Черный октябрь - Алексей Птица Страница 32

— Да, вон! — показывая на меня бутылкой, крякнул долговязый.

— Кидай! — глумливо хмыкнув, сказал чернявый, явно подзуживая долговязого к подлому поступку.

Я аж немного прибалдел, увидев, что тот действительно собирается бросить в меня бутылку. Рука, не дожидаясь команды мозга, машинально открыла портфель, и я моментально вынул оттуда объёмный свёрток. Это оказался купленный на станции батон. И, если судить по его твёрдости, в магазине он провёл не меньше недели. Я даже брать его поначалу не хотел, но потом почему-то передумал. Интуиция, видимо, подсказала, что он пригодится.

Не дожидаясь, когда мне засветят в лоб бутылкой, я крепко ухватил батон, приподнялся и резким броском метнул его прямо в лицо парню. Навыки не подвели. Батон, совершив всего один оборот смачно впечатался прямо в лоб долговязому, заставив его со всего размаху плюхнуться обратно на сиденье. Бутылка выпала из его рук на пол и покатилась в мою сторону.

А вся компания тут же вскочила на ноги. Не обременённые интеллектом и обезображенные пьяной злостью лица не сулили мне ничего хорошего. У двоих даже блеснули лезвия ножей. Однако и я не был безоружен: бутылочка, так своевременно прикатившись ко мне, мгновенно оказалась у меня в руках.

— Что, пацаны, проблемы? Может, кто-то хочет ещё и бутылкой по башке получить? — недобро прищурившись, поинтересовался я на чистом русском.

Батон, хоть и был обычным хлебом, но своей чёрствостью всё же спас меня от дальнейших разборок. Прилетев в лоб долговязому блондину, он раскрошился, обильно осыпав шныря крошками. Попав в глаза, крошки полностью вывели этого идиота из строя. Матерясь на весь вагон, пацан отчаянно тёр глаза, эпизодически хлопая белёсыми ресницами. Но злые крошки не желали сдаваться и ещё больше проникали ему под веки. Не зря в народе говорят, что хлеб всему голова. Вот блондин в этом лично и убедился.

Самым умным, как выяснилось, среди них оказался конопатый.

— Пошли отсюда! — коротко бросил он.

Чернявый было кинулся ко мне, но лёгкое постукивание пока ещё целой бутылкой по железной ручке сиденья немного отрезвило его. Один удар посильнее, и в моей руке возникла бы уже пресловутая «розочка». К тому же совершенно не понятно: чего ещё этот негр выкинет? Он же дитя дикой природы, а не каменных джунглей. И ещё неизвестно, что хуже.

Да и в принципе: быстрота и натиск, вкупе с непредсказуемостью и безбашенностью неплохо отваживает от тебя не только простых людей, но и моральных уродов тоже. Хорошо нападать на заведомо слабых и пугливых! Однако это плохо работает на таких же отморозках, как ты сам. А то, может, и похуже.

Главаря послушались, и вся четвёрка нехотя побрела в соседний вагон.

— Мы ещё встретимся! — бросил напоследок чернявый, отчего меня вдруг разобрал гомерический хохот, и я заржал во весь голос.

Процедив сквозь зубы ругательства, смугляш удалился вслед за остальными. Я же вернулся к своему портфелю и сунул туда пустую бутылку.

Стоило гоп-компании удалиться, как у всех присутствующих в вагоне прорезался голос и вернулся дар речи.

— Достали уже эти уроды, — бросил один из усталых мужиков.

— Милицию надо вызвать! — воскликнула мужская половина семейной пары, за что тут же получила ощутимый тычок локтем в бок от женской, сопровождаемый громким шипением: «Не лезь!».

— Да что она может, эта твоя милиция? Разве что пьяных по вагоном обирать? — буркнул второй из компании усталых мужиков.

— Да сколько ж можно-то⁈ — подхватилась какая-то из тёток. — Они ж так и будут ко всем приставать да задирать. Вон вчера Мишку, сына Любки Цветаевой, кажись, эти избили.

— А они правда кого-то изнасиловали? — спросил я тётку.

— Да почём я знаю? — отмахнулась та. — Постоянно кто-то кого-то насильничает. Может, и эти.

— Эти могут! — подтвердил другой мужик.

Я вздохнул: слова к делу не пришьёшь. Да и зачем мне это? Своих проблем хватает. Опустился на сиденье и задумчиво уставился в проплывающий мимо со скоростью электрички пейзаж. За окном светились огнями рабочие окраины Москвы. Хреново всё!

