На шипах - Алексей Александрович Нескородов Страница 31

У нас паника. Он кричит, что все знает и требует открыть дверь. Было стремно, он ведь у нее не абы кто, а настоящий мент, с табельным оружием в кобуре. Вдруг пристрелит? В итоге я в одних трусах прыгаю на балкон. На улице дубак – минус двадцать. Сижу под подоконником и морозю яйца, в надежде, что мне их никто не отстрелит. За дверью творилась страшная истерика. «Шлюха! Шлюха!» – кричал он с такой силой, что дребезжало стекло. И было сложно с ним поспорить. Так я и сидел в покрывающихся инеем трусах, ожидая чуда. Яйца съежились до размера горошин, было так больно, что я начал думать спрыгнуть вниз. И спрыгнул бы, если бы не десятый этаж. Я начал волноваться и впал в отчаяние, не зная, что делать, пока с соседнего балкона не повеяло дымом надежды. Робко высунув голову, я почувствовал как удача целует меня в самое холодное место. На соседнем балконе курил сигарету мой старый приятель Карэн. Ты представляешь? Пять лет назад мы с ним учились в одном ПТУ, после чего он переехал из Еревана в Москву и я ни разу его не видел, а здесь он стоит и курит на соседнем балконе!

– И что в итоге? – нетерпеливо спросил я.

– Что-что. Он достал веревку и помог мне перебраться на его сторону. Напоил коньяком, дал одежду и я свалил. Вот это я называю удача.

– Да уж. Доведут тебя бабы до могилы. – Вставил я свои пять копеек.

– Да херня это все. – Вдруг очнулся Суббота. – Так, детские шалости. Сомневаюсь, что рогатый муж стал бы тратить на тебя патроны. Максимум бы настучал по почкам и спустил с лестницы.

– Может у тебя есть история получше? – Спросил Аршак.

– Конечно же есть.

Суббота не сдержался и закурил. Мудрые глаза наполнились грустью. Мы внимательно слушали каждое слово.

«Мне тогда было не больше десяти лет.» – сказал он – «Я нехотя плелся домой с очередной двойкой в портфеле. Во дворе резвилась детвора, но я не обращал на них внимания, ожидая отцовскую трепку.Зажав пальцем кнопку, одиноко стоял в подъезде. Шахта гудела под натиском медленно ползущего лифта. Сзади послышались чьи-то шаги. Я никогда не был мнительным, но здесь мне почему-то показалось, что кто-то крадется. Мурашки побежали по спине. Я обернулся и увидел замызганного мужика. Одетый в шубу и шапку ушанку, он смотрел на меня сверху вниз сквозь линзы толстых очков. «Здравствуй, мальчик» – сказал он, вызывая у меня приступ страха. Я решил пойти пешком, но постеснялся. Двери лифта затряслись и открылись. «Заходи» – шептал он, раздевая меня взглядом. Толстые очки, делали его глаза неестественно огромными.«Не пойду» – сказал я, замирая от ужаса. «Заходи, говорю» – он схватил меня за куртку, пытаясь втолкнуть в лифт. Я понял, что он злодей. Не знаю, как мне удалось вырваться, но оттолкнув его, я выбежал из подъезда. К счастью на улице был дядя Вася, староста нашего дома. В подъезд мы зашли уже вместе. Дядя Вася шел спереди, я следом. Приставший ко мне мужик лежал у дверей лифта. Настороженный староста потрепал его за плечо. «Мужик, ты живой?» – спросил он. Мужик задергался, будто его разбудили. Из подола шубы выкатилась пустая бутылка, он раскрыл рот и громко запел. Дядя Вася улыбнулся, поднял его на ноги и, повернувшись ко мне, сказал: «Ну ты Витька и паникер!Я уж подумал и правда что-то страшное. А тут всего лишь наш электрик, Андрюшха Чикатило, снова наклюкался, бывает».

Глава 5. Последняя вечеринка

Очередной роман с футболом выходил на качественно новый уровень, и наш сочинский медовый месяц стремился к концу. Я не тратил времени даром и уверенно набирал форму. Да, до прежнего уровня было еще далеко, но накопленный опыт и невероятное желание помогали компенсировать имеющиеся пробелы. Десять минут славы в матче с Таврией гарантировали мне солидный кредит доверия со стороны тренерского штаба и, если Хохол оставался игроком основы, то я уже мог рассчитывать на стабильные выходы на замену, что давало возможность получать бонусы и проявлять себя.

Несмотря на все трудности, сборы позволили Пегасу стать сыгранной и сплоченной командой, способной ставить высокие цели. Далеко не все было идеально, но имеющийся потенциал оставлял определенные надежды на то, что у нас все получится. Это подтверждали и игры, в которых мы продолжали одерживать уверенные победы. Каждый успех вкладывал в команду долю уверенности и, если в Сочи прилетело сборище игроков, то домой возвращалась цельная и боеспособная команда.

Томас Майер – диковинный для тех времен тренер, утомлял нас тактическими разборами, которых было так много, что они неизменно нагоняли тоску. С холодной головой и жарким сердцем он осуществлял тактическую революцию в наших умах. Еще несколько лет назад он одним из первых отказался от игры с либеро – свободным защитником. И настаивал на использовании фланговых игроков обороны по всей длине поля. Даже Аршак, обладающий совершенно нетипичными для голкипера данными, оказался в команде не спроста. По мнению Майера, вратарь должен разгонять атаку и активно помогать защитникам за счет умелой игры ногами по всей половине поля. Поначалу, казавшиеся бредом решения, начинали давать первые результаты. Горячий и динамичный Аршак заметно отличался от сконцентрированного на одной точке Субботы и его выходы на поле были похожи на карнавал. Он яростно защищал ворота, помогал защитникам, выбегая чуть ли не до середины поля, исполнял стандарты и даже тащил мяч в атаку, несмотря на визгливые протесты Козлова. Вспыльчивый Аршак и холодный Суббота отлично дополняли друг друга в обойме вратарского цеха.В зависимости от соперника и выбранной тактики, тренер всегда мог подобрать нужного вратаря. Безусловно Суббота, с его характером, стабильностью и опытом оставался игроком основы, но пройдет год-два и Аршак займет его место в совершенно новой современной команде.

Томас Майер педантично расширял горизонты. И, несмотря на то, что холодный немецкий подход был диковинным для молодой русской команды, постепенно мы начинали его понимать. В схеме с фланговыми защитниками, бороздящими всю обочину поля великолепно раскрыл себя Руфус Занга. Единственный темнокожий футболист, выглядел большим родимым пятном на белоснежном теле Пегаса. Молчаливый и вечно подозрительный он не имел друзей, однако на поле не жалел себя и целиком отдавался игре в каждом эпизоде. Физическая мощь и отсутствие страха делали его одним из лидеров. На другом фланге нередко играл Николай Кандауров, но, зная причины его нахождения в команде, мне стало понятно, почему на этой позиции играет именно он. Все просто! На фланге,