Вирус ненависти - Александр Александрович Тамоников Страница 31

указанному месту потянулись из леса вереницей люди, сердце у главного инженера сжалось. Грязные, с растрепанными волосами, в платках, со спущенными чулками на ногах. Мужчины небритые, одетые тоже кто во что попало. Двое в очках с толстыми стеклами. Шли молча, глядя только под ноги, как будто этих больных людей ничего больше не интересовало. А трое мужчин, которые вывезли их сюда, шли рядом, улыбались и уговаривали больных не бояться, обещая, что их покормят. Надо просто поработать, а потом дадут поесть и дадут поспать. Дубинин смотрел и не мог определить возраст каждого человека. Хватит ли у них сил работать, не жестоко ли с его стороны принимать этих людей, заставлять их работать? А кому легко? Вся страна надрывается не первый год. А в Ленинграде легко было?

Шелестов сразу увидел на старом асфальте следы от колеса и приказал водителю остановиться. Дорога разбита вдребезги, много воронок, асфальт местами выворочен гусеницами танков. Но местами он сохранился, и вот теперь Шелестов увидел черную полосу, оставленную резиной. Выскочив из машины, он подошел к странному следу. Тут же рядом очутился Буторин и присел рядом.

— Знаешь, что это такое? — спросил он. — Это колесо у кого-то пробило на полном ходу. Вот спущенным скатом и чертил по асфальту, стирая резину. Легковушка, между прочим.

— И где она? — Шелестов встал, выпрямился и глянул по сторонам.

Поле, лесок вдали, с этой стороны лес ближе, грунтовка, заросшая травой, метрах в пятидесяти. А ведь резина в хлам стерлась. Но следов на дороге больше нет. Хотя есть. Буторин тоже разглядел на избитом асфальте след спущенного колеса, когда машину, видимо, толкали руками. Сначала развернули, а потом спустили на грунтовку и катили там. Несколько человек. Шелестов задумчиво смотрел, как Буторин спустился с шоссе и пошел по грунтовке, то низко нагибаясь, то снова выпрямляясь.

— Вы чего там нашли? — спросил подошедший Коган. — Что за следы?

— Да так, — неопределенно ответил Шелестов. — Просто у кого-то спустило колесо в этом месте. Наверное, штабная легковушка. Правда, не знаю, зачем ее покатили в лес. И когда это было. Если от возможной бомбежки, то «мессеры» сюда не залетают. Они вообще теперь редко появляются.

— Много причин может быть, — глянул на Шелестова Коган. — Например, масло подтекает, а до масляной пробки в картере просто так не доберешься. Нужно над ямой какой-нибудь встать. Но следов масла я не вижу. Есть и другие предположения, но сейчас нам Виктор все объяснит. Смотри, как он несется. Змею увидел? Или мину?

Буторин легко взбежал на дорогу, постучал ногами, стряхивая грязь с сапог, и, держа автомат в опущенной руке, подошел к оперативникам. Он присел, рассматривая колесо головного «студебекера», потом снова встал.

— Между прочим, рисунок протектора не наш. Протектор немецких шин, — заявил он. — Вы, конечно, можете сказать, что кто-то ехал на трофейной машине, или резина с трофейного легкового автомобиля. Но проверять придется. А если это вирусологи?

— Странно. — Шелестов снял фуражку и вытер ладонью вспотевший лоб. — Откуда столько людей, которые толкали машину. В легковушке вместе с водителем трое умещаются, ну пусть четверо. Тут же человек десять ее толкали. Была еще одна машина? Почему на буксир не взяли, почему, если надо было оттащить легковушку в лес, ее покатили, толкая руками, а не на буксире?

— Спешили очень, должна была вторая машина уехать, а людей оставила помощь оказать, — начал импровизировать Коган. — Глупо, но может быть. Или за запасным колесом в город поехали. Или что-то совсем уж неприятное произошло, что нам не понравится.

— Вот и я думаю об этом же, — кивнул Шелестов и, обернувшись, крикнул Сосновскому: — Миша, высади людей и проскочи с водителем вперед. Посмотри, есть там где-то подальше следы грузовика, который недавно съезжал с шоссе к лесу.

— Пока он ездит, давай я с бойцами до леса прогуляюсь? — предложил Буторин. — Не в нашем положении от таких подозрительных фактов отмахиваться. Время идет, а у нас результата ноль!

— Хорошо, возьми отделение, но не рискуй, Виктор, — разрешил Шелестов. — Если будет опасно, дай знать. Не исключено, что они недалеко в лес заехали. Вполне может быть, что наблюдают за нами. Я, правда, надеюсь, что если это немцы, то они понимают, что им нельзя с нами связываться, атаковать нас. Им важнее, чтобы мы ничего не нашли и убрались восвояси.

Буторин забрал автоматчиков и спустился с ними на грунтовку. Бойцы быстро растянулись в редкую линию и неторопливо двинулись к лесу. За ними настороженно наблюдали с других двух машин бойцы роты Боровича. Шелестов поглядывал вперед, где по шоссе двигался грузовик, на котором ехал Сосновский, изучая следы. Машина то двигалась, то притормаживала, то совсем останавливалась. Наконец машина Сосновского остановилась в километре от группы, развернулась и поехала назад.

— Ну, что? — спросил Шелестов. — Есть следы?

— Да, грузовик свернул с шоссе и своим ходом ушел к лесу.

— Еще что?

— Не груженый, судя по рисунку протектора — «Студебекер».

— А черт! — взорвался Шелестов, срывая с плеча автомат. — Борович, оставьте человек пять для охраны машин, и все к лесу! Бегом!

Солдаты прыгали из кузова на асфальт и тут же сбегали в поле, догоняя своих товарищей, что с Буториным ушли к лесу. Шелестов бежал впереди всех, лихорадочно соображая. Нелепо, странно, но вполне оправданно поведение немцев. Они понимают, что их гонят, как зайцев, группы диверсантов, брошенных на поиски вирусологов, тоже не могут быстро выполнить задачу. Даже привлекая предателей из числа местных, служивших при гитлеровцах в полиции. Поэтому поведение беглецов из лаборатории при концлагере такое суетливое, дерганое. И этот след, который чудом попался на глаза, как раз характерен для положения немцев. Уйти, запутать следы, сбить с толку, скрыться сейчас и здесь, а потом любой ценой всплыть в другом месте и снова пробиваться к линии фронта. Такое ощущение, что ученые вирусологи и те эсэсовцы, что охраняли их и ушли с ними, боятся как советских солдат, так и своих диверсантов. Понимают, что в крайнем случае в безвыходной ситуации спасать будут архив и образцы, но не ученых. Самих ученых, скорее всего, ликвидируют, чтобы они ничего не рассказали советским медикам.

Буторин, когда его группа вошла в лес, обернулся и увидел, что со стороны дороги, оставив машины, к ним бегут все, кто там