Сергей Зверев - Война в затерянном мире Страница 32

Прямо под Сашей располагался зал со станками. После бомбежек аэропорта федеральной авиацией и невозможностью использовать аэродром по назначению чехи устроили здесь мини-завод по изготовлению противотанковых орудий и реактивных установок. Повсюду торчали концы обрубленных проводов и оболочки кабелей. Уходя из разграбленного завода, бандиты Дудаева полностью разукомплектовали оборудование. Другими словами, вынесли все, что могло иметь материальную ценность, – инструменты, цветной металл, медные и алюминиевые провода. Сам Стольников находился сейчас на «подвесном» мосту. Сюда рабочие поднимали лебедками готовые изделия, чтобы транспортировать к выходу. Подвесной мостик на высоте около трех метров от пола тянулся по периметру всего «цеха». Более дурацкого положения придумать было нельзя, но и проникнуть в это помещение иначе невозможно. Прыжок вниз на валяющиеся в беспорядке куски металла и части станков означал в лучшем случае инвалидность первой группы. Впрочем, ненадолго. Через тридцать секунд его добьют сверху очередями люди Алхоева. Ну, чьи же еще?!

Бег по кругу сам по себе был глупостью. Боевики, переодетые военнослужащими внутренних войск, разделятся на две команды и спокойно начнут движение с двух сторон. В этом случае все закончится не через тридцать секунд, а через минуту.

Стольников бросил взгляд вверх. Над его головой болтался крюк передвижного крана, того, что ползает по потолку, имея возможность что-то поднять и опустить в любой точке цеха.

– Только бы ты был хорошо смазан… – пробормотал капитан, рассчитывая траекторию прыжка.

Преследователи покажутся в пяти метрах от него секунд через пять. Если поворотный механизм хорошо смазан, есть шанс остаться некоторое время в живых. По инерции он развернется и потащит Стольникова в противоположный конец зала. Если же механизм не смазан, он повиснет посреди зала, как маятник.

Оттолкнувшись ногами и прыгнув, Стольников пролетел над полом цеха около трех метров и вцепился руками в крюк. Загудев после долгих лет неподвижности, поворотный механизм скрипнул, приведя Сашу в ужас, и вдруг легко понес его в другой конец зала.

«Есть!» За спиной его раздались выстрелы и крики на чеченском. Капитан оглянулся. Ругань на местном языке была наградой за находчивость. Несмотря на близкое появление бандитов, они теперь стремительно удалялись.

Но все равно сейчас он был уязвим, как никогда раньше. Небрежно целясь, трое боевиков стреляли в него, как в тире. Пули свистели рядом и с визгом рикошетили от всего металлического. За своей спиной Стольников слышал звон разбитых окон. Стекла, закопченные и засаленные за годы войны и чудом сохранившиеся, теперь осыпались целыми пластами. Кран отвез Сашу на расстояние, на котором уже бесполезно вести прицельную стрельбу. Но менее опасно от этого не стало. Боевики могли сбить его с крюка случайным попаданием.

Все, зал закончился. Отпустив крюк, Стольников упал на пол, свалился на бок и закатился за один из станков. Одна из пуль угодила в станину, с гулом изменила направление, ушла вверх, и уже оттуда на голову капитана посыпался известковый дождь.

Он бросился к двери. Уже вбежав в темный коридор, бывший когда-то служебным входом для работников аэропорта, капитан почувствовал боль в левой руке. Но болела не кисть, вывернутая при падении…

Стольников присмотрелся и увидел, как на предплечье разрастается темный островок. Рана пустячная, пальцы сжимаются в кулак, острой боли нет. Значит, кости не задеты. Просто царапина. Пуля лишь скользнула, пробив рукав у локтя и выйдя из рукава у манжеты. Кровотечение было не больше, чем от пореза пальца ножом.

– Пока живем, – прошептал капитан и ногой выбил створку двери, ведущей на улицу. Открывать ее рукой не было времени.

Выбежав, он заложил крутой вираж и помчался к модулю клуба части…

Двое преследователей успели покинуть часть, третьему не повезло. Спускаясь за русским капитаном по конструкциям, он подвернул ногу и поэтому был замечен дежурным офицером части в ста метрах от отстойника боевой техники, готовящейся к маршу в Ханкалу. Глядя тоскливым взглядом вслед уходящим спутникам, бандит оглянулся на окрик дежурного и остановился. Офицер был не один, с двумя солдатами, но даже если бы он был в одиночестве, убивать его не имело смысла. Теперь, выбравшись из здания аэропорта на открытое место, бандит Алхоева был на виду почти всей части. Первая же очередь из его автомата стала бы последней. Сработало бы оружие нескольких солдат, на том бы все и закончилось.

