Альберт Байкалов - Школа смертников Страница 32

Антон тронул парня за колено:

– Как тебя зовут?

И, не дожидаясь ответа, заранее зная, что тот не понял вопроса, ткнул себя в грудь пальцем:

– Антон. – Затем показал на Лебедя: – Вася.

Пленник прекратил жевать:

– Бебе...

– Значит, Бебе! – обрадовался Антон.

«Как теперь его спросить, кто он?» – сокрушенно вздохнув, Антон посмотрел на Лебедя. Ему на глаза попался автомат. При этом лицо Бебе перекосилось от страха. Стараясь выглядеть дружелюбно, Антон поднялся и, взяв автомат в положение «на грудь», сделал перед молодым заирцем несколько строевых шагов. При этом он старался максимально походить на конголезийских военных из документального фильма об африканских странах, который им показывали перед отправкой сюда в первую командировку. Затем он посмотрел на Бебе. Некоторое время тот глядел на него непонимающе, чем развеселил Гуру и даже мучившегося от боли Лебедя. Наконец, поднявшись, протянул к автомату руку.

Отсоединив магазин, Антон дал ему «АКС». Подросток неловко повторил все движения за Антоном.

– Ты хочешь определить, служил ли он в армии? – догадался Лебедь. – По-моему, слишком молод.

– Может, хорошо сохранился? – хохотнул Гуру.

После относительно удачно закончившегося боя он был в приподнятом настроении.

– Скорее всего те трое были дезертировавшие солдаты, промышляющие разбоем, а этот подросток к ним попросту прибился. – Антон посмотрел на часы. До прилета вертолета оставалось всего два с половиной часа...

Белоцерковский прохаживался по своему кабинету из угла в угол, вполуха слушая отчет старшего менеджера за текущий период. Несмотря на то что объемы продаж медицинского оборудования по многим показателям упали ниже критической отметки, а конкуренты умудрились переманить ряд очень крупных клиентов, дела фирмы сейчас волновали его меньше всего.

Его больше беспокоило, как выкрутиться с женой Филиппова. Как сделать, чтобы она осталась главным козырем в игре за алмазы? Как сделать, чтобы Подковыркин потерял к ее персоне всяческий интерес? В начале дня у него было несколько вариантов. Он остановился на одном. В самое ближайшее время необходимо заполучить в руки сына Филиппова. Максим Петрович не сомневался, что после похищения матери мальчика должны поместить в другое место. Наверняка будут искать родственников.

Медперсонал и охрана клиники теперь, возможно, будут более бдительны... Хотя кто его знает? Как это зачастую бывает в России, могут просто махнуть рукой по принципу: «снаряд в одну воронку дважды не попадает». Все равно соваться на территорию больничного комплекса больше не стоит. С этого дня за проходной больницы организовано круглосуточное наблюдение. Руководит ею Травка. Единственная задача четырех парней – отследить, кто и куда отправит мальчишку. Дальше дело техники. Наверняка прокуратура уверена, что жену Антона уже убрали как опасного свидетеля. Ребенок же никакой опасности не представляет. Поэтому вряд ли будут сложности с его захватом.

Подковыркина надо убедить, что Регина убита, но мальца будет достаточно для обмена на камешки. Мол, Филлиппов привезет их в условное место, где мы его грохнем вместе с сыном. Филиппову же сказать, что, пока его не было, он, Максим Петрович, не жалея живота своего, спасал его семью, а теперь будь добр ответить тем же.

Конечно, риск быть «наказанным» вместе с Подковыркиным есть, но и на кон поставлена огромная сумма. А чтобы смягчить встречу, нужно расположить к себе Регину, которая расскажет супругу об «отеческой заботе» Белоцерковского. Настроение поднялось. Неожиданно он заметил, что в кабинете давно тишина, а старший менеджер, закончив читать, удивленно наблюдает за продолжающим ходить по кабинету директором.

– У тебя все? – Белый, наконец, остановился и посмотрел на своего сотрудника.

Тот утвердительно кивнул головой.

– Тогда подготовь свои предложения по выходу из кризиса и завтра положи на стол исполнительному директору. Меня несколько дней не будет...

Машина Белоцерковского уже въезжала во двор особняка, когда позвонил Травка и намеками дал понять, что ему известно, где ребенок Филипповых.

– Ну вот и ладненько! – Белый потер ладони и тронул за плечо Суворина. – Быстренько перекуси и заправь машину. Через полчаса снова выезжаем.

В гостиной, перед телевизором, его уже поджидала невысокая полная женщина с болезненной синевой под глазами.

