Андрей Негривода - Спецназ против пиратов Страница 30

В группе Андрея было двадцать три курсанта. Четверо из них уже успели окончить весь восьмимесячный курс и со дня на день ждали экзамена. Примерно такого же, как на Краповый берет. Остальные же были около полугода и меньше. Филин был самым «молодым» и, естественно, «удостоился» всеобщего пристального внимания. И был наказан сержантом Дворжецки на следующий же день трехчасовым стоянием по стойке «Смирно!» «на посту» около бочки с дерьмом...

...В расположение своей группы в свой первый день Андрей попал уже к вечеру.

Армейские казармы. Они, наверное, одинаковы во всех армиях мира – панцирные кровати, тумбочки и неистребимый, впитанный этими стенами за многие годы и поколения солдат крепкий запах мужского пота...

Навстречу новичку с ближайшей койки поднялся высокий молодой атлет под два метра ростом с голым торсом и, поигрывая огромными бицепсами, уставился на Андрея. Но Филин попросту обошел его сбоку и направился к свободной коечке, бросив мимолетный взгляд на большую синюю татуировку на все плечо.

«Хорош Илюша Муромец! И наколочка значимая! „СКВО“ – это Северокавказский военный округ. „1995—1997“ – годы службы – понятное дело... А вот ниже – интереснее. „Небо ошибок не прощает!“ и парашютик – известное во всей армии „клеймо“ ВДВ. А еще ниже – „ДШБр“ – десантно-штурмовая бригада. И... След от ранения навылет в предплечье... Паренек „чеченец“, не иначе... Только „зеленый“ еще совсем, а значит, без мозгов и будет „быковать“, наверное...» – провел свой экспресс-анализ Андрей и как ни в чем не бывало стал снимать новенькую форменную рубашку – в казарме было жарко и душно, да и на всякий случай...

«Может, прочтет мои „татушки“ да и передумает...»

«Мальчик», конечно же, прочел и обрадовался, что появилась возможность пообщаться на русском языке.

– Оп-па-лю-ли! – воскликнул он. – Еще одного землячка принесло!

Он, словно большая белая акула, стал кружить вокруг своей жертвы, выжидая удобного момента для атаки:

– И какого красного перца тебя сюда приперло, дедушка? Ты хоть в армии-то служил?

Филин не спеша стянул через голову зеленую майку и, как бы случайно, повернулся к гиганту левым плечом, показывая свой «шеврон» и «Special Forces» над ним. А потом дал полюбоваться тем «ледовым побоищем», которое осталось на его теле на память о годах в отряде... Парень, как видно, понимал толк в ранениях, потому что, увидев исполосованный военными отметинами торс Филина, немного опешил. Но на них уже смотрела вся группа, и... «тяжеловоз» закусил удила:

– Че это за спецназ такой, что позволяет в себя столько раз попадать? Да еще и ножами резать? Фуфло какое-то, а не спецназ! А может, это ты сам себе наковырял втихаря для солидности, а?

Это было обидно слышать. Очень обидно! Тем более обидно от человека, который и сам побывал на войне.

– Я, дорогой ты мой Илюша Муромец, носил погоны и Краповый берет и с «духами» за Речкой воевал еще тогда, когда ты в третьем классе «пары» получал за плохое поведение. Тебе придется извиниться, или я тебя по попке отшлепаю при народе...

– Краповый?! А я тебе не верю! – рявкнул гигант и ударил.

Это был отличный боковой свинг. Настоящий классический боксерский удар! И попадись Филин под него – карьера легионера была бы закончена. Но... Андрей ждал этот удар. Ждал и не пропустил. Вернее, пропустил... У себя над головой... И тут же, не теряя момента, резко и очень сильно ударил ребром ладони по правой почке... От резкой боли богатырь крутнулся юлой и оказался лицом к лицу с Филином, готовым к последнему удару.

«Его надо добивать прямо сейчас – через две минуты отойдет от шока и озвереет».

– Слушаться надо старших!..

Он мощно забодал своим лбом нос противника и, немного отступив, ударил несильно открытой ладонью снизу вверх под левую грудь гиганта, сбивая сердечный ритм. Парень рухнул как подкошенный.

– ...А особенно незнакомых! Иначе можно найти большие неприятности на свою накачанную жопу!..

Андрей бормотал негромко еще что-то, склонившись над поверженным противником, а его руки уже делали массаж сердца. После этого удара человек может умереть от острого приступа аритмии... Парень оказался крепким и через несколько минут открыл глаза.

– Цо тут трапелось? – раздался голос сержанта Дворжецки за спиной Филина.

– Поспорили немного о родах войск... – ответил Андрей.

