Дмитрий Чераксов - Крестом и булатом: Атака Страница 28

Однако, столкнувшись лицом к лицу с пятью сотнями измученных матерей, жен, отцов и братьев подводников, Президент отчетливо понял, что его обвели вокруг пальца. За всю ту ложь, что выливалась с телеэкранов в течение последних десяти дней, отвечать приходилось именно руководителю страны…

– Почему в седьмом и восьмом отсеках прекращены работы?! – выкрикнула женщина в синей кофте. – Ведь открыли же девятый отсек! Там вода. Может, в седьмом или восьмом отсеке нет воды! Почему туда никто не пошел?!

– Вы же знаете, – Президент старался держать себя в руках, – я… м-м-м… так же, как и вы, задаю этот вопрос специалистам. Каждые три-четыре часа я звоню им и спрашиваю… Хотел бы каждые пятнадцать минут, но мне просто неудобно их все время дергать. Просто… м-м-м… я считаю, что если буду трезвонить без перерыва, то только отвлеку их от работы, которая нужна была для того, чтобы спасти ваших ребят. А что не пошли… Значит, это их мнение. Это не мое мнение. – Глава Государства злился сам на себя за то, что не может четко ответить на вопросы собравшихся и дать хоть какую-то надежду.

За полчаса до начала встречи ему вкратце изложили последние новости с места аварии: все моряки погибли в течение нескольких минут.

Точка.

То же самое вроде бы говорят и норвежцы, осмотревшие переходной люк девятого отсека лодки. Изначально спасательная операция была обречена на провал.

Но как объяснить это близким погибших?

А никак…

Родственники, которым лгали целую неделю, не воспримут логического объяснения и не поверят, что им не говорили всей правды только потому, что командование флота билось до конца и не хотело терять даже малейшего шанса на успех. По правде говоря, Президент и сам в это почти не верил. Но у него, как и у всех остальных, не было доказательств обратного.

– Но почему не пошли?! – выкрикнули из зала.

– Я тоже многократно задавал этот вопрос: уверены ли вы в том, что все закончено? Вы можете мне четко сказать, что все прекращено? И наши, и иностранные специалисты утверждают, что это так…

– Почему сразу не позвали иностранцев? Почему?! – Женщина в первом ряду была близка к обмороку.

– Я отвечу… – Президента бросало то в жар, то в холод. Умом он понимал, что Федеральная Служба Охраны предотвратит любой инцидент, но чисто по-человечески ему было бы легче получить по физиономии, чем выдерживать многочасовую пытку психологического давления сотен отчаявшихся людей. В атмосфере актового зала скопилось такое количество волн ненависти и ужаса, что казалось – скоро они расколят здание пополам, погребая под обломками всех собравшихся. – По поводу того, что знали, что у нас нет спасателей, водолазов и нужной техники… Лодка конструируется, и все эти средства спасения должны находиться в ней, – академик Слуцкий поклялся Верховному Главнокомандующему, что «Мценск» был оснащен по последнему слову техники. Оснований не верить генеральному конструктору у Президента не было. Он и не предполагал, что чиновник, давным-давно забывший даже элементарные законы строительной механики корабля, просто спасает собственную шкуру, – И Северный флот этими средствами спасения располагал. Поэтому на мой первый вопрос, а Игорь Дмитриевич Сергиенко позвонил мне тринадцатого в семь утра…

– В субботу пропала лодка! – Главу Государства перебил пожилой мужчина в мундире капитана третьего ранга. – В субботу! А позвонили в воскресенье!!!

Президент беспомощно посмотрел на насупленных Самохвалова, Зотова и Яцыка, молча сидевших в за длинным, покрытым бардовым кумачом столом. На бульдожьем, испещренном морщинами лице командующего Северным флотом багровели свежие ссадины. Адмиралу не повезло – при входе в зал на него бросилась одна из матерей и успела от души вмазать Зотову по физиономии. Пока оттаскивали женщину, адмирал получил носком ботинка в пах от сына начальника БЧ-5 «Мценска» и пару минут сидел на корточках у стены, не в силах вымолвить ни слова.

Кацнельсону тоже досталось. Да так, что Илья Иосифович даже не явился на встречу с родственниками, а направился прямиком в медпункт, где ему приложили свинцовые примочки на распухшие скулу и глаз и оставили до утра в палате интенсивной терапии.

– Значит, я об этом тоже ничего не знал, – выкрутился Президент. – О том, что происходит… Мне министр обороны позвонил шестого августа в семь утра и сообщил… Вот мои вопросы: «Игорь Дмитриевич, что с реактором? И что мы можем сделать для спасения людей? Нужно ли что-нибудь дополнительно?». Военные считали, что у них в руках есть все средства спасения, потому что эти лодки, повторяю… В зале поднялся шум.

– Какие средства?!

– Как вам не стыдно!

