Андрей Дышев - Аромат скунса Страница 29

«В лепешку расшибусь, но куплю Климу эту проклятую камеру!» – подумал Гера, опустив трубку. Минуту он ходил по комнате, разглядывая развешанный на стенах хлам, потом решительно подошел к телефону и стал набирать номер мобильника Лисицы.

– Ты можешь сейчас приехать ко мне? – услышал он неузнаваемый голос Лисицы. Она всхлипывала, делала большие паузы между словами и вообще говорила невнятно, будто рот ее был прикрыт марлевой повязкой.

– Конечно могу, – ответил Гера, озадаченный необычным голосом Лисицы. – А что случилось?

– Папа погиб, – ответила Лисица и разрыдалась.

Глава 27

Какой хороший был мужик!

Гера выскочил из такси и стремглав кинулся к дому с колоннами. Дверь не была заперта, и он с ходу влетел в прихожую, а затем взбежал по лестнице вверх.

Неприятная тишина царила в доме. Ожидая еще чего-то более ужасного, Гера ударом кулака распахнул дверь комнаты Лисицы и замер на пороге.

Девушка ничком лежала на смятой постели. Она была одета, ее волосы в беспорядке рассыпались по подушкам, в руке Лисица крепко сжимала трубку мобильника.

– Что?! Что с тобой?! – крикнул Гера, кидаясь к кровати.

Он схватил слабое, кажущееся безжизненным тело девушки и прижал к себе. Убрал с ее лба и щек волосы и увидел полные отчаяния, красные и подпухшие от слез глаза.

– Господи, но почему, почему? – прошептала Лисица и, сдерживаясь, прикусила губы.

– Как это случилось? – спросил Гера, думая о том, что в эти мгновения он должен найти для Лисицы какие-то особенные слова, идущие из самых глубин его сердца, но в его голове, еще отягощенной хмелем, прочно засела идиотская фраза: «Смерть вырвала из наших рядов твоего папу…»

Лисица покрутила головой, простонала, словно каждое слово, которое она собиралась произнести, рождалось в страшных муках. Гера попытался прижать ее к себе еще крепче, но девушка оттолкнула его, встала с кровати и, пошатываясь, подошла к окну.

– Сколько раз я ему говорила, что это добром не кончится, – хриплым голосом произнесла она. – Я же чувствовала, что он ходит по краю пропасти… Но разве его переубедишь? Он был упрямый, он все время повторял, что без полетов не может жить… Он как сокол всегда тянулся в небо… Ох, как мне трудно! Как мне больно!

Гера судорожно сглотнул и почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы. Лисица утерлась совершенно мокрым платком и всхлипнула.

– Сегодня воскресенье, – продолжала говорить она, не отходя от окна, словно ей было душно или не хватало света. – А он по воскресеньям всегда летал на спортивных самолетах. Чтобы не терять форму… Он еще надеялся вернуться в большую авиацию. Ушел рано, я еще спала. А потом вдруг звонок… Я беру трубку, думаю, что это он. Кричу: «Папуля! Ты что на обед хочешь?» А это руководитель полетов…

Лисица не договорила, голос ее дрогнул, и она разрыдалась. Гера снова подскочил к ней и попытался обнять, будто надеялся, что хоть немного боли от нее перейдет к нему, но девушка дернула плечом, как бы желая сказать: не надо меня утешать, потому что это бессмысленно.

– Говорит мне: мужайтесь, – тихо произнесла Лисица, крепко прижимая к носу платок. – Внезапный отказ двигателя… Самолет камнем упал с трех тысяч метров на краю деревни. И сразу взорвался… Колесо в птицеферму угодило, а крыло врезалось в свинарник… Больше ничего не нашли. Даже черный ящик. Сгорел папуля, как Прометей…

Гера почувствовал, что у него самого слезы ручьями катятся по щекам. «Кем бы он ни был, – думал Гера, – хоть мошенником, хоть жуликом, все равно жалко мужика. Он смертью искупил все свои грехи, и теперь он святой, святой! Как жаль, что мы с ним так и не успели задушевно поговорить! А ведь он меня приглашал вчера. Заходи, говорит, вечерком, по рюмке выпьем. А я, баран, не пришел. Гордый был очень. А теперь – все! Его не вернешь. Не вернешь этого замечательного, скромного и щедрого человека!»

Гера так искренне плакал и так энергично вытирал слезы рукавом, что даже Лисица посмотрела на него с удивлением.

– Перестань, – прошептала она. – Мы должны держаться.

– Да, – согласился Гера, шумно втягивая воздух носом.

– Выпить хочешь?

– Хочу.

Они выпили по глотку шотландского виски, которое Лисица купила вчера в ресторане «Гранд-отеля». Потом Лисица вытерла остатки слез на щеках Геры и спросила:

– Ты ведь не оставишь меня?

– Ни за что! – поклялся Гера.

– Поможешь мне?

