Михаил Серегин - Лютая мораль Страница 32

— Это возможно лишь теоретически, — Андрей Семенович положил сигару в большую хрустальную пепельницу и поднял свою чашку, — у «Консалт-сервиса» отличная репутация. Они не…

Китаец не дал ему закончить.

— Что вы знаете об Озерцове? — неожиданно спросил он.

— Степане Федоровиче? — Петрушко как-то неопределенно повел плечами. — Это доверенное лицо одного из акционеров «Геликона».

— Кого?

— Я бы не хотел об этом говорить.

— Почему? Этот акционер — бандит? — прямо спросил Владимир.

— Ну что вы! — визгливо вскричал вице-президент. — Просто…

— Договаривайте, — потребовал Танин, — меня не интересует, как вы обманываете государство. Если это не уголовное преступление, обещаю сохранить все в тайне.

— Этот акционер занимает руководящий пост на одном из государственных предприятий, — после недолгой паузы выдавил из себя Петрушко.

— На каком предприятии? — словно клещами тащил из него информацию детектив.

— В Бюро технической инвентаризации.

— Леонид Сергеевич Лацков? — Владимир назвал фамилию для большей уверенности.

— Да. Только прошу вас…

— Не беспокойтесь, — Танин поднялся с кресла, — и спасибо за кофе.

В приемной Китаец попросил у секретарши разрешения позвонить. Она рассеянно кивнула. Владимир снял трубку и набрал номер конторы.

— Офис частного детектива… — разлетелась было Лиза.

— Лиза, это я, — улыбнулся он.

— А-а, Танин, ну наконец-то! — нетерпеливо воскликнула она. — Я обзвонила, как ты велел, все больницы и морги, и…

— Я все знаю, — снова не дал ей договорить Китаец, — интересовавшие меня молодчики улизнули самым банальным образом. Мне никто не звонил?

— Нет, — бодро ответила Лиза, — когда ты появишься?

— Часа через два, если все будет хорошо. Может быть, раньше. Будь другом, набери телефон Мамуси, он куда-то пропал…

— О’кей. Что еще?

— Будь умницей, — и Танин повесил трубку. — Спасибо, — поблагодарил он секретаршу.

Выйдя на улицу, Китаец закурил. В воздухе с утра стояла духота. Владимир нацепил темные очки — солнечный свет его раздражал — и сел за руль «Массо». Джип мощно и плавно тронулся с места, оставляя позади себя офис «Геликона» и поредевшую, в связи с только что отъехавшим от остановки троллейбусом, толпу щурящихся и истекающих потом граждан. Путь Китайца лежал за город. Он ехал по знакомому маршруту и рассчитывал минут через двадцать быть на месте. Когда дорога стала взбираться на холм, справа перед ним открылась грандиозная волжская панорама. На синеющей ленте реки зеленели поросшие лесами острова, возле которых маячили белые и цветные паруса яхт. У горизонта водная поверхность сливалась с небом в синевато-белесой дымке. Казалось, что там солнце не палит, обрушивая всю свою бушующую силу на крутое правобережье. У подножия холма, на узкой кромке возле воды, темнеющими свечами застыли пирамидальные тополя, чьи силуэты волнистыми тенями пробегали по крышам и стенам невысоких окрестных строений.

Спустившись с холма и миновав дубовую рощицу, детектив свернул с трассы на грунтовую дорогу и стал углубляться в дачный массив. Вскоре ему открылся знакомый исполинский холм с трехэтажным домом на нем. Он затормозил, взял лежащую на соседнем сиденье веревку с привязанной к ней «кошкой» из прочной стали — и вылез из машины. В карманах Владимира мирно дремали пара хлопчатобумажных перчаток, небольшая связка отмычек и «закладки», как теперь называют «жучки», которыми он намеревался снабдить роскошное жилище Таксиста. Ему пришлось обогнуть холм и начать подъем к его вершине с задней стороны дома. Танин шел меж редких стволов осины и клена, довольный тем, что холм не лишен растительности, которая так кстати прикрывала визитера. Добравшись до кирпичного забора, Китаец метнул веревку. «Кошка» зацепилась за чугунную решетку, окаймлявшую сверху забор. Схватившись за веревку, Танин забрался наверх. Когда его руки коснулись металла, он отцепил «кошку» и, особо не высовываясь, оставаясь в висячем положении, оглядел открывшийся ему двор.

