Анатолий Гончар - База икс Страница 3

Значит, с горным снаряжением все, теперь берусь за собственные сборы. И еще вот что – не забыть сигналы опознавания посмотреть, а то вдруг сменили, хотя вроде бы и не должны.

– Прищепа! – окликнул я одного из своих спецназеров, временно исполняющего обязанности моего заместителя.

– Я, товарищ старший прапорщик!

У него не голос, а бухалка; все кажется, будто из бочки доносится, если на кого гаркнет, то по звуку не крик, а медвежий рев. Вот взматереет, и годков так в тридцать точно как медведь станет. У него и сейчас ширина плеч больше, чем рост. И ведь что главное – не увалень. Ходит в головняке первым, прет и миноискатель и «АС» «Вал» – это кроме автомата, естественно. Я ему предлагал «АКМС» с «ПБС» – с прибором бесшумной стрельбы. Он отказался – говорит, «АК» «пять сорок пять» привычнее. Привычнее так привычнее, не мне же лишний ствол на горбушке таскать. Хочет, так пусть таскает, а в головняке – головном разведывательном дозоре – бесшумник по-любому нужен.

– Аккумуляторы к БН на тебе, понял? – БН – это ночные бинокли, БН-2 и БН-3. Их вообще чаще всего «ночниками» называют, как, впрочем, и ночные прицелы.

– Я помню.

Помнит он, как же! Прошлый раз чуть было без батарей не ушли, хорошо что проверил. Сашка-то всем хорош, вот только до Виталика по хозяйственной части ему еще далеко. Виталик Шадрин – мой штатный заместитель, находится в госпитале по ранению. На предпоследнем БЗ зацепило его малость. Так что едва ли до конца командировки он вернется в строй; к тому же, зная Виталика… Ну да ладно, пусть лечится.

– Прищепа! – Он уже решил, что у меня к нему все. Ну уж нет!

– Да, я, – с готовностью отозвался мой временный заместитель.

– Нам минералку обещали подкинуть, так что отряди пару человек на продовольственный склад, пусть заберут.

– Товарищ старший прапорщик, может, мы когда на ужин пойдем, тогда и…

– Саша, отправляй, – потребовал я с нажимом в голосе, – а то вы пока проваландаетесь, про обещанную минералку тихо забудут. Вперед и с песней… и чтобы в темпе. – Я, конечно же, мог распорядиться и отправить бойцов сам, но следовало приучать исполняющего обязанности заместителя командира группы к самостоятельному командованию, а прочих бойцов – к отдаваемым его голосом командам.

– Юдин, Гаврилюк! – вернувшись на свое место и не отрываясь от созерцания разложенных на картонке консервов, распорядился Прищепа. – Слышали, что командир сказал? На все про все – пять минут.

Вот это нормально, это уже по-нашенски – спокойно и твердо. Рядовой Юдин ходит в головном разведдозоре вторым, сразу за Прищепой, зовут Ильей. Нормальный боец, только я его сегодня в тыловую тройку определил. Он сперва для порядка побухтел, побухтел и умолк. А что барагозить, если только на одно БЗ? То-то и оно. Гаврилюк Алешка – снайпер, он в тыловом дозоре. С ним, кстати, там же еще и Эдик Довыденко с «РПК». Раньше в тыловой тройке еще и Шадрин был, но теперь до сегодняшнего дня двое ходили. Все собираюсь на постоянку (постоянная основа) сунуть туда кого-нибудь третьего, но никак не соберусь. А поставить надо. Может, Юдину понравится? Хотя кого тогда в головняк ставить? Нет, скорее всего, я к ним Батуру определю. А вторая тройка ядра и вдвоем оставшийся месячишко походит.

– Пошли! – вскочивший на ноги Гаврилюк потянул за рукав не спешившего отрываться от своих продовольственных запасов Юдина.

– Да щас я! – попробовал отмахнуться тот, но не тут-то было.

– Пошли! – настойчиво потребовал мой второй снайпер, и Илюха, тяжко вздохнув, был вынужден повиноваться.

