Ташкентское затмение - Александр Александрович Тамоников Страница 33

– Не смущай ты его, капитан, – заступился за Федора Солодовников. – Он в этом деле в обе стороны отличился, и в положительную, и в отрицательную. Не слишком приятно про свои провалы рассказывать.

– Ладно, парни, кончай любезничать. Федор, говори по существу, Дубко – все комментарии при себе, – скомандовал Богданов. – Время утекает, а мы с места не сдвинулись.

– Мы пошли на встречу. Собрали группу парней, не узбеков, правда, а таджиков, но кто же знал, что те, кто нас проверять будут, так хорошо в наших национальностях разбираются?

– Я тебе говорил: казахов нужно было брать, – вклинился в разговор Солодовников, по всей видимости, продолжая давний спор.

– Были там и казахи, – просто ответил Кульпа. – Кого сумел найти на скорую руку, того и взял.

– Парни, – предостерегающе бросил Богданов.

– Ладно, забыли, – Кульпа вернулся к теме рассказа. – С координатором мы встретились, но что-то пошло не так. Возможно, он понял, что мы не те, за кого хотим себя выдать. Технично встречу свернул, назначив для вида повторную, вроде как не он главный и нужно посоветоваться. Но я сразу понял, что больше он не придет. Попытался выследить, не получилось. Хитрые они, и опыт большой. Если и была у них машина, то на ней не поехали, сели в автобус. А я на своих двоих. В автобус не сунешься, и бежать за ним не побежишь. Короче, упустил.

– Хреново, Федор, что упустил, – прокомментировал Дубко.

– И больше никаких зацепок? – спросил Богданов.

– Неделю с Солодовниковым по городу рыщем в надежде, что нападем на них, но пока безрезультатно.

– Где проходила встреча?

– Пустой дом, палисадник зарос, внутри мебели почти никакой. Обычный дом, товарищ майор. Только они там больше не появятся.

– А теперь попытайся вспомнить, какие машины ты видел, когда подходил к дому в первый раз, – внезапно предложил Богданов.

– Пробовали уже. Шесть авто на память срисовал, три «Москвича», «Волга» и два «Жигуленка». Пытались выяснить владельцев, не получилось.

– Подготовь список, чтобы мы с Дубко тоже в курсе были, какие номера искать.

– Сделаю, командир.

– С этим вопросом разобрались. Теперь перейдем к правительству, что за дела у них творятся. Удалось что-то выяснить, Андрей?

– Там у них гнездо осиное еще то! Все между собой грызутся, Рашидову друг на друга капают, но чтобы серьезные планы строить, подобное даже с глазу на глаз друг с другом не обсуждают.

– Прослушка?

– Отчасти. В кабинеты мы, конечно, попасть не можем, но узбекские члены Политбюро, ЦК и Президиума Верховного Совета очень любят гулять в парке, – заулыбался Солодовников. – Обсуждают там всякие мелкие пакости, думая, что в здании их могут подслушать.

– И никаких намеков на националистическую тему?

– Ни единого намека. Младший помощник председателя Верховного Совета республики Ядгар Насриддиновой, Мансур Байтагов, любит отпускать сальные шуточки относительно порядочности русских девушек, и ни один из его собеседников ни разу его не осадил, даже русские. У секретаря заместителя председателя Совета Министров Курбанова, Хасана Хусяинова, явная неприязнь к русской молодежи. Но это не повод собирать банды и идти на улицы громить русских.

– Значит, нужно копать не на работе, а вне ее, и обращать внимание не только на тех, кто недолюбливает русских, а на тех, которые, наоборот, слишком рьяно выказывают им расположение. Двуличие в таких делах встречается гораздо чаще. На работе он к русским сама любезность, а в семье или в кругу друзей – слюной ядовитой брызжет.

– Возможно, и так, но нас, Слава, как ты видишь, не батальон сюда пригнали, рук на все не хватает. Теперь полегче будет, распределим обязанности и начнем за партийцами следить в круглосуточном режиме.

– Не пойму, почему вы тогда решили, что в Узбекистане назревает переворот? – спросил капитан Дубко.

– Это как раз понятно, – принялся объяснять вместо Солодовникова и Кульпы майор Богданов. – Националистические лозунги предполагают под собой далеко идущие планы. Это самый легкий вариант начать бунт и сбросить прежнюю власть. Но Рашидов не националист, он за дружбу народов грудью встанет, да и с Москвой он в идеальных отношениях. Так кто обеспечит националистам продолжение банкета, или им всю жизнь бегать по улицам и бить русским морды? Нет, они рассчитывают на то, что власть сменится, и будет она не так лояльна к Москве и русским. Так кто все же пообещал им, что как только придет к власти, русских в Узбекистане не останется? В этом, по большей части, и состоит вопрос. Ответим на него – решим все вопросы. Им не может быть чужак, потому что чужака до власти не допустят сами узбеки. Они не дураки, на пустые обещания не купятся. Человек этот должен быть в настоящий момент наделен немалой властью. Не такой, как у Рашидова, но тоже немалой. Еще он должен иметь вес в политических кругах. Одному такую авантюру не провернуть, нужна поддержка и армии, и милиции, и партии, если они вообще собираются оставить партию. Также он должен внушать уважение старейшинам узбекских родов. В Узбекистане старших уважают и почитают, так что без этого не обойтись. Итак, подведем итог: мы ищем человека, наделенного властью, уважаемого в общественных и политических кругах, имеющего выход на армию и милицию и питающего ненависть или хотя бы неприязнь к русским. Да! Еще он должен любить деньги.

– А деньги почему? – спросил Кульпа.

– Потому что без денег тебе не попасть в высший эшелон власти, – ответил Богданов. – И посему у нас назревает два направления: найти тех, кто рвется к власти, и тех, кто это предприятие оплачивает.

– И как же мы будем искать? – задал вопрос Солодовников.

– Так же, как вы делали это до нас, Андрей. Сегодня нам день на осмысление информации, а завтра с утра встречаемся в доме, который мы с Дубко сняли, и разрабатываем детальный план. Еще один вопрос, – Богданов снова обратился к Солодовникову. – Какова была вводная, когда вас сюда отправляли?

– Это стоит обсуждать? – Солодовников насторожился, все-таки служили они в Комитете госбезопасности и правила знали оба: никаких обсуждений приказов ни с кем, иной раз даже со своей группой.

– Мы должны иметь четкое представление о том, одинаковые у нас цели или каждый ведет свою линию, – терпеливо объяснил Богданов. – Боишься нарушить протокол? Тогда вспомни, сколько раз за время совместной службы его нарушал я. Приказы отдают сидя в кабинете, а в реальной жизни положение меняется так быстро, что иногда сообразить не успеваешь, что произошло. Если мы собираемся работать вместе, нам нужно понимать, что мы в одной лодке.

– А мы в одной?