Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай Страница 32

– Сейчас спрошу.

Повысив голос, мастер Синанджу быстро затараторил по-испански.

– Эль монапруозо, – отозвался некий мужчина, не отрывая глаз от экрана и тоже осеняя себя крестным знамением.

– По-моему, он говорит о каком-то монстре, – удивился Римо.

– Именно.

– Неужели в то время, когда их столица лежит в руинах, они смотрят старый американский фильм о чудищах?!

– Ай! Эль монструозо эста эструджандо эль танке! – выкрикнул один из зрителей.

– Монстр якобы раздавил танк, – перевел Чиун.

– Эль монструозо девора эль танке!

– А теперь чудовище этот самый танк пожирает, – пояснил учитель.

Первым у телевизора зарыдал какой-то мужчина. Затем слезы покатились по лицам и всех прочих.

– Должно быть, в этой ленте потрясающие кинематографические эффекты, – восхитился Римо.

– Они вот утверждают, что монстр движется сюда.

– Да, здесь, в Мексике, кино воспринимают слишком уж серьезно, – заявил Римо и уселся за свободный столик. Учитель присоединился.

Официант явно нервничал, буквально потом исходил. Тем не менее он протянул меню и спросил по-испански, что господам угодно.

Римо ткнул пальцем в словосочетание «Кабро аль каброн».

– Что это? – спросил он мастера Синанджу.

– Козлятина на гриле.

– А «пастас де тортуга»?

– Лапки черепахи.

– Специально придумываешь, чтобы отбить у меня желание поесть мяса? Так что ли?

– Нет, – коротко возразил кореец и обратился к официанту: – Аррос.

– Если ты заказал рис, то попроси еще одну порцию, – тотчас воскликнул Римо.

Учитель перевел просьбу ученика на испанский, и через несколько минут на столе перед ними уже дымились две миски риса.

Они принялись за еду и очень быстро все съели.

Поскольку собравшиеся до сих пор не отходили от жалкого ящика, Римо решил выяснить, что к чему, и попытался рассмотреть происходящее на экране сквозь плотные ряды зрителей.

Но не встретив сочувствия и понимания со стороны мексиканцев, стал действовать решительнее. Он дернул стоявшего впереди за мочку уха, и пока тот осыпал бранью соотечественника справа, Уильямсу удалось-таки кое-что разглядеть.

– Ого! – пробормотал он.

Вернувшись за свой столик, он бросил мастеру Синанджу:

– Вот и говори потом, что дьявола нет.

– Верапас?

– Нет, Гордонс. Только что видел его на экране.

Миндалевидные глаза Чиуна расширились.

– Что?

– Ага, – небрежно бросил Римо. – Его самого. Он, знаешь ли, теперь монстр.

Кореец не мигая смотрел на ученика. Тот выдержал взгляд, после чего неожиданно расплылся в улыбке от уха до уха.

– Я тебя обманул.

– Так, значит, это был не Гордонс?

– Нечто гордонсоподобное, скажем так. И форма тела очень похожа на ту, которую он принимал в прошлый раз.

– В виде статуи уродливой ацтекской богини, что ли?

– Да. По-моему, она звалась Курлык или что-то в этом роде.

– А почему ты решил, что это не Гордонс? Вдруг он возродился?

– Тому есть три причины, – начал Римо. – Первая: в прошлый раз мы раскатали Гордонса, как на блюминге, следовательно, все его жизненные центры отключились. Вторая: Смит приказал нам бросить обломки и убираться подобру-поздорову, поскольку сотрудники музея в Мехико принялись искать эту кошмарную каменную бабу. Нашли-таки и утащили к себе в музей. И если она находилась там в момент землетрясения, то наверняка на нее рухнул потолок и похоронил под своими обломками.

– Что-то не очень убедительно, Римо.

– Перехожу к причине номер три. Монстр, которого показывали по телевизору, имел двадцать пять футов роста. Гордонс же – в виде статуи – не более восьми.

– Значит, это не Гордонс.

– Скорее всего.

– Ясное дело, откуда же взяться Гордонсу, если над ним потрудился единственный и неповторимый мастер Синанджу?!

– А я помогал.

– Помню, обнаружив его мыслительный центр, я сокрушил его.

– Мне же посчастливилось нанести последний удар.

Чиун поморщился.

– Ты только зря потратил силы. Когда ты его ударил, он был уже мертв.

– Очень может быть. Я просто хотел удостовериться. Уж слишком часто Гордонс возвращался из кажущегося небытия.

– Но теперь-то он точно мертв! И давно.

– Если бы ему удалось тогда выжить, он бы уже объявился. И в совершенно новом обличье, чтобы мы не узнали.

– Плевать мне на него! – воскликнул Чиун.

Когда принесли счет, выяснилось, что он исчисляется суммой в пятьсот песо.

– То есть в пересчете на американскую валюту?.. – спросил учителя Римо, а тот, в свою очередь, переадресовал вопрос официанту.

