Александр Тамоников - Служили два товарища Страница 30

Неверов улыбнулся:

– Возможно, Зинаиде надоела ваша скандальная жизнь, и она решила изменить ее?!

– Кого?

– Не кого, а что: жизнь изменить.

– Да ты че, Зинку, что ли, не знаешь?

– Поступки женщин, Петрович, очень часто не поддаются никакому объяснению.

– Вот это точно!

– А где, кстати, супруга?

– Хрен ее знает! Может, ждет до сих пор, может, скоро объявится. Мне-то че делать, Вова?

– Дождаться Зинаиды и идти домой. А там по обстановке. Но, советую, если жена решила помириться, не отталкивай ее! Выслушай! Постарайся понять! Глядишь, жизнь изменится!

– Думаешь?

– А почему бы и нет? Ведь ты же по любви женился?!

– Да, любовь была яростная.

– Почему была?

– Да заглохло все, к чертовой матери!

– Скажи, Петрович, ты бы сейчас спокойно пережил уход Зинаиды?

Лопырь недоуменно взглянул на соседа:

– Какой уход? Она че, бросить меня хочет?

– Не знаю! А спросил так, абстрактно.

– Чего? Как спросил?

– Не важно! Ты не ответил на вопрос.

– Это че, что бы я сделал, если бы Зинаида к другому слиняла?

– Ну, допустим, так?!

– Убил бы на хер! И ее, и хахаля нового. Безо всяких базаров. Так и прибил бы из ружья дуплетом. Сукой буду, убил бы!

– Значит, ничего не заглохло, Петрович!

– Так Зинка не собирается уходить?

– Насколько знаю, нет! А вон, кстати, и она!

Из-за поворота появилась супруга Лопыря.

Он указал на нее:

– Гляди, Володь, опять лыбится. Нет, хреновый это знак! Как бы баба умом не тронулась. Ну чего лыбится?

– Иди к ней, Петрович!

– Да уж придется. Ты-то дома будешь?

– Да, а что?

– Позову, если что, ладно?

– Думаю, в этом не будет необходимости, но если надо, зови!

– Лады! Пошел!

– С богом!

Неверов, улыбнувшись, вошел во двор усадьбы. К нему бросился верный пес. Обхватил лапами ногу. Владимир положил руку собаке на голову:

– Ну что, Рик? Соскучился? Да вроде скучать и некогда было, Рик?

Пес склонил голову вбок, внимательно слушая хозяина, глядя на него умными глазами.

Неверов потрепал собаку по холке:

– Гуляй, Рик! Наслаждайся свободой. Твои собратья на цепи сидят! Ты же у меня свободен, как ветер!

Но Рик остался на месте, отпустив ногу Неверова.

Владимир прошел в дом. Переоделся. В гостиной прилег на диван, включил телевизор. По второму каналу шел фильм. Про любовь. Старый, снятый годах в шестидесятых. Неверов устроился поудобней. Такие фильмы он любил. Светлые, немного наивные, всегда хорошо заканчивающиеся. Они не напрягали. Она расслабляли. Действительно доставляя удовольствие.

Неверов смотрел фильм, иногда улыбаясь. И не знал боевой офицер, что уже завтра его размеренной, спокойной жизни придет конец и ему вновь придется взяться за оружие, которое хранилось в тайнике подвала. Дабы вступить в схватку с противником не менее коварным, жестоким и подлым, чем тот, против которого он воевал в Афганистане и на Кавказе, познав всю мерзость предательства.

Глава 2

Деревня Тонино. Воскресенье, 6 ноября.

Покормив утром собаку, Неверов вернулся в дом. Приготовил яичницу, сварил кофе. Позавтракал. Телефон домофона выдал сигнал вызова. Владимир вышел в холл, снял трубку:

– Да?

Услышал голос Лопыря:

– Володь? Это я, Петрович!

– Заходи!

Неверов разблокировал замок калитки центральных ворот.

Вскоре в дом вошел Лопырь:

– Привет, Володь!

– Здравствуй! Что-нибудь случилось? Или опять за похмелкой? Сразу предупреждаю: не дам.

– Да нет, какая, на хрен, похмелка. Тут дома такое происходит, что голова кругом.

– И что же происходит?

– Да на бабу мою не иначе как кто-то приворот или отворот, хрен разберешь, навел!

– Говори, пожалуйста, понятней.

– Не поверишь, Володь, она вчерась вечером на стол бутылку вина выставила. Сама, прикинь? Винишко, конечно, дерьмовое, ослиная моча, одним словом, сухарь, но дело-то в другом! В том, что Зинка сама ее выставила, на ужин, я не просил.

– Ну и что?

– Как что? Раньше такого никогда не было. А сейчас бабу словно подменили. И знаешь, она мне ни с того ни с сего про любовь свою начала базарить. Ну, как полюбила меня, как счастлива была, когда я замуж ее позвал, как боялась, когда я дрался за нее. Ты врубаешься? В детство баба впала. Когда это было? Сколько лет прошло? А она сейчас все вспомнила. С чего? Почему? Лично я ни хрена не въезжаю.

Неверов предложил пройти в столовую. Лопырь, скинув сапоги, подчинился. Присел за стол. Закурил:

– Вот такие дела, Вова! Что же дальше от Зинки ждать?

