Михаил Серегин - По прозвищу Китаец Страница 3

– Что за документы? – Китаец проигнорировал последнее замечание.

– Документы, – посерьезнел Сергей Иванович, – на которых стоит подпись генерального директора отеля «Виктория».

– «Виктория»? – уточнил Китаец. – Это, кажется, совместное предприятие с американцами?

– Точно. – Лицо Сергея Ивановича посетило выражение крайнего удовлетворения. – Ты, оказывается, в курсе. Так вот, этот поц, который спер документы, – бывший менеджер бизнес-центра при отеле.

– И что в этих документах?

– Короче, – Сергей Иванович почесал лоб, – когда увидишь их, ты сразу разберешься, ты вроде шибко умный. Там написано о выпуске акций отеля.

– Наверное, необеспеченных, – предположил Китаец.

– Вот, вот, не-о-бес-печенных, – закивал Сергей Иванович.

– А как зовут этого бывшего менеджера?

– Питер Эванс.

– Американец?

– Не знаю, – пожал плечами Сергей Иванович. – Какое это имеет значение?

– Почему бы вам самим не спросить о документах Питера Эванса? – Танин сунул руку в карман, где у него лежали сигареты, и осторожно достал пачку.

Оглянувшись, он увидел, что Бубльгум держит его на мушке.

– Сигареты, – он раскрыл ладонь и показал пачку толстяку.

Тот опустил ствол, но продолжал неотступно следить за ним.

– Ты задаешь слишком много вопросов, сыщик, – лицо Сергея Ивановича стало злым. – Сроку тебе – двое суток. Найдешь бумаги – получишь свою телку. Я тебе позвоню.

– Как мне с вами связаться, если я найду документы быстрее?

Сергей Иванович задумался. Ему явно не хотелось оставлять Китайцу номер своего телефона, но, видно, бумаги ему нужны были срочно, да и от Китайца с его девкой в любом случае придется избавиться. Он вынул из кармана записную книжку, написал номер телефона и, вырвав листок, протянул его Танину.

– Найдешь быстрее – позвони, я организую встречу. И запомни, от тебя зависит жизнь и здоровье твоей телки.

– Ладно, я все понял, – с наигранной удрученностью произнес Танин, поднимаясь со стула.

Он сделал полшага в сторону, чтобы не зацепить стул, и мгновение спустя его пятка с силой вонзилась в гениталии толстяка, который охнул от дикой боли и, инстинктивно ухватившись за причинное место, принялся медленно оседать на пол. Автомат, который он выпустил из рук, оказался у Китайца, и его ствол был направлен точно в лоб Сергея Ивановича.

Держа автомат одной рукой, он присел и пошарил по карманам Бубльгума в поисках своего «ПМ». Найдя его, бросил автомат, после чего проверил карманы Сергея Ивановича.

– Тебе не жить, придурок, – прошипел Сергей Иванович, – можешь заказывать себе и своей соске панихиду.

– Если Лиза умрет, – Китаец вытащил из внутреннего кармана Сергея Ивановича «беретту» и опустил ее в карман своей куртки, – я заставлю тебя жрать дерьмо, а потом ты будешь долго и мучительно умирать в холодной сырой яме. Зови Малыша.

Чтобы до него лучше дошел смысл сказанного, Китаец слегка ткнул его в шею суставом согнутого среднего пальца, отчего в глазах у Сергея Ивановича помутилось и по телу разлилась слабость. «Ладно, хрен с тобой, сиди пока». Китаец, оставив безвольное тело шефа за столом, подошел к двери и, пародируя «кастрата», крикнул фальцетом:

– Малыш, мать твою!

Отодвинув немного тушу Бубльгума, встал на его место у входа – и как раз вовремя. Малыш заглянул в комнату и, увидев сидящего Сергея Ивановича, шагнул внутрь. Видимо, отсутствующий взгляд шефа, витающего где-то в эмпиреях, показался ему странным, потому что он повернулся в сторону Бубльгума, чтобы прояснить ситуацию, но тут же получил сильнейший удар ногой в солнечное сплетение, от которого тело его согнулось пополам, и он, скрючившись, упал на бетонный пол. Но он не почувствовал боли при падении, потому что еще до этого потерял сознание от короткого резкого удара ребром ладони по шее. Китаец отодвинул его с прохода.

– Ну-ка, вставай, – Танин подошел к Сергею Ивановичу и помог ему подняться. – Пошли.

Подталкивая его перед собой, Китаец подвел его к двери.

– Скажи: Джамбул, – шепнул он ему на ухо.

– Джамбул, – послушно повторил Сергей Иванович. Со стороны машины послышались торопливые шаги – видно, пацаны были неплохо вымуштрованы. Прислонив Сергея Ивановича к стене, он стал ждать и, когда появился водитель, ткнул ему сложенными вместе пальцами в горло. Джамбул засипел и попытался развернуться, чтобы бежать, но удар рукояткой пистолета по темечку остановил его.