– Завтра будете наказаны, а сейчас доставите больного в медсанчасть. Выполнять!

– Есть...

Стоять «на часах» по стойке «смирно» рядом с двухсотлитровой бочкой, наполненной до самых краев свежим дерьмом, – занятие далеко не из самых приятных. Жуткая вонь и назойливые зеленые мухи, пытающиеся влезть к тебе в нос и уж обязательно в глаза...

Такому наказанию подвергаются только закоренелые бунтари, «оппозиционеры» или «анархисты». Да-да! Такие в легионе тоже есть! Но встать в оппозицию или удариться в анархизм может себе позволить только тот, кто за многие годы службы в легионе приобрел такой опыт, что стал «почти незаменимым», и командование ему и его профессионализму доверяет настолько, что не считает разумным его увольнение, предвидя будущие задачи. Для курсантов же такое наказание отсутствовало – их попросту отчисляли и отправляли восвояси...

...«Часовой» на этом посту стоял в полной парадной форме при всех орденах и прочих регалиях, а главное – в берете(!)... И стоять, надо заметить, в таком виде на всеобщем обозрении да в виду штаба не просто физически тяжело, но еще и очень стыдно и обидно... Все это Андрей узнал и понял на личном опыте гораздо позже, а в тот день... Он никак не мог понять тех недоуменных (не насмешливых, а именно недоуменных!) взглядов, которые бросали на него проходившие мимо легионеры, ведь берета на нем не было – курсанты носят камуфлированные кепи...

А после «экзекуции» состоялся «разговор» с майором Брожеком.

– Вы очень интересно начинаете свою карьеру во Французском легионе, месье Проценко! Вы еще даже не курсант, а уже успели «постоять у бочки»!.. И, должен вам заметить, – это очень «почетное» наказание!.. За что вас наказал ваш инструктор именно таким образом?

– Я не инструктор и не командир группы!

– Месье майор...

– Что?

– В конце каждой фразы вы должны добавлять «месье майор» – вы во Французской армии. И прошу этого не забывать!!!

– Да, месье майор!!! – гаркнул во все горло Андрей.

– М-м-да... Предвижу, что вы частенько будете проводить время у бочки... При условии, конечно, что вы вообще станете членом нашего братства... Так почему вас наказали именно таким образом?

– Не могу знать, месье майор! Спросите сержанта Дворжецки, месье майор! – Андрей чеканил каждое слово.

– Хорошо, вы правы... Сержант!

В дверь майорского кабинета вошел Франтишек.

– Я хотел бы получить объяснения ваших действий, сержант, в отношении человека, не ставшего легионером.

– Мы войска...

– Какими войсками являются подразделения легиона, я, сержант, знаю не хуже вас! Полагаю, даже лучше, за двенадцать-то лет... Конкретно! За что и почему?!

– Да, месье майор!.. Курсант Мороз прошел полный курс подготовки и готовился к ближайшему экзамену. Должен заметить, что в моей группе это самый сильный и явный претендент. Думаю, один из самых сильных за последний год... Владение рукопашным боем, выносливость, сила, умение ориентироваться на незнакомой местности, знание топографии, радиодела, разведки и маскировки. Он всего-то за несколько месяцев до прибытия к нам уволился из Русской армии, провоевав в Чечении полтора года. Он еще не потерял тот боевой кураж... Я готовился рекомендовать его на капрала – один из лучших курсантов... А кроме того, возраст! И соответствующее ему здоровье...

– Понятно! Не понятно другое! Как вот этот... – майор ткнул пальцем в сторону Филина, – пенсионер-инвалид сумел уложить к медикам такого «золотого» курсанта?

– Я видел весь бой, месье майор...

– Что с вашим Морозом?

– С ним все в порядке, но...

– Продолжайте!

– Медицина дала заключение, что... – Сержант замялся немного и взглянул на Андрея. – В общем, он больше никогда не сможет продолжать служить – сердце этого парня больше никогда окончательно не восстановится... По сути – он инвалид, которому никогда больше нельзя поднимать более пяти килограммов – гарантированная «острая сердечная недостаточность» и...

– Ясно...

– Я наблюдал непосредственно всю эту схватку, месье майор...

– И что? «Опытность» победила «молодость»?

– «Опытность»... – подтвердил сержант. – И... Я не стал отчислять Проценко потому, месье майор, что мы о нем ничего не знаем!..

– Даже так?!

Две пары глаз стали буравить тело Филина.

– Что такое мы не знаем из вашей биографии, господин Проценко? И чего от вас еще ждать? Говори, капитан-пенсионер, говори сейчас! Пока не поздно...

– Я немного в детстве занимался восточными единоборствами...