Андрей Таманцев - Пешки в Большой игре Страница 31

Впрочем, и Боцман не знал, что этими «шкафами» дело не ограничится. Один из них по дороге отстал, чего Боцман, увы, не заметил.

— Ну че? — спросил самый здоровый, когда они оказались в безлюдном сквере. — Че мы не в курсе?

— Вы не в курсе, что в России теперь частное предпринимательство и свободная торговля. Рынок, так сказать, и конкуренция.

Эти немудреные слова долго доходили до «шкафов», но, видно, так и не дошли, потому что они вдруг решили, что их обидели.

Первым внушительно замахнулся толстый. Боцман развлекся таким образом — он дернул другого «шкафа» на свое место, и удар толстого пришелся тому аккурат в челюсть.

— Ой, что ж ты своих бьешь? — «удивился» Боцман.

Две-три секунды толстый ошалело смотрел на свалившегося дружка. А потом кинулся на Боцмана, набычив голову.

Боцману осталось только сделать шаг в сторону — толстый шмякнулся об дерево, щелкнув зубами.

Дальше драка была уже не так весела. Боцман краем глаза видел, что пацан заинтересовал водителя, а Муха стремительно нырнул сзади под багажник «Нивы», а через три секунды вынырнул. Боцман дубасил тягунковцев по всем болезненным частям тела, приговаривая:

— Как нехорошо, четверо на одного. Э-э! Так и убить можно. А где же мужская честь? Некрасиво.

Тягунковцы урок морали уже не воспринимали. Они сами валились с ног и расползались в разные стороны.

Когда самый здоровый запросил пощады. Боцман решил, что можно и сматываться. Но тут прямо в сквер вкатила милицейская машина, из которой выскочили трое экипированных милиционеров и направили дула коротких автоматов прямо на Боцмана.

— На землю! Лежать! Руки на затылок! — заорали они что было сил.

Ага, смекнул Боцман, крепкая поддержка. Милиционеров он бить не стал. Не потому, что боялся оружия. Шуму было бы слишком много в городе. А шум команде был ни к чему.

Боцман свалился на землю, милиционеры уже бросились к нему, звеня наручниками, как за их спиной вдруг оказался Муха.

— Ограбление! Там, сберкасса! — заполошно закричал он. — Бегом! За вами послали! Там целая банда! Вооруженные!

Милиционеры сомневались только секунду. Брать одного-единственного хулигана или целую банду — выбор однозначный.

Они снова бросились к машине и были таковы.

Когда вернулись на базу, Муха подключил компьютер и отсканировал жучок.

Машина двигалась к окраине города.

Глава сорок шестая

Впервые Старший узнал, что такое неподчинение приказу. Вернее, приказа никакого он отдать не мог. Он просто изложил команде свой план. Он считал, что, как и всегда, бойцы беспрекословно возьмутся этот план исполнять.

Но никто не двинулся с места, хотя Старший отдал четкие указания.

— Все, за работу, — сказал Старший. Но снова никто даже не шевельнулся.

— Ты что? — спросил вдруг Младший. — Ты нас угробить хочешь?

В темноте Старший снова не сразу узнал его голос. Теперь он был не только хриплый и треснутый — это был злой, угрожающий голос. Этого Старший никак не ожидал.

— Если бы я хотел вас убить, я бы придумал что-нибудь более эффективное.

— Мы тут сгорим заживо, — подал голос другой боец.

— Или сдохнем от голода, — возразил ему Старший. Он старался отвечать ровным, уверенным тоном. — Или задохнемся.

— Нас выпустят, — неуверенно сказал кто-то.

— Тебе это пообещали?

— Нас не могут тут держать всю жизнь.

— Могут, тем более что жизни нам осталось от силы суток пять. Кроме того, у нас задание.

— Да плевал я на твое задание! — вдруг закричал Младший. — Если бы мне сказали, что нас собираются просто сгноить в бетонном мешке, я бы ни за что не пошел. Я, как это ни странно звучит, жить хочу!

— Если мы будем сидеть сложа руки...

— Нет, давайте костер из самих себя устроим! — перебил Младший.

— У нас есть шанс!

— У нас нет шанса! Надо копать, или долбить, или кричать, в крайнем случае, звать на помощь!..

Старший ничего не ответил. Младший и сам понимал, что предлагает нечто неразумное. Впрочем, то, что предложил Старший, было немногим разумнее. Но это была хоть какая-то надежда.

— Надо что-то делать! Надо как-то выходить, — спокойно сказал другой боец. — Если мы взорвем бензин...

— Мы можем освободиться, — перебил его Старший — Сами укроемся в автобусе.

— Да автобус первым и загорится! — снова закричал Младший.

— Мы снимем сиденья, — словно не услышав Младшего, продолжил Старший, — колеса, все, что может гореть. А когда рванет, ждать не будем, выскочим в открытую дверь.

— А если дверь не откроется?