Неяркие огни скользили мимо, не оставаясь в памяти, как и смутные очертания пристанционных построек, домов и гаражных кооперативов. Страна затаилась, словно дикий зверь перед прыжком в неизвестность. Правда, это для неё впереди царила неизвестность, я-то уже всё знал.

«Да лучше б ничего не знал!» — подумал я и устало прислонился лбом к стеклу. Через минуту в стекло врезался какой-то предмет, разбив его вдребезги. Я еле успел отдёрнуть голову.

Вот же, твари!

Ветер только донёс издалека приглушённый быстро увеличивающимся расстоянием наглый гогот, почудилось мне. Страна вступала в конечную фазу своей перестройки. Горе вам, люди!

Глава 14

Нападение — лучшая защита

Так получилось, что из электрички я вышел на одной остановке с этой четвёркой. Они шли впереди, а я невольно сдержал шаг и теперь топал на небольшом расстоянии от них, чуть поотстав. Как-то не ставил себе целью их преследовать. Просто так получилось. Что поделать, если нам оказалось по пути?

Сойдя с перрона, они вскоре свернули в сторону жилых домов. Мне же нужно было немного в другую сторону. И я почти повернул, когда краем глаза заметил, что четвёрка спешит вслед за двумя девушками и парнем, который, видимо, провожал подруг до дома.

Гм… Ноги буквально сами собой развернулись и понесли меня в ту же сторону. В наступившей темноте видно меня было довольно плохо. Мало того, что кожа у меня совсем не светлая, так и одет я достаточно скромно и во всё чёрное. Лишь портфель в черноте немного выделялся светло-коричневым пятном. И в промежутках между редкими фонарями казалось, будто он самостоятельно левитирует над тротуаром.

Судя по поведению гоп-компании, эта шпана явно вознамерилась повеселиться и сегодня: найти тех, кого можно безнаказанно избить, ограбить или изнасиловать, всласть поиздевавшись. А первая намеченная (в моём лице) жертва неожиданно дала отпор, изрядно разозлив их. Но желания это у них не отбило. Даже, пожалуй, подействовало с точностью до наоборот: вызвав досаду и разозлив ещё сильнее. Что ж, придётся довести начатое до конца и надолго остудить их пыл. Не хотелось особо… Но чем не развлечение? Надо же как-то самому развеяться и от мыслей мрачных избавиться.

Да и вообще, не люблю, когда кто-то безвинно страдает, тем более (пусть и косвенно), из-за меня. Им охота развлечений и приключений, и мне тоже. У них они одни, а у меня другие. У них за чужой счёт, у меня за их. Всё по-честному! Не правда ли?

Ребят эти шакалы преследовали, довольно долго осторожничая и, по всей видимости, выжидая удобный момент. Вскоре парень и девушки зашли в небольшой, но абсолютно пустой в это время парк… И тут четвёрка решила, что пора.

Они резко прибавили шаг и вскоре почти догнали преследуемых, крича им вслед, чтобы те остановились. Ребята оглянулись. Девушки испуганно отшатнулись, с надеждой посмотрели на парня, и попытались спрятаться за его спину. Однако тот оказался не из смелых и, увидев сразу четырёх подонков, решил дать дёру. Он бросился наутёк, и девушки ломанулись за ним.

— Улюлю! — словно при травле зверя завопили гопники, и вся четвёрка стремительно сорвалась с места.

—…ять! — непроизвольно вырвалось из меня чисто по-русски.

Одет я был просто, однако бегать в туфлях и в брюках от костюма как-то не очень удобно. Ещё и этот чемодан в руке! И не бросишь ведь.

Меж тем парень втопил так, что только подошвы его кед замелькали по дорожке. Девицы явно не обладали такой спортивной подготовкой и лёгкой атлетикой не занимались. Поэтому они, быстро осознав, что парень их банально бросил, с визгом ринулись в разные стороны.

За ними тут же устремилась гоп-компания, тоже разделившись надвое. Я на мгновение остановился, не зная, кого спасать в первую очередь. Налево? Направо? Налево? Направо? Решение помог принять тот факт, что помчавшаяся направо девушка, бежала куда быстрее своей подруги. Значит, и догнать её сумеют чуть позже… Однако и мне потом придётся долго её искать и, скорее всего, помогать ей будет уже слишком поздно. Плюнув, я схватил поудобнее портфель и рванул вслед за более быстроногой.

Я отставал буквально на пару десятков шагов, но преследователи меня не слышали. Слишком уж увлеклись погоней за несчастной девицей. Так вожделели её молодых и нежных прелестей, что шум крови, текущей от полового члена к их головному мозгу, полностью заглушал все посторонние шумы, кроме рваного дыхания