Андрей Воронин - Слепой. Тост за победу Страница 32

Сильная боль молнией пронзила его висок. Фраза оборвалась на полуслове.

Глава 11

После получасового нарезания кругов по городским закоулкам Глеб остановился, чтобы перевести дух.

Места вокруг были тихими и пустынными. Судя по всему, раньше они попадали в зону отчуждения с восточной стороны. Тогда жителям ГДР запрещалось даже близко подходить к Берлинской стене, а дома, которые к ней примыкали, опустели и превратились в руины.

Среди таких руин да пустырей и оказался Глеб. А где-то поодаль еще виднелись остатки того самого знаменитого бетонного сооружения, которое отделяло капитализм от социализма.

Здесь можно было перекурить и обдумать сложившуюся ситуацию. Хотя никаких оптимистических мыслей она, разумеется, навеять не могла.

Слепой понял, что ему была подготовлена самая что ни на есть подстава. И автор этого изысканного сценария отличался креативностью и опытом работы. Он решил не убивать Глеба, а сдать его прямехонько в руки полиции.

Слепой не сомневался, что все улики были тщательно подстроены, и выйти сухим из воды в этой ситуации у него не было ни единого шанса.

Зачем это надо было? Слепой пожал плечами. Агент российских спецслужб, совершивший убийство на чужой территории и попавшийся в руки полиции, вызвал бы громадный переполох в Москве. Ведомство Сиверова долго расхлебывалось бы с навалившимися проблемами и не совало носа в дела каких-то там торговцев оружием.

— Хорошо он придумал, скотина! — Глеб прикусил губу. — Очень грамотно.

На первых порах этот гениальный план не сработал. Слепому каким-то чудом удалось улизнуть от полиции, причем обошлось даже без крайне нежелательного в этом случае применения силы.

Но это только на первых порах. Глеб прекрасно понимал, что произошло уже сейчас или произойдет в течение часа после его побега. Очень скоро найдутся свидетели, видевшие его в подъезде. Это и бабушка, которую он чуть не сбил с ног, и полицейские, от которых ему удалось улизнуть. Будет составлен фоторобот и начнутся поиски по горячим следам.

А затем информация будет передана в Интерпол. Глеба начнут искать уже не только в Берлине, но и по всему миру. И ему придется либо полностью перейти на нелегальное положение, до конца своих дней залечь на дно, либо явиться с повинной.

Ни одна из таких перспектив Сиверову не улыбалась.

«Так как же быть-то?» — подумал Слепой.

Лучшим вариантом для него было бы немедленно покинуть Берлин. Но его уже наверняка ищут и ждут на всех вокзалах. Возможно, фоторобот даже показали в экстренном выпуске городских теленовостей…

Поэтому он решил никуда пока не ехать, а на какое-то время схорониться в самом городе. Благо, Берлин велик, и прочесать его вдоль и поперек сил полиции никогда не хватит.

Перво-наперво Слепой решил избавиться от главной улики — краденого велосипеда. Он забросил этот транспорт в окно полуразрушенного дома, предварительно стерев все свои отпечатки.

— Рано или поздно его все равно найдут, но лучше поздно, чем рано, — решил Глеб.

К счастью, с собой у него оказалась запасная смена белья. Слепой снял бело-красную майку и отправил ее в ближайшую урну. Затем все же вытащил, решив ее сжечь.

В майке другого цвета, да еще и с капюшоном, он был чуть менее похож на «того парня, которого ищет полиция». Тем более, на город уже опускались долгожданные для Слепого сумерки.

Глеб вышел из бывшей зоны отчуждения и попал на небольшую тихую улочку. Она вела куда-то в сторону центра.

Сиверов знал, что в Берлине есть масса тихих и укромных райончиков: турецких, польских, русских и даже немецких. Но искать в них укрытие было слишком опасно. Там жители давно знают друг друга, и чужак может вызвать подозрение.

Ориентируясь по огромной телебашне, он направился в самое сердце города. Там всегда многолюдно, всегда шумно, всегда куча туристов. Затеряться в их толпе намного проще, чем пытаться спрятаться на тихих улочках, где живут разные зоркие фрау.

Глеб снова пересек злополучную Инвалиденштрассе — правда, уже в другом месте — и взял курс на телебашню. На вечерних улицах Берлина царило обычное спокойствие. Но Слепой все еще не мог успокоиться.

И когда его телефон затрепыхался в конвульсиях, он от неожиданности вздрогнул.

Звонил Потапчук. Несколько секунд Глеб простоял в нерешительности. Он пока еще не решил, стоит ли сообщать о случившемся. Но, мгновенно взвесив все за и против, поднял трубку.

