Владимир Угрюмов - Охота за царской казной Страница 34

— Дорогой, как тебе нравится мое новое платье? — спрашивает Катя, выходя из, свой комнаты.

Она, как всегда, великолепна. Платье довольно смело декольтировано, в меру короткое, с широким поясом, выгодно подчеркивает талию и смотрится шикарно.

— Изумительно! Я в тебя почти влюбился… — заверяю ее.

— Почти… — повторяет за мной Катя презрительно.

Подхожу к ней, обнимаю за плечи. Чувствую, что девушка мгновенно напряглась. Я хотел ее поцеловать, но теперь делать этого не стоит.

— «Почти» — это значит, что я тебя… Впрочем, нет, тебя любить трудно… — говорю со смущенной улыбкой и, отпустив девушку, отступаю на пару шагов.

— Можно подумать, с тобой все так просто и легко… — сникает Катя, теряя свою обычную выдержку.

Я делаю вид, что хочу пройти у нее за спиной, чтобы задернуть портьеру. Девушка собирается посторониться. Резко повернувшись, подхватываю ее на руки и кружу по комнате. Катя невольно хватается за мою шею, и я наконец целую ее в губы. Катины руки крепче обхватывают меня, и ее губы осторожно отвечают на мой поцелуй. Катя кажется мне легкой, как пушинка, и я мог бы носить ее на руках, наверное, весь день.

Во мне возникает желание… Нет, нельзя! Шумно выдохнув воздух, быстро опускаю девушку. Ох, уж эти женщины.

Появляется историк, хлопая себя по карманам.

— Вы не видели моих очков? — озабоченно спрашивает он у нас.

Я улыбаюсь. Катя весело смеется:

— Афанасий Сергеевич, они же у вас на носу!

Старик дотрагивается рукой до оправы:

— Да, в самом деле. Надо же, какой я стал рассеянный… — сокрушается он.

Не уверен, что историк был когда-нибудь более собранным.

Лишь через двадцать минут мы наконец выходим из гостиницы: сначала Катя долго не может найти помаду, втроем мы ее ищем и совершенно случайно находим на подоконнике за шторами, потом у историка, как на грех, запропастилась куда-то электронная записная книжка, я обнаруживаю ее почему-то в холодильнике — уж не знаю, рассчитана ли она на работу при низкой температуре. В общем, мои напарники стоят один другого. Говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. Если я тоже начну забывать все подряд, то… в общем, понятно, что тогда будет. Прогулявшись по набережной, идем в сторону Восточного проспекта.

— За нами «хвост», — объявляет Катя, беря меня за руку.

Слежку я заметил давно, еще до того, как мы вышли на берег Оби. За нами следует молодой парнишка в спортивном костюме, а чуть позади — белая «девятка».

— Пусть потешатся… — бросаю безразлично. Историк идет впереди нас и занят своими мыслями. Не спеша переходим по мосту на левый берег Оби. Оборачиваюсь и вижу, что вот-вот загорится сменка светофора. Как только свет переключается, поднимаю руку и торможу такси. Парень, шедший за нами, бросается назад, к своей машине. На такси доезжаем до улицы Ватутина. Расплатившись, веду своих подопечных дворами. «Хвост» легко срезался. Еще раз убеждаюсь, пасут нас пока дилетанты. Сориентировавшись на местности, оставляю Катю с историком в скверике, а сам, поймав частника, доезжаю до Толмачевского шоссе.

Отпустив водилу, прохожу метров двести и стучусь в калитку низенького частного домика.

Через минуту, обменявшись с хозяином, вышедшим на мой стук, паролем, иду вместе с ним к вместительному сараю-гаражу. Здесь меня дожидается потрепанный с виду УАЗ-3309 — фургон. Вряд ли кто-нибудь, кроме посвященных, догадается, что за техника скрыта под невзрачным корпусом УАЗа. Впрочем, на что способна эта машина, я и сам еще не знаю.

На УАЗе возвращаюсь за Катей и историком. Ход у автомобиля мягкий, почти как у иномарки, — это зависит также от тяжести брони, которую несет машина. Двигателя практически не слышно, так как под кожухом — «мерседесовский» дизель. С остальными наворотами УАЗа разберемся уже в дороге. Салон — как в микроавтобусе, только комфортнее и со спальными складными местами. Есть телевизор с видео, компактный холодильник и на крыше — специальный багажный отсек. В таком варианте машина для нашей экспедиции — лучше не придумаешь.

— Ты уверен, что на этом чудище мы когда-нибудь поедем? — изумленно спрашивает меня Катя, когда я распахиваю перед ней и Афанасием Сергеевичем дверцу салона.

Мне остается только лишний раз удивляться, до какой степени бывают наивны даже очень неглупые женщины.

— Очень надежная машина… — защищает УАЗ историк. — Я ездил на таких в экспедиции, они даже по пескам отлично ходят…

— На таких вы не ездили, — уверяю Афанасия Сергеевича.