Ляпина по трезвому рассуждению я решил поставить не в тыл, а в головной разведывательный дозор, на место Юдина, а Юдина, о чем я уже упоминал, как раз в тыл. Тыловая тройка как-никак за глазами, и когда там привыкшие друг к другу ребята, мне как-то спокойнее. Теперь у меня боевой порядок распределился следующим образом: первый – рядовой Прищепа, про него я уже тоже говорил. Второй, значит, Гриша Ляпин. Третий – пулеметчик рядовой Тушин, имя все время из головы вылетает – Тушин и Тушин; вот и сейчас вылетело, ладно, бог с ним, с именем! Тушин мне сперва слабоват для «ПКМ» показался – впрочем, так оно и было; но потом втянулся, прет, как вол. Следом за ним иду я, и на это у меня имеется сразу несколько причин, объективных и субъективных. Хотя среди наших четвертое место в боевом порядке считается несчастливым. Но мне ли заморачиваться по этому поводу? Я считаю по-другому. Итак, почему я хожу четвертым: во-первых, у меня в группе до этого БЗ внутригрупповой связи не было (на это боевое задание дали – сподобились, у того же Гуревича отобрали; бедный Игорек!) и управлять головняком было сподручнее; во-вторых, противник прекрасно знает, где обычно идет командир спецназовской группы, так что я заодно и о своей заднице забочусь. Я вообще о ней не забываю: хожу в обычном маскхалате (когда тепло); когда похолоднее, как сейчас, – в обычной «горке», ничем не отличаясь от рядовых разведчиков. Разве что кепка набекрень для удобства (козырек так меньше мешает). Так вот, сразу же за мной топает разведчик-пулеметчик Юрка Калинин, следом один из радистов – первый номер Костик Каретников, потом Артем Баранов – автоматчик с «АКМС»; следом снова радист – контрактник Ромка Гришин, и крайний в тройке Калинина рядовой Николай Вячин с «АКМС» с бесшумником. Дальше уже тройка Кудинова: собственно, сам Аркадий – он снайпер, за ним рядовой Сергей Чаврин с «ПКМ», и следом разведчик-автоматчик Николай Батура с «АК-74М». А дальше уже тыловая тройка пошла. Теперь там Илья Юдин – разведчик-автоматчик, следом Алексей Гаврилюк, как я уже упоминал, снайпер и по совместительству мой заштатный алкоголик, впрочем, последнее время он держится, и в замыкании пулеметчик Эдик Довыденко – рядовой с «РПК». Вот и вся группа – четырнадцать человек, я пятнадцатый. Никого не забыл? Ах да, с нами еще этот типок пойдет. Определю его куда-нибудь подальше от себя, к тылу поближе, чтобы глаза не мозолил. Во вторую тройку ядра поставлю и буду спать спокойно.

Все, хватит болтать, пора дело делать, то бишь рюкзачком заниматься. Вперед – и с песней…

Минеральную воду принесли к тому моменту, когда я, отвязав от спинки кровати рюкзак, уложил в него содержимое первого пайка. Все, кроме тушенки. Не идет она почему-то у меня последние три месяца, и все тут. Может быть, оттого, что лето – начало осени, жара; может, почему еще, не знаю. Это, как говорится, вопрос к докторам. Ну, под настроение иногда могу сожрать баночку – и опять перерыв дней на семь-десять. Так что на БЗ предпочитаю брать кашу, рыбу, паштеты, фарши (в зависимости от того, какой у пайка номер) и галеты, их обычно беру с запасом. Воды прихватываю две-три баклажки, но пью, в общем-то, мало и в принципе могу растянуть их и на трое, и на пятеро суток. Хотя когда вода поблизости, всегда напиваюсь от души – чтобы в животе булькало.

– Сергей! – раздался голос ротного – майора Фадеева.

– Аутиньки, – отозвался я, даже не порываясь выглянуть из палатки. Услышит – подойдет. Если я ему требуюсь вне ее пределов, позовет еще раз. Благо у нас тут все по-простому, без чинопочитания – по именам, но по службе главенство ротного признают все, как говорится, несмотря на возраст и былые заслуги. Ведь, в конце концов, ответственность за нас лежит на нем. – Вадим, я здесь!

– Сергей! – Фадеев заглянул в палатку и несколько раз моргнул, привыкая к скудному освещению. – Новая вводная. – Я насторожился. – Берешь с собой десять кэгэ тротила.

– За каким??? – Немая сцена.

– А хрен его знает, даже ни чих-пых… – Он со скорбным видом развел руками.

– А хоть с районом разведки поконкретней определились? – Такого «Решения», как сегодня, я еще никогда не принимал. Подписал распечатанный лист карты и отдал своему оперативному офицеру. Типа потом нарисуешь.

– Не-а. – Уж больно легкомысленный ответ, словно ему самому неинтересно, вокруг чего вся эта суета. А может, и неинтересно, былой опыт нашептывал и подсказывал: чем грандиозней замысел, тем никчемней результат. Дай бог, чтобы он оказался прав.

– Полный абзац, блин: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! – Что ж, остается только вслед за командиром разводить руками.

– Ты не прав! – возразил мне Вадим и, пнув носком ботинка лежавший подле буржуйки цинк, рявкнул: – Истопник!

По ночам было уже довольно холодно, и бойцы по очереди дежурили около топившихся дровами буржуек, а жрали они дрова немилосердно и требовали хорошей пилы и времени. (Это тебе не афганские «палариусы», «работавшие» на керосине или солярке.)

– Я, товарищ майор! – На зов откликнулся рядовой Семенов, боец из группы капитана Гуревича.

– Золу из поддувала я, что ли, за тебя выносить буду? – вкрадчиво и почти ласково поинтересовался Вадим.