– Добрый вечер, Валентина Николаевна! – Изобразив на лице радость, он подошел к ней и галантно, в полупоклоне, поцеловал пухлую руку. – А вы все хорошеете!

– Бросьте, – она смутилась, – вся пенсия на таблетки уходит.

– Как?! Вы хворали?

– Как осень, почки, давление, – она махнула рукой. – Давайте о деле.

– Какой может быть разговор о делах, если человек болен? – Он присел рядом. – Завтра же вы отправитесь на курорт.

Валентина Николаевна всплеснула руками:

– Не стоит беспокоиться!

Он положил свою ладонь на ее руку и слегка сжал:

– Мы своих работников чтим. Раз не хотите заботиться о своем здоровье, значит, не уважаете меня. Как быть, если вас свалит болезнь? Кем вас заменить?

– Ну ладно, уговорили, – ее щеки при этом слегка порозовели. – Что у нас сегодня?

– Как всегда, – Максим Петрович покосился на дверь. – Нужно подготовить убедительный материал о гибели человека.

– Как будто работала милиция?

– Нет, просто фотограф-любитель. Будем считать, отчет ликвидатора. Труп не найден.

– Кто кукла?

– Женщина...

Сутки, проведенные в доме Белоцерковского, показались вечностью.

«Я так сойду с ума», – лежа на большой двуспальной кровати, застеленной чистым бельем, думала Регина, глядя на минутную стрелку настенных часов.

За всю ночь она не сомкнула глаз. Белоцерковский клятвенно пообещал ей привезти сына и заверил, что все скоро разрешится самым благополучным образом. Но она чувствовала постоянную тревогу и не знала, верить ему или нет. К ней вновь приставили человека. Только на этот раз Максим Петрович объяснил постоянное присутствие у дверей охранника необходимостью обеспечить ее безопасность. И, кроме того, воспрепятствовать совершению ею разных глупостей, вроде побега. Ей разрешалось ходить по второму этажу дома, однако к окнам, в особенности выходящим на дорогу, Белоцерковский запретил приближаться, за чем охранник строго следил и корректно пресекал всяческие попытки ослушаться. Это объяснялось и вероятным наблюдением за домом со стороны недоброжелателей.

Принимая душ, Регина поймала себя на мысли, что до сих пор ощущает запах потного и мерзкого тела Чены. Вновь стало нехорошо. Вернувшись в комнату, она принялась ходить от стены до стены. Потом, включив телевизор, некоторое время лежала, бесцельно переключая программы и абсолютно не вникая в смысл того, что происходит на экране.

Завтрак, обед и ужин в комнату приносила неразговорчивая пожилая горничная. На небольшом столике рядом с кроватью в вазе постоянно лежали свежие фрукты. Однако аппетита не было. Ела только для того, чтобы не обидеть женщину. Утром цыпленок с картошкой фри, кофе. В обед борщ, рыба и несколько видов салатов.

«Как там Сережка? Все ли нормально у Антона?» – не давали покоя мысли. Жив ли он и не стала ли она жертвой очередного обмана?

Почему-то Белоцерковскому хотелось верить. Возможно, причиной этому было мнение, что возбуждением уголовного дела она не оставляет Антону шансов. Еще в прокуратуре Регина пыталась убедить в этом Раенко, но та не согласилась с ней, сославшись на законодательство.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату без стука вошел Белоцерковский в сопровождении охранника.

– Одевайся, – с неприязнью посмотрев на Регину, скомандовал он и, подойдя к окну, принялся что-то рассматривать в кронах росших за забором деревьев.

– Может, отвернешься! – попросила Регина высокого и обритого наголо Владимира, который со вчерашнего дня ее охранял.

Хмыкнув, тот нехотя отвернулся к двери. Через некоторое время они спустились в гараж, и ее усадили на заднее сиденье джипа. Туда же, кроме водителя, Белоцерковского и охранника, села какая-то женщина, положив на колени небольшой потертый чемоданчик.

Регину охватила тревога.

– Куда мы едем?

– Здесь недалеко, – почему-то отведя взгляд в сторону и улыбнувшись, ответил Белоцерковский.

Они выехали из поселка и, вырулив на грунтовую дорогу, около получаса мчались по лесу.

Наконец Максим Петрович, сидевший рядом с водителем, что-то сказал ему, и тот, свернув с дороги, некоторое время ехал прямо через кустарник. Ветки застучали по стеклу, словно костяшки рук истлевших мертвецов. Регину охватил неописуемый ужас.

Машина замерла на месте. Женщина, молчавшая всю дорогу, вопросительно посмотрела на Белоцерковского:

– Здесь?

Получив утвердительный ответ, она вынула из чемоданчика фотоаппарат со вспышкой и вышла из машины.