– Ты кто такой? – глухо спросил старший лейтенант, рассматривая ботинки военнослужащего НАТО на ногах странного бойца. Боец был чисто выбрит, коротко стрижен, но на военнослужащего все равно походил мало. Выдавали шальной взгляд и манера вести себя. Задержанный рядовой немедленно принял бы положение «смирно» и назвался.

– Мне командир сказал идти на КПП.

КПП – в бригаде так никто не называл заставы, охраняющие безопасность части. Это слово было не местным. Офицер поднял руку, почесал подбородок, а потом опустил вниз, незаметно для задержанного чиркнув пальцем по ремню. Хлястик открытой «оперативки» отскочил и пистолет, поднятый пружиной, наполовину вышел из кобуры.

– Из какого подразделения?

– Из второй роты.

– Какого батальона?

– Второго, – ответил боевик, все еще цепляясь за надежду выпутаться.

– Второй батальон в полном составе сегодня покинул часть и убыл во Владикавказ, – выпалил старший лейтенант.

– Я знаю. Но я больной, мне сказали идти на КПП, чтобы догнать подразделение со следующей колонной.

Для дежурного все стало ясно еще мгновение назад. Но подавать вида он не стал.

– Хорошо, – он опустил взгляд. – Автомат давай, – он протянул руку. – Батальон ушел без оружия.

Боевик двинул плечом, скинул ремень и протянул «калашников» офицеру.

– Доведите его до штаба, – приказал он солдатам. Ему хотелось сделать это самому, но мешала команда, отданная заместителем Зубова по вооружению. Старший лейтенант был обязан передать командиру боевого охранения новую карту с маршрутом движения.

– Товарищ старший лейтенант, нам от ротного влетит, – заметил один из солдат.

– Не влетит, я ему сообщу.

И боевик, сопровождаемый двумя бойцами, двинулся в сторону штаба.

Случись это за пределами части, он уже давно бы выдернул из ножен одного из солдат штык-нож и вонзил бы в сердце сопровождающего по самую рукоятку. А потом сбил бы второго с ног, сел ему на грудь и, поддев ножом глаз, стал бы задавать вопросы: «Где можно безопаснее всего покинуть часть?», «Как уйти незаметно?»… Если бы солдат задержался с ответом хоть на секунду, он воткнул бы ему штык-нож в глаз. Разговор уложился бы в две минуты плюс-минус тридцать секунд.

– Слушайте, братишки, проводите меня до тех кустов, – взмолился бандит. – Я в туалет хочу.

– Там сходишь.

– Но я не могу, приспичило!

– Сказано доставить к штабу, – ответил второй.

– Ну что мне теперь, обоссаться, что ли? Стыдно же… Да и хромой я. Куда убегу?

Солдат секунду подумал и посмотрел на второго. Тот пожал плечами. Действительно, куда убежит хромой? А потом еще служить вместе, в бане вместе мыться… С офицером у него все выяснится, а среди пацанов поползет молва… Ничего страшного, если он на секунду зайдет в кусты. Хоть командованием и строжайше запрещено оправляться вне туалетов.

– Да своди ты его, – поморщился второй боец. – Я здесь подожду.

– Только опирайся на меня, – посоветовал первый бандиту.

– Конечно, конечно…

На их уход из зоны видимости, как заметил боевик, никто не обратил никакого внимания. Со старшего лейтенанта он не сводил глаз, но тот лишь однажды оглянулся, чтобы убедиться в исполнительности солдат, и куда-то скрылся.

Зайдя в заросли между отстойником и заставой, солдат остановился.

– Далеко не заходи.

– Ага… – сказал боевик и прошел еще четыре шага.

Конвоир машинально сделал столько же. Теперь за ветками кустарника их не было видно со стороны части, но зато хорошо просматривались очертания заставы с другой стороны.

– Будь другом, подержи меня за руку, нога отнимается…

Боевика шатало так, словно он стоял в поле, неподалеку от воронки торнадо. Делать нечего, придется подержать. Едва плеча боевика коснулась рука солдата, он резко развернулся и мощным ударом пробил ему в пах коленом. Обезумевший скорее от изумления, нежели от боли, парень успел лишь взвизгнуть:

– Ты чего?.. – и осекся от боли.

– Извини. – Зажав голову на тонкой шее под мышкой, боевик рухнул на землю, успев прокрутиться во время падения вокруг собственной оси. Почувствовав, как в руках хрустнули шейные позвонки, он выпустил голову. – Просто ненавижу тебя…

Теперь была дорога каждая секунда. Сорвавшись с места, боевик спустился в канаву и по ней стал обходить заставу с западной стороны.