– Неужели ты, Петрович, не понимаешь, что супруга хочет нормализовать вашу жизнь? Надоели ей скандалы. Хочется ласки, доброго слова от мужа, а не пьяного мычания!

– А почему ей вдруг захотелось всего этого? Ни с того ни с сего – раз! – и захотелось? Почему раньше не хотелось?

Владимир взглянул на Лопыря:

– Так, Петрович, от меня-то ты чего ждешь? Чужая семья потемки, и я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь. Совет нужен? Так я его тебе еще вчера дал. Больше мне советовать нечего.

– Ты бы зашел к нам, Володь? Ну, типа, случайно, или… за малосольными огурцами. Да глянул бы на Зинку.

– Зачем?

– Так, может, у нее крышу снесло?

– Я не психиатр. И вообще не медик. Так что с подобным вопросом не ко мне. Езжай в Куделино, там, возможно, найдешь специалиста. Но мне кажется, это не у Зины, а у тебя чердак съезжает. Женщина ведет себя вполне нормально, а вот ты воспринимаешь ее поведение явно неадекватно.

– Ну, погнал словечки заумные вставлять. Я в порядке. А вот с бабой непонятка. Не к добру это!

– Как знать, Петрович? Может, напротив, к добру. Мне ясно одно: Зина не хочет жить так, как вы жили последние годы. Да и тебе белый свет не в милость. По трезвянке. Вывод один – меняй жизнь. Пока судьба дает такой шанс.

– Это че, Зинка, что ли, шанс?

– Она твоя жена, Петрович! И зла тебе не желает. Так чего ты от нормальной жизни, как черт от ладана, шарахаешься?

Лопырев вздохнул:

– Ну, блин, засада! Кружева заплелись, не расплести! И какая муха ее укусила? Или черный глаз сглазил. Знать чей, выбил бы к чертовой матери.

– Ты не дергайся и не суетись. Иди домой и налаживай нормальную семейную жизнь.

– Так это че, тогда и работать надо! А где ее взять-то, работу?

– В хозяйстве всегда найдется, чем заняться!

– Тоже верно! Но все одно непонятно, с чего это вдруг Зинка переменилась?

– А может, она всегда была такой, только глушила истинные чувства. Криком, скандалами. А в душе оставалась прежней. И плакала по ночам от бессилия. От того, что не может тебя вернуть.

– Откуда вернуть?

– Тебя прежнего, нормального мужика в семью вернуть.

– А?! Только не помню, чтобы она слезы по этому поводу лила. Хотя… когда было видеть? Ладно, короче, ничем ты соседу помочь не можешь!

– А ты не нуждаешься в помощи. Пока еще в состоянии сам решать собственные проблемы. А не заливать их самогоном!

– Посмотрим, че дальше будет.

– Все хорошо будет, если дров не наломаешь!

– Да какие тут дрова? А ты прав, Вова, бабы, в натуре, народ непредсказуемый. Никогда не узнаешь, что им в голову взбрести может. И пытаться не хера. Пошел я!

– К дружкам?

– Домой!

– Верное решение!

– Тебе легко говорить. Живешь свободной птицей. Что хочешь, то и делаешь. И никто супротив слова не скажет. Потому как некому.

– Откуда тебе знать, Петрович, каково одному жить? Ты же с Зиной никогда не расставался.

– Это да! Тут опять твоя правда. Ну, лады, ушел!

– Давай!

Проводив соседа, Неверов улыбнулся. Судя по всему, Зинаида всерьез взялась за Петровича. И тактику выбрала весьма грамотную. Сумела ввести мужа в непонятку. Молодец. Теперь осталось дожать супруга. Зинаида дожмет. Бог ей в помощь. Не даст пропасть хорошему мужику, да и сама покой обретет. За это стоит бороться. Тем более что Петрович к сопротивлению совершенно не готов. Дезорганизовала его жена. Ему же на пользу.

Неверов посмотрел на часы. Пора в лес. Прогулки по лесополосе стали неотъемлемой частью его деревенской жизни. Накинув поверх спортивного костюма ветровку, Владимир вышел на улицу. В сопровождении Рика. И прямо у ворот встретился с Шустовой-старшей. Она смущенно поздоровалась:

– Доброе утро, Владимир Дмитриевич! А я к вам шла!

– Здравствуйте, Анна Сергеевна. Пройдем в дом?

– Да не надо! Я ненадолго. Вы просили сообщить, когда врачи готовы будут принять Ирину.

– Да! Вы узнали когда?

– Узнала! Сказали, что можно уже завтра приезжать. К 10 часам. Нас в приемной покое будут ждать.

– Ясно! Значит, завтра, в 8.30, я подам машину к вашему дому! Выедем пораньше! Лучше подождем! Верно?

– Да! Спасибо, Владимир Дмитриевич!

– Анна Сергеевна, прекратите меня благодарить. Вы меня ставите в неудобное положение.

– Я больше не буду!

Закончив разговор с ней, Неверов направился к лесополосе. Через полчаса, когда он присел на ствол поваленной ураганом старой березы, глядя, как резвится Рик, взявший след какой-то мелкой зверушки, еще не залегшей спать в своей норе, раздался сигнал вызова сотового телефона. Неверов достал его из кармана ветровки, взглянул на дисплей. На нем высвечивался номер. Неизвестный Владимиру номер. Ответил: