Данил Корецкий - Антикиллер-2 Страница 32

«Конец», – мелькнуло во всполошенном сознании. Как пойманный капканом волк, он ощерился, изогнув шею, дотянулся до чужой руки и, поймав зубами толстый соленый палец, изо всех сил сжал челюсти. Раздался дикий вопль, чужие руки и колено исчезли...

Пустив веер пуль во все стороны, Джафар очистил пространство вокруг, вскочил и побежал; за ним гнались, он несколько раз, не оборачиваясь, выстрелил назад, и топот смолк. Горец мчался изо всех сил, но не верил, что сумеет уйти: если каша заварена круто, то его просто не выпустят.

Лицо попавшегося навстречу человека исказилось, он закричал и отпрыгнул к чугунной решетке. Джафар почувствовал, что в зубах у него что-то зажато, и сплюнул, на асфальт упал откушенный палец с черным от давнего удара ногтем.

Сзади на форсаже взревел мотор, и он побежал через дорогу, туда, где набережная переходила в крутой обрыв Лысой горы. Прохожие шарахались в стороны, добежав до склона, он обернулся. За ним гнались две вконец убитые иномарки из дешевых трехдверных «бэшек», и он понял, что акцию проводит кто-то из «отморозков», потому она подготовлена столь бездарно и бестолково. Появилась надежда, и он рванул вверх по почти вертикальному склону. Приходилось бежать на четвереньках, хватаясь за торчащие из рыхлой земли камни и сухие корни.

Внизу заскрипели тормоза, хлопнули дверцы.

– Вот он, давай!

– Стой, сука!

– Гони наверх, там его перехватим!

Джафар ждал выстрелов, но их не было. Вместо этого с набережной раздались звуки милицейской сирены.

– Атас!

Снова захлопали дверцы, и потрепанные «бэшки» со скрежетом развернулись. Из последних сил Джафар вскарабкался на кривую, почти непроезжую улицу с развалинами убогих деревянных домишек. Этот район предназначался под снос, жителей давно отселили, и теперь здесь проживали только бомжи и самый низший слой криминального люда.

Спрятав пистолет и отряхнувшись, Джафар достал мобильный телефон. В этот момент линии сотовой связи работали с явной перегрузкой: славянские бандиты обменивались информацией. Теперь нагрузка добавилась: Джафар поднял тревогу, и тревога волнами расходилась по рядам дагестанской группировки. Получивший на время мобильник Шакал доложил Северу, что Султан и Роберт готовы, а Джафар ушел, но его по пятам преследуют надежные ребята.

– Он, паскуда, одному нашему палец откусил! – пожаловался «отморозок». – Как волчара, целиком, даже кость перегрыз... Но мы его достанем!

«Облажалиоь, суки», – понял Север, но, как и было договорено, передал своим «мочить дагестанцев». Команды пронизывали эфир и, подобно молниям, ударяли с небес в землю. Люди Паши Битка разгромили игровые станки в районе речного порта, Боксер превратил водочные склады Роберта в воняющие техническим спиртом осколки. Погонщик прошерстил рынок, где наряду с дагестанцами пострадали и осетины, и азербайджанцы, и кабардинцы. Все знали, из-за кого началась бойня, а это не добавляло теплых чувств к соседям по Северному Кавказу. Скорей всего им будут предъявлены претензии по возмещению вреда.

Локальные вспышки насилия в городе подняли по тревоге всю милицию, но патрульные машины успевали только констатировать происшедшее и вызывать «Скорую помощь». По невидимым каналам связи, без радиотелефонов, дагестанцы мгновенно получили нужную информацию и мгновенно «легли на дно». Закрылись коммерческие палатки, снялись с мест наперсточники и лохотронщики, бросили маршруты карманники, спешно расплатившись, ушли из ресторанов гуляющие сыны Кавказа.

Через пятнадцать минут после сигнала Джафара забрала кавалькада черных, с черными стеклами джипов. По дороге он узнал последние новости.

– Султан еле дышит, – доложил взволнованный Руслан. – В травматологическую больницу отвезли. А Роберта – в мединститут.

– Поехали к Султану, – приказал Джафар, заменяя расстрелянную обойму.

– И пошли кого-нибудь в мединститут.

К Северу поступила другая информация.

– Они все живы, отвезли в травматологию... Взбешенный Север набрал номер Шакала.

– Ты что, мудак, охуел! Мы весь город на уши поставили, а ты их отпустил!

И, не слушая, что вякал в свое оправдание Шакал, приказал:

– Достать, их в больнице! Ты понял?! Иначе завтра тебя закопают! Нет, не завтра, сегодня!

Потом Север позвонил Кресту.

– От этих «отморозков» никакого толку! – возмущенно сказал он. – Так и не довели дело до конца! Джафар и Султан в травматологии... Я послал их туда...

– Толк уже есть, – не согласился пахан. – Дагестанцы хвосты поджали. А все думают на молодых. Пусть так и будет. Только вот что... На них надеяться нельзя. Сам поезжай, посмотри... Надо будет, вмешаешься.

Тиходонский травматологический институт располагался между старым городом и новым микрорайоном. Когда-то он стоял прямо посередине разнотравной, дурманяще пахнущей степи, но постепенно здесь построили теплоэлектростанцию, несколько бензозаправок, склады, возвели остовы трех девятиэтажных зданий, которые так и не достроили, оставив длинные скелеты, довольно зловеще выглядящие в вечерних сумерках. Короче, степное приволье превратилось в обычную промзону, серую и унылую. И пятнадцатиэтажный, вылинялый дождями корпус института выглядел безрадостно и убого, как будто сквозь серый бетон панелей просачивались наружу боли и страдания маявшихся в больнице людей.

Больничный комплекс окружала ограда, и, несмотря на просторную территорию, в силу извечного совкового запретительного комплекса, въезд внутрь был запрещен; Реализовывался этот идиотский запрет с помощью протянутой поперек открытых ворот цепи, конец которой уходил в высокую, как крепостная башня, бетонную будку. Из-за нехватки средств в больнице не кормили, лекарств, шприцев, капельниц, "перевязочных средств и всего остального тоже не было, поэтому нагруженные передачами родственники плюхали несколько сот метров до главного входа пешком, осознавая полное свое ничтожество и бесправие. Такой же путь должны были проделывать и поступающие больные, если их доставляла не «скорая помощь», а любой другой транспорт.

Правда, можно было подняться по лесенке к окошку крепостной башни и засунуть внутрь одну или несколько не слишком крупных купюр, либо помахать прямо из машины красным удостоверением, тогда цепь со звоном опускалась на асфальт, и путь открывался. Так преодолеваются все запреты и ограничения, больше того, именно для этого они и устанавливаются.

Султана привезли в белой машине с красным крестом, у него был в двух местах пробит череп, сломаны руки и несколько ребер. Через двадцать минут к преграждающей въезд цепи подъехали два приобретенных на немецких свалках «БМВ-318» и столь же убогого вида «жигуль-шестерка». На этот раз сидящий у окошка старичок не получил своей законной мзды, вместо этого он увидел несколько высунувшихся из автомобильных окон рож, вид которых действовал убедительнее денег и красных удостоверений. Цепь мгновенно зазвенела, пропуская кавалькаду на охраняемую территорию.

Вскоре к воротам подкатили три черных джипа Джафара. За непроницаемыми стеклами нельзя было рассмотреть лиц тех, кто сидит внутри, но доблестный страж ворот и не испытывал такого желания, поэтому не мешкая пропустил и этих гостей. А через несколько минут точно так же поступил он и с двумя джипами бригады Севера.

Когда Шакал и десять его друзей вошли в приемное отделение, ни медперсонал, ни дежуривший в вестибюле милиционер особенно не удивились: братва частенько попадает в передряги, и тогда друзья спешат проведать своих.

– Где трое черных с набережной? – спросил Шакал, настороженно зыркая быстрыми острыми глазками. – Только сейчас должны были привезти!

Дежурный по приемнику удивился.

– Никаких троих не привозили. Был один с черепно-мозговой травмой. А с набережной он или откуда – я не знаю.

– Ты мне тюльку не гони, – сдерживаясь, сказал Шакал. Он старался вести себя как авторитетный, солидный вор. Но получалось плохо: на виске билась нетерпеливая злая жилка, грудь жгли и просились наружу ругательства и угрозы.

– Троих привезли. Джафара, Султана и еще одного. Быстро говори, где они!

Повышенный голос и нервные интонации привлекли внимание милиционера. Младший сержант служил второй год, но уже знал, что лучше избегать неприятностей и не связываться с бандитами. Тем более что оружия на больничный пост не выдавали, и реально он ничего не мог сделать. Только использовать авторитет формы, которая, впрочем, уже давно не имела авторитета. Но все же он подошел поближе и откашлялся. Шакал обернулся и несколько изменил тон.

– Это наши друзья. Может, им лекарства нужны, может, еще что...

– Сейчас посмотрим по компьютеру... – Врач нажал клавиши. Он чувствовал исходящую от посетителей угрозу и хотел как можно скорее избавиться от них. Пусть идут куда-нибудь в другое место...