Подхватив его, чтобы не наделал много шума, Китаец опустил его на пол и, пошарив по карманам, нашел ключи от машины. «Отдохни пока». Оставались двое на втором этаже. Он опустил «ПМ» в кобуру.

Сейчас за выступом конторки его не было видно, но что, если там, наверху, занервничают? Он выглянул из-за угла, чтобы запомнить каждую деталь обстановки, которая могла бы послужить препятствием, хотя это было излишним – для него не составляло большого труда даже в темноте пробраться к двери, ведущей на второй этаж. Что он и намеревался сделать.

Китаец вернулся к конторке и, рванув рукоятку рубильника вниз, мягко, словно тень, метнулся в полной темноте через склад к заветной двери.

– Эй, что там у вас? – раздался сверху встревоженный голос Сявы.

Китаец в это мгновение поднимался по лестнице. Он преодолел последние ступеньки и уже подкрадывался к двери в диспетчерскую.

– Штырь, – услышал он голос Сявы, – иди-ка посмотри, что-то не нравится мне эта обесточка.

– Да здесь не видно ни хрена, – выругался Штырь и щелкнул зажигалкой.

Китаец услышал, как открылась дверь, и прислонился к стене. Дрожащий огонек пламени осветил небольшой участок коридора. Он дождался, пока Штырь сделает от двери несколько шагов, бесшумно ступая, догнал его и левой рукой ударил по ключице, а правой подхватил «узи». Парень, не успев даже ойкнуть, потерял от боли сознание. Зажигалка выпала из ослабевших пальцев и стукнулась о пол.

Танин поднял зажигалку и прислушался: в диспетчерской было тихо. Он прокрался к двери и, прижавшись к косяку, попытался определить, где находится Сява. Из угла, где стоял топчан, доносилось сдавленное повизгивание Лизы. Китаец присел и бросил зажигалку в сторону окна: она ударилась о каменный пол, и тут же из угла, где стоял топчан, громыхнул выстрел, за ним следом еще один. Одна пуля, срикошетив от стены, с противным визгом вонзилась в косяк над головой Китайца. Он, определив по вспышкам, откуда стреляет Сява, перекатился в ту сторону через голову и ударил ногой параллельно полу, надеясь сбить противника, но того уже там не оказалось, и нога Китайца прорезала пустоту.

«Чтоб тебя», – выругался Китаец, прижимаясь к стене.

Тут во весь голос заверещала Лиза, и снова загрохотали беспорядочные выстрелы. Направив «узи» в сторону вспышек, Китаец надавил на спусковой крючок. Автомат выплюнул короткую очередь, послышался стон, металлический удар упавшего на пол пистолета и глухой шум свалившегося тела.

– Лизавета, ты в порядке? – спросил Китаец, поднимаясь с пола.

– Не зна-а-а-ю, – плаксиво протянула она.

– Тогда потерпи еще немного, я сейчас вернусь.

– О-о-ой, Танин, миленький, не уходи, – запричитала она, – мне страшно.

– Цыц, я сказал, – шумнул он в сторону Лизы и, быстро добравшись до конторки, поднял рукоятку рубильника.

Он оглядел поле боя – все ли на месте – и, удовлетворенно хмыкнув, отправился наверх. Лиза сидела на топчане и пялилась на тело Сявы, лежавшее посреди комнаты. Танин разрезал веревку ножом, которым пацаны резали колбасу, и помог Лизе подняться. Она вся дрожала то ли от холода, то ли от страха, а скорее всего, и от того, и от другого.

– Идти можешь?

– Не зна-а-ю, – стуча зубами, ответила секретарша.

– Пора бы знать, Лизок, ты уже взрослая девочка, – Китаец мягко взял ее за руку.

Они спустились по лестнице, пересекли склад и остановились у джипа.

– Погоди-ка, – Танин оставил Лизу у машины и направился к воротам.

Через несколько секунд ворота со скрежетом поехали в сторону, открывая дорогу к свободе.

Глава 2

Без лишней суеты и шумихи Китаец помог Лизе сесть в машину, погрузился сам и плавно тронул темную громаду с места. Дорога от склада вывела на трассу, и Китаец понял, что определил свое местонахождение правильно.

От него не укрылось, что Лиза смотрит на него, как на героя – с восхищенным удивлением и обожанием. Он сдержанно улыбнулся, деликатно справившись, как она себя чувствует.

В отличие от своего по-мужски неразговорчивого шефа Лиза, наоборот, была девушкой живой и словоохотливой. Иногда это мешало их работе, иногда выручало.

– Ужас какой-то, – затараторила она, – представляешь, я на вечеринке у Алки была…

– Это я уже слышал. Где она живет?

– А что? – удивилась Лиза.

– Надо, – меланхолично отозвался Танин.

– Это еще зачем? Она же того, – Лиза сделала неопределенный кивок.