Забравшись рядом со мной на сиденье, Катя меняет свое мнение об УАЗе, как только мы трогаемся с места, — сиденья здесь плавно повторяют контуры тела, имеется регулировка. Кондиционер также наличествует.

— Это не «уазик»! — заявляет Катя уверенно.

— А что же тогда? — спрашиваю я с деланным недоумением.

Девушка, осмотрев салон, где на мягком диванчике удобно расположился историк, заявляет.

— Это оборотень из вашей преисподней…

Я смеюсь:

— Обязательно передам Степанычу, как обозвали его любимое детище…

Генерал создавал свою базу практически на энтузиазме полевиков и, курсантов и лишь изредка «пробивал» недостающие средства. Большую их часть мы экспроприировали за границей…

Выезжаю на Богдана Хмельницкого и рулю за город, на Кемеровскую трассу. Катя и историк с удивлением смотрят на меня.

— Наши вещи заберут вечером… — объясняю им. — Мы тут посоветовались, и я решил, что в гостиницу нам возвращаться не стоит.

Мои спутники спокойно переносят это известие. Я действительно решил все в последний момент. Если нас и здесь выследили, то лучше подстраховаться.

Беру трубку спутниковой связи и соединяюсь с генералом.

Вкратце объясняю ситуацию и прошу, чтобы он, ближе к вечеру, послал людей за нашими вещами. Данные, которые я узнал от Виталия Валерьевича, перешлю Старику сразу после полудня, так как их придется кодировать на импульсный сигнал, дабы никто уж точно не перехватил, а это требует времени. Пожелав нам удачи, генерал отсоединился.

Катя, оценив достоинства нашего средства передвижения, в восторге. Перебравшись в салон к Афанасию Сергеевичу, она устраивается за телевизором. Прием телепередач здесь паршивый, поэтому всю дорогу до Кемерова она занимается просмотром видеофильмов.

Почти триста километров проходим за два с небольшим часа.

Катя смотрит первую серию «Унесенных ветром», историк о чем-то сосредоточенно думает, а потом… засыпает.

В Кемерове находим приличный ресторан и плотно обедаем. Предупреждаю своих спутников, что до Ачинска больше остановок не будет (разве что для отправления естественных потребностей).

Вернувшись обратно в машину, кодирую послание. Информация уйдет на спутник, а оттуда одним коротким импульсом протяженностью в доли секунды дойдет по назначению. Так же передаются сигналы «ключ на старт» к стратегическому оружию, несущему ядерные заряды. Такой сигнал может заключать в себе сотни бит информации, а перехватить его практически невозможно.

Глава двадцать четвертая

Еще за обедом в ресторане Афанасий Сергеевич как-то замкнулся, ушел в себя, все время что-то записывал в своем блокноте. Весь путь до Красного Яра он молчит, думает.

Катя ему не мешает, смотрит вторую серию «Унесенных ветром». Мне тоже не до разговоров — полил такой дождь, словно где-то наверху прорвало шлюзы, поэтому с неослабевающим вниманием слежу за дорогой.

— Понял! — вдруг истошно вопит историк. Катя неохотно отрывается от экрана «филипса», с недоумением смотрит на Афанасия Сергеевича.

— Прямо как Архимед, — смеюсь я, наблюдая за историком в зеркальце заднего обзора.

— Я нашел связь, которую раньше не замечал в дневниках! — волнуется он, перелистывая свои записи.

— И чем же нам это может помочь? — интересуюсь я, сбросив газ перед левым поворотом, и прижимаюсь к обочине.

Навстречу летит лесовоз, доверху груженный длинными хлыстами кедрача. Шоферня в этих местах носится на КамАЗах, совсем как в Москве крутизна на «мерсах» — без всяких правил, только здесь подобный придурок может запросто смахнуть встречную машину с трассы, зацепив ее хлыстом на повороте. Нам повезло, лесовоз приходит мимо, не задев нас.

— Понимаете, в записях полковника просматривается определенная тенденция… — говорит историк. — Долго объяснять, но если я прав, то… вот поглядите, сейчас я напишу то, что мы можем увидеть в Ачинске… — довольный собой, он что-то чертит в блокноте.

— Мы и так все это узнаем, уж коли туда едем, — охлаждаю пыл историка. — По-моему, ваше открытие несколько запоздало…

— Вы не поняли… — возражает он. — Есть определенная параллель! Понимаете? ПАРАЛЛЕЛЬ!!!

Хрен с ней, с этой параллелью. Главное, чтобы в Ачинске нас не запараллелили к земле там, где мы обычно и берем эти чертовы отметки…

Предсказания историка сбылись: последняя метка, найденная нами в Ачинске, совпала с его записями в блокноте. В этом городе слежки за нами я не заметил, и это странно. Если наши преследователи расшифровали украденные у историка документы, то должны были явиться и сюда, в Ачинск… Что ж, посмотрим, что будет дальше.