– Всего лишь семьдесят пять долларов.

– За две-то миски риса? – изумился Римо.

– Вы забыли о воде, сеньор. Она тоже денег стоит.

Римо с ворчанием полез в кошелек.

– У меня, знаешь, наличности не густо. Кредитную карточку примешь?

– Если сеньор хочет расплатиться с помощью карточки, обед обойдется ему на тридцать процентов дороже.

– Что ж, придется списать на дорожные издержки.

Официант широко улыбнулся. Его улыбка, казалось, говорила: «Именно на такого рода издержки мы здесь и живем, сеньор».

– Кстати, мы ищем подкоманданте Верапаса.

– Его здесь нет.

– Я – репортер из журнала «Мазер Джонс магазин».

– Еще один?!

– Я слышал, сюда приезжает много журналистов.

– Си. Вот только из «Мазер Джонс» очень мало. Один или два за сезон. Видимо, у них проблемы с наличностью.

– Подписка нынче прошла удачно. Итак, где можно его найти?

Официант изобразил на лице притворную печаль.

– Вы его не найдете, сеньор. Ведь он как ветер: на одном месте не сидит. И увидеть его можно только в том случае, если он сам захочет.

– Сколько? – спросил Римо без лишних церемоний.

Лицо официанта прояснилось.

– За пятьдесят долларов наличными я укажу вам точное место.

Римо отсчитал деньги.

– Поедете на север по шоссе Пан-Америкэн, сеньор. Следуйте в сторону Мехико.

– Мехико?

– Си. Подкоманданте Верапас сейчас осуществляет бросок к столице. Хочет вырвать Мехико из рук угнетателей. Вы обязательно встретитесь с ним на шоссе и собственными глазами увидите, как он крушит врагов и зажигает искры надежды в сердцах истинных мексиканцев.

– Благодарю. Ты мне очень помог.

– Может, сеньор хочет купить куклу в виде подкоманданте Верапаса? Или его фотографию с автографом? Советую от всей души купить сейчас, поскольку, если Верапас погибнет или, чего доброго, победит цены на такого рода сувениры подскочат вдвое.

– Сеньор не хочет. Скажи мне лучше, почему вы переименовали городок из «Бока-Зоц» в «Чи-Зоц»?

– Сеньору придется заплатить еще пять долларов.

– Тогда забудь.

– Но история очень интересная, сеньор.

– Так расскажи, а уж я решу, сколько она стоит на самом деле, – хмыкнул Римо.

– «Бока» – испанское слово. Но теперь мы освободились от гнета испанцев. Таким образом, «Бока» превращается в «Чи», и мы, стало быть, живем теперь в городке под названием «Рот летучей мыши».

– Так что все-таки значит «Бока»?

Официант выразительно посмотрел на свою пустую ладонь.

Пока Римо прикидывал, сколько кинуть в эту загребущую лапу, мастер Синанджу выпалил:

– «Бока» – по-испански «рот».

– Так вы что, переименовали городишко из «Рот летучей мыши» в «Рот летучей мыши»?

– Нет. Мы переименовали «Рот летучей мыши» в «Летучей мыши рот». Для нашего народа весьма существенная разница.

– Пока мы нашли эту вашу дыру, у нас в «бока» ох как пересохло, – заявил Римо, когда они с Чиуном двинулись к выходу.

– Вот, вот, и солдадос говорят то же самое, – с неодобрением в голосе произнес официант, тщательно пряча деньги в карман.

Глава Z8

– Эта пальма называется «не тронь меня», – сказала Ассумпта, выламывая длинную и кривую, похожую на иголку колючку из коры дерева с весьма щетинистым стволом. – Просто если неосторожно дотронуться до ствола, можно здорово порезаться. Зато из коры пальмы получаются отличные бинты, с помощью которых излечиваются самые разные колотые и резаные раны.

Огнетушитель наблюдал за тем, как девушка стаскивала со ствола кору. Полосы и в самом деле походили на бинты.

Луна светила вовсю, и в ее серебристом свете черные волосы Ассумпты волшебно переливались и искрились. Тело мексиканки гибкостью не уступало бамбуку, она к тому же источала тонкий аромат кокоса.

Ловкими, уверенными движениями девушка забинтовала рану на левом бицепсе Огнетушителя и закрепила концы с помощью все той же «не тронь меня».

– Делать такие повязки меня научил отец моего отца. Он был знахарем или врачом, как у вас говорят. Но больных исцелял только листьями или отварами из корешков или побегов всевозможных растений.

Огнетушитель поблагодарил Ассумпту, решив, что информация о целительных свойствах пальмовой коры может пригодиться ему в будущем.

Они двинулись дальше. Девушка охотно рассказывала Огнетушителю о свойствах деревьев и кустарников джунглей Лакандона, где вперемешку росли субтропические растения, дубы и даже сосны.