На шипах - Алексей Александрович Нескородов Страница 28

Аршак задал такой темп состязанию, что до начала тренировки у меня практически не осталось сил. Я пытался отдышаться. Холодный газон охлаждал разгоряченную спину, провоцируя спазмы кашля. «Надо бросать курить» – говорил я себе, понимая, что не в силах этого сделать.

К счастью, первая тренировка оказалась не сложной. Большую часть времени мы сидели в раздевалке и выслушивали тактические поучения от немецкого специалиста. Козлов усиленно переводил с басурманского на русский, каждое выроненное тренером слово, но и это не сильно прибавляло интереса. Многие из ребят откровенно скучали, испытывая голод от нехватки игры. Тонкие черты лица, бурная немецкая речь и мотание указкой у доски с абсолютно холодным взглядом делали тренера максимально похожим на фашиста. Пытка теорией продолжалась целый час. За это время я успел отдохнуть, отчаянно сопротивляясь зевоте от скуки. Временами поглядывал на Субботу, лицо которого походило на спелую тыкву.

Ничто не длится вечно и даже тактика от Томаса Майера имеет свой конец. К радости игроков, тренер завершил тактические учения и выпустил нас на поле. После небольшой разминки мы перешли к двухсторонке, получив возможность, почувствовать друг друга и поймать нить игры. И здесь я испытал главное удивление, когда увидел Аршака с натянутыми на руки вратарскими перчатками. Он нарочно не сказал о своем амплуа, и я был уверен, что это игрок атаки. Впервые в жизни я видел вратаря ростом ниже ста семидесяти сантиметров. Но первая же тренировка показала, что и при таком росте можно парировать самые сложные удары. Словно бешенная обезьяна он бросался на каждый мяч ни в чем не уступая хмельному Субботе. Правда, если Виктору было достаточно вытянуть длинную как шлагбаум руку, , то Аршаку, что спасти ворота, приходилось делать тигриный прыжок.

Двусторонняя тренировка оживила полусонных игроков. Аршак, угрюмый негр и Николай Кандауров играли в моей команде. Персонально против меня действовал главный оппонент Вячеслав Кривоножко. Нет сомнений, что в Пегас он пришел для возрождения звездной карьеры. Он выкладывался на тренировке, уверенно накручивая соперников, в том числе и меня. Пушечными ударами посылал мяч в ворота, и лишь неимоверная самоотверженность Аршака не позволяла долгое время забить первый мяч. Несмотря на тренировочный характер, хохол вел игру довольно жестко и грубо, стелясь в подкаты и прихватывая исподтишка. Чего не скажешь о его главном партнере – Евгении Чичикине, парне, который попал в команду благодаря игре «футбольный менеджер». Он всегда улыбался и подбадривал игроков обеих команд. Но именно с ним великолепно взаимодействовал Кривоножко, начиная любые комбинации в атаке.

У меня аналогичным образом образовалось взаимопонимание с юным форвардом Андреем Суворовым. Шустрый и компактный парень, прорывался сквозь оборону словно метеор. В свои восемнадцать он выглядел настоящим самородком и мог заявить о себе не хуже Дмитрия Сычева. Я регулярно выводил его на ударные позиции, и он не подводил, заставляя трезветь Субботу после каждого пропущенного гола.

Мы вели в счете, вызывая бешенство Кривоножко. Поначалу я не обращал внимания на его прихваты, подкаты и толчки. Не исключал, что мне только кажется это грубым. Но в момент, когда Суворов, ловким финтом унизительно просунул мяч ему между ног, сомнений на этот счет совсем не осталось. Хохол вспыхнул и, подбежав к Суворову, пнул его ногой так, что бедолага вылетел на гравийную дорожку. Допущенная бестактность неизменно привела к потасовке. Кривоножко, не скрывая гнева, посыпал проклятьями юношу. Я сочувствовал парню, ведь за полчаса игры успел проникнуться к нему теплым отеческим чувством. Оба вратаря влетели в гущу событий. Аршак и Суббота, как злые собаки с лаем накинулись на хохла, заслоняя молодого парня.

Тренерский свисток остановил вакханалию. Томас Майер подозвал Кривоножко. Они долго спорили на немецком. Все-таки два сезона за Шальке не прошли даром. Размашистыми жестами и высоким тоном Кривоножко изъявлял недовольство.Махнув рукой, он вернулся на поле, а тренер возобновил игру. В воздухе сохранялось высокое напряжение, но до потасовок больше не доходило. По окончании тренировки Козлов заставил Кривоножко отнести в раздевалку авоську мячей. Со скандалом и криками, чувствуя себя униженным, он выполнил тренерский приказ.

В шумной раздевалке мы весело обменивались впечатлениями о тренировке, благодаря которой я сумел немного познакомиться с товарищами по команде. И должен признаться, что Пегас собрал в себе весьма боеспособную дружину, наполненную сильными характерами и талантами. Конфликты случаются, но на то и проводят сборы, чтобы притирка была наименее болезненной. Мы весело общались. Чичикин нахваливал Суворова за невероятную игру. Он просто не мог поверить, что парень уже в восемнадцать лет выполнял такие трюки. «Если будешь так и дальше играть, место в ЦСКА или Спартаке тебе обеспечено» – говорил он. На что Суворов скромно опускал глаза. Аршак тоже не терялся и, вопреки утренней конспирации, налево и направо рассказывал о своих похождениях. Суббота, раскинув длинные ноги, тихо откисал в стороне.

Обернутый в полотенце, я направлялся в душ в тот момент, когда разгневанный Кривоножко со всей силы пнул ногой сумку Андрея Суворова. В раздевалке наступила тишина.

– Это мое место. – Сказал он Андрею, упершись в него лбом. Бедный парень затушевался, он уступал хохлу в возрасте, авторитете и габаритах и не мог дать отпор. Его слабость придавала Кривоножко сил, и тот продолжал давить, толкая кулаком в грудь.

– Отвали от него. – Сказал я, втискиваясь между ними.

– А ты, старичок, не лезь не в свое дело. Это наши разборки. – Сказал он, уставившись на меня бешенным высокомерным взглядом.

Я не знал, что делать, предпочитая решать вопросы не силой кулаков, которой у меня толком и не было, а методом дипломатических увещеваний. Ситуация накалялась, я оставался на месте, а остальные игроки подключались к сторонам конфликта, разделяя команду на два лагеря. За спиной чувствовалось тяжелое дыхание Субботы, который, вместе с Аршаком, готовился пустить в бой сжатые кулаки. Дружелюбный Чичикин проявлял чудеса дипломатии, пытаясь остепенить звездного друга. «Да ладно, Слав. Что ты завелся?» – говорил он, положив руку на его плечо. Но тот не отступал, он стоял как ковбой на дуэли, готовый вот-вот схватиться за револьвер. Готов поспорить, что все это закончилось бы массовой дракой, если бы не Николай Кандауров. Одного его взгляда оказалось достаточно, чтобы Кривоножко отступился.

Кандауров – еще одна странность Пегаса. Поджарый парень с солдатской выправкой здорово выполнял даже самые требовательные нормативы. Когда я задыхался на поле, он даже и не вспотел. Но, стоило отдать ему мяч,