Справа он увидел гараж, а слева — бассейн, подступы к которому украшали несколько пальм в огромных кадках. На голубом мраморе, резко выделявшемся на фоне окружавшей его изумрудной травы и желтых, посыпанных мелким гравием дорожек, валялась пара лежаков. Вдалеке стоял шезлонг, возле которого, отбрасывая яркие блики, примостился столик со стеклянной столешницей. На столике Китаец заметил несколько бутылок. Чуть в стороне от центра огромного участка располагалось само трехэтажное жилище Таксиста.

Владимир поднялся на вершину забора и прислушался. До него донесся приглушенный мужской смех. Смех перерос в хохот. Теперь он различал два голоса. «Охранники», — решил Китаец, выжидая, не появятся ли хохочущие мужики с этой стороны дома. Прошла минута, и смех стих. В наступившей тишине слышалось только жужжание насекомых. В лесочке щебетали птицы, а со стороны фасада раздавалось слабое позвякивание посуды.

Танин заметил открытое окно на втором этаже «дачи» и решил, что можно воспользоваться этим входом. Он спрыгнул во двор и, преодолев отделяющее его от дома расстояние, прижался к теплой стене. Пробравшись вдоль нее вперед, он увидел перед входом в особняк двух крепких парней, которые, развалясь в шезлонгах, потягивали из запотевших баночек джин с тоником. Одеты охранники были без особых претензий: шлепанцы на босу ногу, длинные темные трусы-шорты на резинке и цветные майки без рукавов навыпуск. Они расположились под синим матерчатым навесом. На столике перед ними лежало оружие: израильский «узи» и пистолет «ТТ». Рядышком валялась пара мобильных телефонов. Все эти причиндалы были свалены в один угол стола — на другом охранники играли в карты. Дверь за ними была распахнута, но проникать в дом через нее было слишком рискованно: ребята сидели так, что могли контролировать и входную дверь дома, и дорожку, тянувшуюся к ней от ворот.

Китаец вернулся назад и по выступам в стене забрался на второй этаж. Заглянув в комнату через раскрытое окно, он убедился, что там никого нет, и перевалился через подоконник. Комната оказалась спальней, большую часть которой занимала огромная кровать под темно-бордовым покрывалом. Видимо, Таксист был неравнодушен к этому цвету. Шторы на окнах тоже были бордовыми, а вся остальная отделка — светло-бежевого цвета. В том числе и встроенный шкаф-купе.

Танин вытащил из кармана одну «закладку» и закрепил ее на задней стенке прикроватной тумбочки. Теперь следовало разобраться, где еще установить «жучки». Он осторожно отворил дверь и очутился в просторном коридоре, один конец которого упирался в окно, а другой заканчивался площадкой лестницы, ведущей на первый и третий этажи. Две другие комнаты на этом этаже также были спальнями, и в них Китаец приборы устанавливать пока не стал. Мягко поднявшись по ступеням, он взошел на третий этаж и осмотрелся. Здесь было только две комнаты. Одна оказалась огромной библиотекой-бильярдной, где три стены были заняты огромными стеллажами с книгами, которых явно никогда никто не читал, а четвертая стена — стойками для разнокалиберных киев, полками с шарами и треугольными рамками для их установки. Большой стол, обтянутый зеленым сукном, занимал центр помещения. Над ним висел огромный, размером почти со стол, абажур. Под днищем стола Владимир установил еще одну «закладку».

Помещение напротив библиотеки служило чем-то вроде зимнего сада. Его южная стена была выполнена полностью из стекла и при необходимости могла закрываться жалюзи бледно-салатового цвета. В потолке было проделано квадратное отверстие, которое накрывал стеклянный фонарь в форме четырехгранной пирамиды. В художественном беспорядке повсюду были расставлены кожаные диваны, окруженные со всех сторон огромными живыми растениями. Знакомыми из них Китайцу оказались только монстера с ее рассеченными листьями, толстый ствол которой выполз из низкой кадки и стелился над полом, пуская вниз тонкие побеги, и дифенбахия, чьи пестрые листья лениво покачивались на волнах сквозняка. Здесь он установил «закладку» под одним из диванов.

Владимир осторожно вышел в коридор и, дойдя до лестницы по мягкой ковровой дорожке, начал спускаться вниз. Первый этаж представлял из себя овальную гостиную. Огромный телевизор с плоским экраном занимал дальний ее конец. Перед телевизором стояли мягкие диваны, между которыми возвышались круглые столики. Под столешницей одного из них осталась очередная «закладка». Ближайшее от входа помещение оказалось кухней, «упакованной» по последнему слову техники и современного дизайна, рядом — что-то вроде кабинета. Противоположная стена была стеклянной, как и в зимнем саду. Прозрачные двери открывались на большую террасу, где стояли плетеные столы и такие же стулья.