Шарип Окунчаев - Месть по иронии Страница 32

Дверь у Наташи, как всегда, была открыта. Расул подошел и постучал.

— Да-да, заходи, Расул, — услышал он приятный голос хозяйки дома. Она вышла навстречу. Расул даже растерялся.

— Здравствуй, я так и подумала, что придешь.

— Откуда ты узнала, что это я, — с удивлением задал вопрос Расул.

— А кому еще быть, тетя Дуся только что ушла, а я ждала тебя, да и в окно увидела, как ты идешь, — ответила Наташа с радостью на душе.

Расул зашел в дом и увидел, что она на самом деле его ждала. Стол был накрыт по-особому. В центре стола стояла ваза с цветами, а вокруг приготовления для обеда.

— Есть будешь, Расул? У меня все готово, я просто чувствовала, что ты придешь. У меня какой-то радостный день сегодня.

— Есть повод? — спросил Расул.

— Да, есть. И первое — это то, что я была на работе. Завтра уже выхожу, как и моя мама буду работать в бухгалтерии. Дядя Ваха распорядился и зарплата меня тоже устраивает. Второе — приходили ко мне тетя Валя с Володей, он попросил у меня прощения. Сказал, что с вами тоже помирился и больше такого никогда не повторится. Я этому тоже рада. Самое главное третье — это то, что у меня есть ты, — шутливо закончила Наташа.

Расул сел на диван и молчал. Любовался каждым ее движением и думал, как объяснить, что послезавтра уезжает, хоть и временно, домой. Он решил сразу ничего не говорить. Пообедали вместе, Расул стал хвалить, что все очень вкусно. Действительно, было вкусно. Наташа давно прошла курс «молодого бойца» настоящего кулинарного искусства у Маржан и по принципу, что ученик чуть должен преуспеть учителя, научилась хорошо готовить.

— Наташа, я должен с тобой поговорить, — начал как бы с далека свой разговор Расул. — Только пойми меня правильно.

Наташа вся напряглась, она не хотела слышать ничего плохого и омрачать свой радостный день.

— Что-то случилось? Только не говори ничего плохого мне. Не хочу и слушать, — уже с просьбой заговорила Наташа, — если новость хорошая, то с удовольствием тебя слушаю.

— Что может быть плохого, все нормально, — ответил Расул и сообщил: — В среду еду домой на побывку, ориентировочно на неделю.

Наташа вопросительно посмотрела на собеседника с печальными глазами. Для нее эта была печальная весть, она не хотела расставаться с Расулом даже ни на миг. Хотела снова и снова чувствовать его рядом: его взгляд, сильные руки, его голос. Ей не терпелось, хоть на миг, почувствовать теплоту его губ, от сладости которых она чуть не потеряла сознание вчера. После этого она всю ночь не спала от огромного впечатления той близости впервые в ее жизни с мужчиной.

Правда, когда она на радостях поделилась с тетей Дусей, та ее поругала и дала советы, как себя должна вести девушка.

— Хочешь выйти замуж и иметь семью? Тогда такого легкомыслия допускать нельзя и мужчина, который тебя любит, это должен понимать и приветствовать. Если это временно и встречаешься по принципу, что человек просто понравился, то это и есть легкомыслие и распутство.

Это было жесткое заявление мудрой женщины. Тетя Дуся понимала, что многие девушки это понимают, но ведут себя каждая по мере сложившихся событий и на свое усмотрение. Каждая себя считает взрослой, чуть ли не с четырнадцати и пятнадцати лет, порой вступая в конфликт с родителями и заявляя о своих правах. Вокруг было видно к чему это приводит, моральная сторона в жизни общества страдает. Те ценности людского бытия по созданию семьи, серьезных отношений между мужчиной и женщиной уходили куда-то в историю. Каждая семья изо всех сил самостоятельно старалась хоть что-то сохранить, достойно воспитать детей и у некоторых это получалось. Это касалось и Наташи, которую в строгости растила матери и на примере семьи Вахи, то есть самобытного воспитания у чеченцев детей.

Но самое главное, это было то, что Наташа боялась жить одна, не просто чего-то, а конкретно Владимира. Да, пришел и помирился, но это было не искренне, так показалось ей, так как это было не впервой. Она была убеждена, что он смотрит на нее ни как брат. Ее успокаивало, что теперь Расул с ней рядом, при любой ситуации она абсолютно не сомневалась, что он ее защитит. Сообщение о том, что он уезжает, было для нее как гром среди ясного неба, и страхи ее усилились.

— О, Господи, Расул, только не это, — произнесла она полушепотом.

— Что с тобой, я же только на неделю. Быстро туда и обратно, — стал оправдываться Расул. — Понимаешь, мама больна, а тут как раз Майрбек едет домой по делам и я решил с ним прокатиться и своих домочадцев навестить. Я понимаю, что тебе неприятно это слышать, но так надо.