– Это же подло!

– Да ведь все развалено!

– Вы соображаете, что говорите?!

– Убийцы!!!

– Подождите! – Президент привстал. – Я сейчас закончу ответ на этот вопрос… Потому что они полагали, что у них в руках есть все эти средства спасения…

Ситуация начала выходить из-под контроля.

– У меня просьба от имени всех матерей! – В пятом ряду поднялась высокая женщина с отстраненным и каким-то неживым выражением лица. – Ответьте только, когда будут вскрыты все отсеки и когда мы их получим – живых или мертвых! Ответьте как Президент!

Главком ВМФ бросил взгляд на стоящего в углу зала офицера в накинутом на плечи белом халате. Медик едва заметно наклонил голову. Самохвалов понимающе моргнул в ответ и отвернулся, подавив в себе желание облегченно вздохнуть.

– Э-э… – застигнутый врасплох Глава Государства быстро взял себя в руки. – Ни одна страна мира такой техникой не располагает. В том числе и Россия… Чтобы вот так сейчас, завтра все это поднять, вскрыть… Я могу вам точно и определенно сказать – мы ее не бросим и мы будем работать…

– Через год? – выкрикнула другая женщина.

– Нет, не через год. Нет…

– Нас все обманывают! – звенящим от напряжения голосом заявил бородатый мужчина лет шестидесяти. – Обманут еще!

– Где мой сын? – забилась пожилая женщина, к которой с обеих сторон рванулись трое офицеров и врач. – Где же мой сын?!

– Сколько времени они будут поднимать? – зарыдала старушка во втором ряду. – Сколько нам ждать здесь? Сколько мне еще ждать сына?!

– Что касается… – У Президента перехватило горло. – Я вас понимаю и понимаю, что невозможно уехать и сидеть невозможно…

– Деньги последние остались, – громко сказала молодая женщина.

Владимир Сергеевич Самохвалов озабоченно закивал и сделал пометку в блокноте.

Реплика о деньгах – это кстати. Страсти немного угасают, когда людям приходится решать мелкие бытовые вопросы. На обеспечение родственников погибших моряков правительство выделило фактически неограниченный кредит. Но суммы, выдаваемые на руки близким подводников, несколько отличались от цифр в ведомостях. Естественно, в меньшую сторону. Главком ВМФ и некоторые его подчиненные не смогли совладать с собой даже в этих трагических обстоятельствах и воровали примерно половину денег, проходящих по документам. Многие убитые горем люди не глядя ставили подписи на пустых ордерах, которые затем заполнялись уполномоченными правительства и Северного флота.

– Что касается денег… – начал Президент.

В зале опять поднялся гвалт.

– Не в деньгах дело!

– Когда отдадут наших детей?!

– Не надо про деньги!

– Кто принимал решение о прекращении работ?!

– Я вам говорю! – Президент чуть не сорвался на крик. – В восьмой отсек проникнуть сегодня невозможно. Ни нашим специалистам, ни иностранным… Вот и все. К сожалению. Ни наши, ни иностранные специалисты до восьмого отсека не доходят…

– Владимир Владимирович! – В последнем ряду встала полная брюнетка. – А вы знаете, сколько получает офицер-подводник?

– Мой сын пятнадцать лет на Севере отработал! – поддержала ее соседка. – Не ел нормально, не пил, детям не мог ничего купить! И только ценой смерти заработал квартиру! Почему?! О живых заботиться надо! О живых!!!

– Есть один вопрос к вам! – выкрикнул мужчина от окна. – Не про деньги! Когда вы лодку поднимете?! Когда?!

Глава Государства открыл рот, но не успел Произнести ни слова.

– Мне нужен мой брат! – сквозь слезы воскликнула молодая девушка в черном платке, сестра мичмана Савельева. – Я не верю, что он мертвый!

– Заберите свои деньги! – Мужчина у окна швырнул в проход пачку десятирублевок, которую ему выдали утром и из которой он не взял ни одной бумажки. Мятые серо-зеленые прямоугольники разлетелись по полу. – Хочу труп свой иметь! Поднять лодку надо! А не деньги… – мужчина уткнулся лицом в плечо подскочившего капитана-лейтенанта и затрясся.

– Я обещаю… – промямлил Президент, однако ему опять не дали договорить.

– Вы скажите нам честно! – У вскочившей в пятом ряду женщины глаза горели огнем ярости. – Ну нет у нас специалистов, что ли?! Мы такое горе переживаем! Люди навзрыд плачут!… Скажите честно! Пускай снимают погоны! Ищите специалистов!… Пусть достанут! Я не могу больше!… Ищите, не бросайте! Ищите! Не нужны нам деньги! Они нам живые нужны! У нас бы все было! У детей – отцы, у жен – мужья! Они верили в государство, что их спасут! Как вы не понимаете, что они верили!…