Борис Бабкин - Снова наемник Страница 34

– А почему так? – тихо спросил Хоттабыч: – Не проще ли было тебе самому убить? – Тяжело вздохнув, он замолчал.

– Крутой из аэропорта поехал бы только с этими двумя, – объяснил парень. – А увидев меня… – Усмехнувшись, замолчал.

– Все, Тимур, – махнул рукой Хоттабыч, – иди.

– Что? – спросил Абрек.

– Убили Флору, – ответил Федор. – Убийца Бурлак. Я к одному товарищу нырнул в архив. Там и нашел морду этого стрелка, которого я… – Он досадливо крутанул головой.

– Да, – кивнул Алексей. – Было бы лучше, если бы он сказал, кто заказчик…

– Сам знаю, – рявкнул Тигр. – Но надо исходить из того, что имеем.

– Интересно, – насмешливо улыбнулся Абрек, – что же мы, кроме трупа, имеем?

– Он последнее время жил с одной красоткой. – Федор взял фотографию. – Вот у нее и постараемся что-нибудь выяснить.

– А как нам эту красотулю найти? – спросил Абрек.

– Красотка – ее кличка, – пояснил Тигр. – Адрес я знаю. Но вот в чем дело. Она, как говорится, засвечена милицией. Поэтому нас с тобой ребята из угро тоже срисовать могут. А этого не хотелось бы.

– Понятно, – засмеялся Алексей, – бывшие доновцы…

– Дело не в этом, – вздохнул Тигр. – Просто в сыщиках и умные ребята бывают. Они могут навести справки и поймут, что наш интерес как-то связан с домом Бунина. Ведь о том, что Флору убили, в угро знают.

– И что же делать? – спросил Абрек.

– Есть идея, – задумчиво протянул Федор.

– Так. – Усевшись перед зеркалом, Таиса легким движением поправила волосы. – Судя по всему, кто-то вмешался. Видеокассет нет уже два дня. В чем дело? – уставившись в зеркало, прошептала она. – А вообще это даже к лучшему. Ковбой начнет делать то, ради чего я все это затеяла. Правда, сначала я здорово перепугалась. Его глаза… – Зажмурившись, Таиса вспомнила жесткий прищур темно-карих глаз Серова. – Но теперь он там. – Она открыла глаза и улыбнулась. – И все. Я добьюсь, чего хочу.

– Да ты пойми, – закричала Надя, – если кассеты не будет, он… – опомнившись, замолчала.

– Кто он? – спросил лежащий на кровати Леший. – Мужик твой?

– Это тебя не касается! – отрезала она. – Просто мне надо знать, кому Игорь отдавал кассеты.

– Слушай сюда, – сказал Леший, – ты врываешься ко мне с утра пораньше. Базаришь за какую-то кассету. Сначала все уши прожужжала за пацанов. Теперь…

– Как ты можешь так говорить! – воскликнула Надежда. – Я… – Она вздохнула. – Вообще-то я забыла, кто ты, – горько прошептала Надежда. – Но позволь мне поговорить с вашим хозяином или боссом, как вы его зовете. Я хочу…

– Я уже базарил! – громко перебил ее он. – Никого у меня нет. Был хозяин, да кончился. – Вскочив, зло рубанул воздух рукой. – Я в шестерках ни у кого не ходил! И хо…

– А Игорь?! – воскликнула Надя. – Ведь…

– Он никто! – заорал Леший. Его смуглое лицо пошло бледными пятнами. – И звать никак! Меня этот козел, Мамелюк, петух долбаный, втянул! Мол, ничего делать не надо, а бабки клевые получать будем! Если бы не он… – Выругавшись, Леший шагнул к столу, взял бутылку водки и сделал большой глоток.

– Что за кипиш? – заглянул в комнату небритый детина.

– Свали! – рявкнул Леший.

– Всю ночь за этой шкурой, – проворчал тот, закрывая дверь, – как за родимой маман, смотрел, а теперь «свали».

– Влас! – опомнившись, крикнул Леший. – Извини, просто заклинило.

– Да ладно, – равнодушно отозвался Влас, – у тебя еще после…

– Глохни! – снова взорвался Леший. С перекошенным яростью лицом бросился к двери.

Надежда с испугом и одновременно с надеждой смотрела на него. Если бы они сцепились, это дало бы ей возможность выскользнуть из дома. После того как ее привез сюда этот нервный человек, она все время искала возможность убежать. Днем за ней постоянно ненавязчиво наблюдал Леший. Ночью – здоровенный Влас. Ее постоянно тревожила мысль о сыновьях. А сегодня она вспомнила о видеокассетах. Ведь если Сергей их не получит, то сорвется и натворит такое, что его ни один суд не оправдает. Надежда впала в состояние, близкое к панике. И вот сейчас, глядя на остановившегося у двери Лешего, ожидала, что будет.

Леший ударил кулаком в треснувший косяк, замычал и прислонился к двери лбом. Потом с протяжным стоном, царапая дверь ногтями, начал оседать. Дверь распахнулась. Подхватив Лешего, Влас осторожно положил его на пол. С трудом подняв дрожащую руку, Леший попытался вцепиться в запястье зубами. Влас привычно ухватил его руку и с силой опустил ее.