— Я все понимаю, милый, но я боюсь, понимаешь, просто боюсь оставаться одна, — опять тихим голосом произнесла она и пристально смотрела, не отрывая взгляда от Расула, как будто расставалась навсегда. — Не оставляй меня одну, прошу тебя.

— Успокойся, ты чего? Чего бояться-то, в крайнем случае, поживи пока у тети Дуси или Маржан, они будут только рады, — стал успокаивать ее Расул.

Ему показалась даже странной такая постановка вопроса. Чего и кого бояться? Кругом близкие и родные ей люди.

— Я тебя не понимаю.

— Не понимаешь? И чего бояться? Лучше спроси, кого бояться. Я Вову боюсь, — с волнением заявила Наташа и проронила слезу. — Он сегодня пришел со своей мамочкой и прощения просил, но от его ехидного взгляда и неискренности слов у меня по телу такой холодок прошел. Я, конечно, взяла себя в руки и попробовала успокоиться. Но главное даже не в этом, а в том, что ты рядом, понимаешь, Расул, милый. Ты моя опора. Есть ребята, Ваха, Маржан, это я все понимаю, но я боюсь. Он зверь, для меня этот Вова просто страшный зверь, который может наброситься в любую минуту. Я это чувствую. Не вам другом и не мне братом он никогда не будет, это я сегодня прочла в его глазах. Вы может, когда мирились, этого не заметили, а я заметила и абсолютно в этом не сомневаюсь.

— Наташа, ты меня пугаешь, — уже немного в растерянности произнес Расул. — Не ехать я уже не могу, все решено и Ваха разрешил. Мовсар остается, я его предупрежу, чтобы присмотрел за тобой. Тебя прошу, пока меня нет, поживи у Маржан, так будет надежнее.

— Ладно, чему быть, того не миновать. Езжай и возвращайся поскорее, я буду ждать, — с досадой резко сменила она тон.

Хотела казаться спокойной, но это у нее не получалось. Стала убирать посуду со стола, и он заметил, как едва заметно трясутся ее руки. Убрала посуду и села на краешек дивана. Расул сел рядом, хотел было обнять и успокоить, но она резко встала.

— Расул, прошу не надо, мы тот раз чуть не сглупили. Я буду ждать тебя, возвращайся поскорее.

В голосе ее чувствовалась какая-то тревога и вместе с тем столько нежности. Она подошла к Расулу, тот тоже уже стоял, даже не зная, что сказать. Обняла его по-дружески и поцеловала в уста, как будто прощалась навсегда.

— Расул, ты теперь иди, мне надо побыть одной. Только прошу, не обижайся и не подумай ничего плохого.

— Я приду вечером? — спросил он, не понимая, что происходит.

— Не надо, я вечером пойду к тете Дусе, там и останусь на ночлег. Ты же послезавтра уезжаешь, так приди завтра, посидим на прощание. Придешь? — волнение в голосе Наташи чувствовалось все больше. Видно было, что она еле сдерживает слезы.

— Конечно, приду.

— Тогда до завтра.

Расул ушел, так и не поняв ее волнение.

Наташа еще долго стояла как вкопанная. Не рыдала, не кричала, вот только слезы сами по себе лились по щекам.

Побывка

Человек, который с самого начала ведет себя достойно, избавлен от угрызений совести

Автомобиль джип «Ленд Крузер» мчался со всей скоростью в южном направлении. Расстояние от поселка до Грозного у ребят было давно отмерено и составляло чуть больше 1700 км. Время в пути составляло чуть меньше суток.

Ребята знали, что трудности приходилось испытывать, когда доезжаешь непосредственно до границы Кабардино-Балкарии. Почти на каждом шагу посты до самого Грозного: проверка документов, проверка багажника, проверка паспортов всех пассажиров, а также их причастности к преступлениям, регистрация пассажиров, проверка автомобилей на предмет их розыска и так далее. На это уходило много времени.

Самые большие проблемы создавали на посту «Кавказ», что между Чеченской Республикой и Ингушетией. Как бы все нормально не было, но без мздоимства со стороны военных, которые там стояли, проехать не удавалось почти никому.

Практически со ссылкой на военные действия зарабатывали все, от простого солдата до руководства всех рангов, кто, как и с какими аппетитами уже другой вопрос. Все списывали на войну и на «чеченский след», якобы чеченцы виноваты во всех грехах. Что интересно, война была завезена в Чечню извне, и никто абсолютно не сомневался, что «регулировщик-организатор и вдохновитель» сидит в Москве, так называемая «партия войны», а виновными оказались несчастные чеченцы. Вот чеченцев больше всех и проверяли, даже не смотря на то, что многие проживали на чужбине десятками лет и ездили домой навестить родных и близких.