— Ты можешь говорить? — осведомился Потапчук. — Если можешь, то говори. Не бойся, канал закрытый.

И Слепой вкратце рассказал ему о том, что стряслось в этой злополучной квартире на Инвалиденштрассе.

— Да, дружище, плохи твои дела! — сухо резюмировал генерал. — Плохи, плохи…

— И что же делать? — без обиняков спросил его Глеб.

— Это ты у меня спрашиваешь? — чуть повысил голос Федор Филиппович.

Сердце Слепого ушло в пятки. С Потапчуком они вместе работали уже не первый год. Генералу можно было доверять. Но… кто его знает, как он поведет себя в такой сложной ситуации? Будет стараться помочь изо всех сил, рискуя погонами, или сдаст своего агента, как стеклотару?

— Впрочем, друг, это не твои дела плохи, — грустно поправил сам себя Потапчук. — Не твои, а наши. И надо думать сейчас, как выкручиваться.

Сердце Глеба вернулось на место. Значит, в этой яме он не один! А вдвоем выбираться как-то сподручнее.

— Ты сейчас где? — спросил его генерал. — Все еще в Берлине?

— Я решил не рыпаться. В большом городе чувствую себя более уверенно. Здесь проще спрятаться.

— И это верно, — похвалил его Потапчук. — Правильно ты мыслишь! Заляг на дно, найди надежное место… денька на два-три. А я пока подумаю, чем тебе можно помочь.

— Так точно! — радостно согласился Глеб.

— Ну все, боец, не горюй — прорвемся! И главное — не теряй голову. На связь сам не выходи, я тебя найду, когда надо будет. Да, и пива много не пей с горя, а то от него толстеют!

— Я лучше виски выпью. Пивом горю не поможешь!

— Выпей, выпей, только меру знай. Ладно, все, до связи. Привет Бранденбургским воротам!

В трубке раздались короткие гудки. Слепой сунул телефон в карман.

Его настроение после этого разговора существенно улучшилось. Глеб знал, что Потапчук слов на ветер не бросает. Если обещал помочь — значит, поможет. Правда… Слепой даже не мог себе представить, каким образом. Но о таких подробностях в данный момент лучше было просто не думать.

Он медленно вышел на Ораниенбургерштрассе. Жизнь здесь била ключом. Молотили в тамтамы уличные музыканты, шлялись веселые туристы, а выстроившиеся в рядок путаны совершенно достали Глеба предложениями своих услуг. Пройдя по этой улице всего один квартал, он насчитал не меньше тридцати таких девиц.

Прямо с лотков на улице продавали различные сувениры, рассчитанные явно на туристов. За каких-то пару евро Глеб приобрел себе майку с надписью «Захвати Уолл-стрит» и еще шикарное сомбреро. Взглянув в зеркало, он пришел к выводу, что стал не похож сам на себя. И остался доволен таким открытием.

Мысль про виски была очень кстати. Сиверов побаивался заходить в кафе — он знал, что это самое удобное место для проведения облав на таких, как он. А вот киоски, где турки торговали всякой всячиной, были в этом отношении куда более безопасными.

Виски там не оказалось, и пришлось довольствоваться каким-то ликером — на вкус довольно противным. Закусывая его кебабом, Глеб опять прокручивал в памяти недавние события.

Впрочем, размышлять о них особого смысла не было. Механизм этой ловушки казался совершенно понятным: простым, но очень надежным. Как и любое дело рук настоящего мастера.

Только вот… Слепого волновала лишь одна деталь. Откуда эти ребята узнали о его задании? Опять утечка информации? Но где же, в каком месте находится эта проклятая дырка, которую они все никак не могут не только залатать, но даже и найти?

Ответа на этот вопрос пока не было. Пытаться найти его в это время и в этом месте означало лишь зря насиловать свое и без того измученное сознание.

Глеб решил отложить эти мысли на потом. Он снова наполнил зеленой жидкостью свой пластиковый стаканчик. И хотел уже отправить его содержимое в рот, как вдруг…

Ему вдруг показалось, что лицо того трансвестита было знакомым. У Слепого вообще была профессиональная память на лица. И никакой грим, никакой антураж не мог отвлечь его от главного: изгиба носа, формы скул, разреза глаз…

«Где-то я уже видел этого ряженого, — пытался припомнить Глеб. — Где-то я его уже точно видел…»

В этот самый момент похожие мысли приходили и в голову одного из пассажиров рейса «Берлин — Нью-Йорк». Мужчина в элегантном белом костюме сидел у иллюминатора салона бизнес-класса и потягивал свой любимый «Голден лейбл» со льдом. Огромный «Боинг» как раз летел над океаном.