– Конечно. А что надо?

– Сходи к Жорику и скажи ему… Только не говори, что он разбился на самолете. Ведь Жорик по-прежнему думает, что отец раненый лежит в постели. Скажи, что скончался ночью от обширного кровоизлияния.

Гера не ответил ни отказом, ни согласием. Лисица заметила, что он не был готов к подобной просьбе.

– Может, сказать ему правду? – мягко возразил Гера. – Какая теперь разница, от чего отец умер.

– Ну, пожалуйста! – настойчиво попросила Лисица и прижала ладони к его груди. – Это единственный человек, с которым отец общался в последнее время. А если Жорик узнает, что мы его обманывали, у него сложится превратное мнение об отце. А я не хочу этого. Пусть будет так, как есть.

– Хорошо, – согласился Гера. – Что еще?

– Тебе придется снова сыграть роль моего адвоката. Мне уже звонили из нотариальной конторы. Там лежит пакет с завещанием. И я хочу его вскрыть в твоем присутствии и в присутствии Жорика.

– А присутствие Жорика обязательно? – спросил Гера.

– Увы, – кивнула Лисица. – У меня совсем нет денег. Вчера отец говорил тебе правду. Все деньги, которые вы взяли в сейфе, мы в самом деле вернули Жорику…

– Мне все равно, – ответил Гера. – Твой отец святой человек. Об умершем нельзя говорить плохо. У меня нет темных мыслей…

– Мало того, – не слушая Геру, продолжала Лисица. – Жорик даже остался должен отцу. И я надеюсь, в нем проснется совесть, он пожалеет сироту и отдаст мне деньги.

– Совесть?! – вспылил Гера. – Да пусть попробует не отдать! Я вытряхну из него эти деньги, как из дырявой копилки! Я не позволю ему наживаться на светлой памяти твоего отца!

– Не кипятись, остынь! – попросила Лисица. – Мне сейчас очень тяжело, и я прошу тебя: не проявляй инициативу, делай то, что я тебе скажу. А для начала переоденься.

– Ладно, – согласился Гера. – Я сделаю все, что ты скажешь.

Глава 28

Промедление смерти подобно

Гера поправил галстук, который скользил по шее, словно хорошо намыленная веревка, и нажал кнопку звонка. Некоторое время ничего не происходило, и Гера уже протянул руку, чтобы позвонить еще раз, как из динамика раздался невнятный голос:

– Чего надо?

– Мне нужно поговорить с Жориком, – ответил Гера.

– А ты кто?

– Я адвокат Альберта.

Динамик заткнулся. Гера стоял у наглухо запертой двери еще минут пять, размышляя о том, как надо понимать молчание динамика и неподвижность двери: как затянувшееся раздумье или как отказ в просьбе.

Как только он пришел к выводу, что стоит еще раз напомнить о себе, лязгнул электрозамок, и дверь распахнулась. Макс, появившийся на пороге, молча кивнул ему, приглашая зайти.

Гера зашел в узкий дворик, где он уже как-то был в роли санитара «Скорой помощи», и, прислонившись к стене, позволил себя обыскать.

– Только недолго, – предупредил Макс, убедившись, что в карманах у Геры решительно ничего нет. – У шефа мало времени.

«Зря Лисица отправила меня сюда, – подумал Гера. – Не дрогнет у этого борова сердце, фигуру из трех пальцев он ей покажет, а не долг отдаст. Скажет: я должен был твоему папе, а не тебе, так что прими соболезнования… Придется нам с Климом бомбить сверху его двор коровьими лепешками ради морального удовлетворения».

Глядя на то, как пузатый человечек выходит из бассейна, с недовольством поглядывая в сторону «адвоката Альберта», как он медленно вытирается пушистым желтым полотенцем, как надевает халат, затем пьет апельсиновый сок, Гера расстался с последними надеждами, что Лисица получит деньги. «Да он сразу выкинет ее из головы, – думал Гера. – И никогда не переступит порог ее дома. На кой ляд ему бедная сирота?»

Гера ошибся катастрофически.

– Слушаю вас, молодой человек, – не слишком приветливо сказал Жорик, медленно приближаясь к Гере со стаканом сока, в котором торчала жеваная соломинка.

– Я должен сообщить вам печальную новость, – сказал Гера, волнуясь и боясь что-нибудь напутать.

– Что? – насторожился Жорик и вскинул глаза. – Ко мне идет налоговый инспектор?

– Сегодня ночью от потери крови разбился Альберт…

Стакан с соком выпал из руки Жорика и, ударившись о бетон, разлетелся на кусочки. Гера с ужасом прикусил язык. «Что я сказал! Что за бред я сказал!»

– Как?! – прошептал Жорик, медленно приседая. Если бы один из охранников вовремя не подставил под него стул, шеф рухнул бы на битое стекло. – Что он сделал?

– Скончался, – откашлявшись, уточнил Гера.