушки к своему:

— Переводи-ка, подруга, быстренько, что велено, или, может, тебе прикладом?

— This Russian tells, that remaining cartridges are battle (Этот русский говорит, что остальные патроны боевые), — неохотно перевела девушка.

— Верно излагаешь, — кивнул Макс и спросил у арестантов:

— All have understood? (Все поняли?)

Летчики послушно закивали головами. Максим поднял все еще не пришедшего в себя Эриксона за шиворот и подтолкнул к остальным.

— Саня, свяжи этого красавчика, — приказал он Кошкину и подошел к Стасу:

— Ну, так какие будут предложения? Мы здесь по вашей инициативе.

— Тогда можно валить отсюда, к ночи уйдем километров на пятнадцать, — предложил поляк.

— Заводите технику, — распорядился Максим, — уходим. Игорь, Роман и Санька принялись заводить снегоходы, два «включились» сразу, а движок третьего принялся чихать и кашлять.

— Подвиньтесь, мужики, пустите меня, — склонился над ним Елкин, — это дело наше, шоферское. Пока он возился с закапризничавшим движком, Максим взял Стаса под локоть и отвел в сторону, подальше от остальных, так чтобы никто не мог слышать их беседу.

— Как будем решать с нашим делом?

— С каким?

— Ну как же? Ведь это вы вынудили господина Альперовича снарядить нашу экспедицию?

— Будем считать, что возник форс-мажор.

— А издержки?

— Господин Альперович уже получил аванс, получит и остальное. А как он будет рассчитываться с вами…

— Это вас никоим образом не касается, — успокоил собеседника Олейник, — это наши с ним дела.

— Послушайте, а где я вас мог видеть? — насторожился вдруг поляк, — это не вы попались мне возле автобусной остановки, той, что у дома пана Альперовича?

— Вы тогда очень ловко оставили меня с носом, — подтвердил Максим.

— То так, — улыбнулся Стас, — рад, что все хорошо закончилось.

— Я тоже, — подтвердил Макс. Но радость их оказалась преждевременной. Лежащий у поляка в кармане телефон принялся наигрывать веселую мелодию.

— Прошу прощения, — Стас достал трубку и поднес ее к уху. Его шефа было слышно так же прекрасно, как и во время первого разговора.

— Стас, вы уже далеко уехали? — спросил у него полковник.

— А что такое?

— Немедленно возвращайтесь, — категорично прозвучало из трубки.

— Мы пока еще здесь, никуда не уехали.

— Среди экипажа есть девушка?

— Точно так, очень вредная особа.

— С ней все в порядке? — в голосе начальства послышались нотки обеспокоенности.

— Жива, здорова, как и все остальные, — поспешил обрадовать начальника молодой разведчик.