– Что уставилась? – рявкнул он на Надю. Не отвечая, Надежда быстро присела рядом с Лешим и, обхватив пальцами его запястье, стала считать пульс.

– Отвали! – заорал Влас.

– Воды! – скомандовала Надежда.

– Чего? – Здоровяк расширил глаза.

– Нашатырный спирт есть? – Увидев кивок вконец растерявшегося Власа, потребовала: – Давай. И холодной воды. Быстро!

– Щас. – Вскочив, Влас бросился на кухню.

– Так, – пробарабанив пальцами по столу, задумчиво пробормотал Якин. – Значит, Мамелюк убит ударом ножа. Наверное, ее не поделили. Но если то, что в доме Мамелюка была женщина, понятно даже моим далеко не сыщикам, то почему они не заметили, что там были мальчишки? – После недолгих размышлений Якин крикнул: – Люся! Малыша ко мне!.. Предположим, что детей там не было, – продолжал рассуждать Якин. – Что скорее всего. Мамелюк и тот, кто его убил, вполне могли заинтересоваться Серовой как женщиной. Но ради этого они бы не стали утаскивать ее. Впрочем, – он усмехнулся, – она сама могла спровоцировать на это Мамелюка и убийцу. Именно так и было. Серова смогла убедить того, второго, чтобы он убил Мамелюка и… – Якин крикнул: – Немедленно позовите Татьяну!

– Вызывали? – в открывшуюся дверь вошел высокий подтянутый человек.

– Малыш, – возбужденно сказал Петр Авдеевич, – отправляйся в уголовный розыск и узнай все об убийстве Мамелюка. И сразу же ко мне.

– Что конкретно я должен выяснить? – зная своего хозяина, уточнил Малыш.

– Абсолютно все. Но особенно, – он потряс пальцем, – не обнаружили ли они следов того, что совсем недавно там были дети.

– Разрешите идти? – по-военному спросил Малыш.

– Наша служба, Андрей, уже закончилась, – улыбнулся Якин, – так что не нужно этого.

– Но вы всегда говорили, что военный перестает быть военным только после смерти, – напомнил Малыш.

– Идите! – с улыбкой скомандовал Якин. Когда тот вышел, удовлетворенно потер руки. – Вот что значит старая школа. Все-таки умели в Союзе делать настоящих офицеров. «Господи, – удивленно спросил он себя, – да ты никак по СССР затосковал?» – и засмеялся.

– Ты звал, папа? – В комнату вошла Татьяна, удивленная раскатистым смехом отца.

– Извини, дочка, – вытирая выступившие слезы, улыбнулся он. – Просто припомнил кое-что. А тебя я звал вот почему. – Он тут же стал серьезным. – Как ты думаешь, кто мог во время перестрелки забрать детей Серовой?

– Кого? – спросила она.

– Этой женщины, – Якин немного смешался, – пленницы Игоря.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Я тогда страшно испугалась. Потом узнала одного из твоих. Вроде успокоилась.

– Ты не ответила, – строго напомнил отец, – твое «не знаю» меня не устраивает. Не торопись, подумай. Кто мог забрать мальчишек?

– Фатима, – тут же сказала дочь. – Она постоянно оказывала им разные услуги. Наверняка Фатима.

– Ты знаешь, где она живет?

– Где-то около Алушты, – нерешительно проговорила Татьяна. – Подожди, а почему тебя интересуют мальчишки?

– Господи, дочка, не могу же я допустить, чтобы с мальчишками что-нибудь случилось.

У нее готов был сорваться вопрос о том, откуда он узнал фамилию той женщины, но она удержалась.

– И это все, зачем ты меня звал? – Она вопросительно подняла брови.

– Судьба двух малышей этого стоит.

Юрист в слегка затемненных очках в красивой оправе, посмотревшись в зеркало, повернулся к стоящему у двери коренастому мужчине.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он, – а то без них чертовски плохо.

– Надеюсь, вы не используете ваше улучшившееся зрение против нас? – серьезно спросил тот. – Мы не считаем вас врагом. Постарайтесь понять: мы верим вам. Но, отпустив вас, дадим в руки органов козырь. Вас считают…

– Смею заверить, – перебил Павел, – что в этом вы не правы. Я не считаюсь без вести пропавшим. И посему меня не разыскивают и никто не будет удивлен моим появлением. Я понимаю, что вы хотели сказать. Мол, я в данное время являюсь иностранцем. Но если вы дадите мне свободу, – он засмеялся, – я найду способ вернуться в Россию, минуя контрольно-пропускные пункты. А кроме того, у меня еще не кончилась путевка, по которой я приехал. А вот вы, если сможете, – он серьезно посмотрел в глаза собеседнику, – объясните свое поведение по отношению ко мне. Вы силой удерживаете меня и вдруг разрешаете писать родным. Ведете себя со мной, можно сказать, по-дружески. Как все это понять?