Старший и сам больше всего мучился именно этим вопросом. Если дверь не откроется, они погибнут все. Они даже не сгорят — они просто задохнутся. Огонь сразу же сожжет весь кислород. Да, да, это была безумная идея. Но другой у них не было.

— Если дверь не откроется, — тихо сказал Старший, — вот тогда и будем помирать. А сейчас еще рано.

Бойцы молчали. Старший даже кожей чувствовал эту напряженную тишину.

И в этой тишине вдруг кто-то заплакал. Не скрываясь, почти в голос, грубо, по-мужски завыл, всхлипывая.

Старший протянул руку на звук, дотронулся до плеча, которое тут же отпрянула.

— Зачем я с вами пошел?! За-ачем... — выл Младший. — Я не хочу умирать... Я не хочу выполнять никакого задания, я хочу жить...

— Мы всегда рискуем жизнью, — мягко сказал Старший.

— Мы?! Рискуем?! Мы никогда не рискуем! — закричал Младший. — Хоть когда-нибудь мы рисковали?! Вранье! Брехня! Я не хочу рисковать, я не хо-чу!

— А ты думал, что так будет всегда?! Ты думал, всегда мы будем иметь дело с лохами, всегда проскакивать в дырки раздолбайства и лени? Тебя для того и учили, чтоб ты мог выкручиваться из любых ситуаций. Из любых! Это просто — примчался, накрошил головотяпов и сделал свое дело. Ты что, вправду думал, что так будет всегда?

Младший не ответил. Но стонать перестал.

— Все, — сказал Старший. — Поговорили — и хватит. Не получается по-военному, будем голосовать. Кто за то-, чтобы использовать последний шанс вырваться отсюда? Прошу... — он уже хотел сказать «поднять руки», но понял, что в темноте их никто не увидит, — прошу сказать.

— Я, — сразу ответил один голое.

— Ай ладно, я тоже, — ответил, другой.

— И я, — мрачно проговорил третий.

— Вы идиоты. Вы себя убьете!

— Большинство — за! — подвел итог Старший. — Приступаем.

На ощупь, пользуясь только теми немногими инструментами, которые нашли в автобусе, они скрутили здоровенный тяжеленный бак с бензином. Установить его было решено у большой двери. Она, во всяком случае на звук и на ощупь, казалась не такой толстой, как маленькая. Кроме того, ее огромная площадь создавала парусность, которая могла усилить силу взрыва.

Нет, убеждал себя Старший, ее должно снести. Она не выдержит.

Бак уложили у края створки, накрепко закрутили, пропустив внутрь тряпку, которая должна будет сослужить фитилем.

Потом стали выкорчевывать из автобуса все горящее и сваливать к баку.

— Стоп, — сказал вдруг Младший. — Это фигня. Нам нужен направленный взрыв. Бензин не снесет эту железяку.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю поставить щитом автобус.

— Прямо к двери?

— Да, вплотную. Тогда взрыв уйдет не внутрь саркофага, а ударит в дверь.

— А мы?

— А мы... — Младший вдруг захохотал истерически, — а мы заляжем!

— Но если дверь снесет, а перед ней будет автобус, то мы не успеем выскочить.

— Успеем.

Младший зажег зажигалку, сказал другому бойцу:

— Подержи.

И показал, как они должны успеть. Он разогнался, одним махом, только оттолкнувшись от окна, взлетел на автобус и перекатился на другую сторону.

— Но там будет огонь.

— Там будет свобода, — сказал Младший.

Но Старший должен был предусмотреть все, они промеряли автобус и высоту большой двери, пространства сверху оставалось недостаточно, чтобы быстро выскочить из будущего пекла. Пришлось снять колеса, предварительно поставив автобус к двери. Разворачивать его пришлось руками: во-первых, слишком узкое было пространство, слишком мала маневренность автобуса, во-вторых, включать здесь мотор было бы то же самое, что устраивать душегубку, которую изобрели еще в НКВД и поделились опытом с гестапо. Поэтому, напрягая все силы, волоком придвинули махину автобуса к большим воротам.

В лязге и скрежете металла они не услышали, как в щелку, которую они сами сделали на маленькой двери, вкатился в саркофаг небольшой кругляшок. Увидеть его они тем более не могли: ни спичек, ни зажигалок они по-прежнему не использовали.

Теперь все было готово. Старший да и вся команда, конечно, понимали, что если им даже удастся освободиться из саркофага, то там, снаружи, их вовсе не будут встречать с цветами. Наверняка вокруг саркофага есть охрана, которая тут же и откроет шквальный огонь. Но это было уже не так страшно. На базе их научили уворачиваться от пуль, добывать оружие голыми руками. И все же Старший еще раз предупредил команду: в них, скорее всего, будут стрелять. Распределил бойцов по позициям, которые они должны будут занять, когда окажутся снаружи. Кому направо, кому налево, кто отвлекает противника, кто заходит с тыла...