На шипах - Алексей Александрович Нескородов Страница 34

Промозглый март обращал в лед тающий снег. Свободное время я проводил около ржавого радиатора, пытаясь согреться от сквозняков пробирающих коридоры пустующей спортивной базы. Жизнь здесь отдавала тоской, особенно в те дни, когда остальные игроки отдыхали в предоставленных клубом квартирах. Мне такой роскоши не перепало, поэтому приходилось скучать. Но я и не за развлечениями приехал, так что грех жаловаться.

С каждой тренировкой я приближался к основе, заставляя трепетать Хохла. Игровой прогресс с новой силой сталкивал наши лбы. Несмотря ни на что я, готовый к вызовам, с нетерпением ждал стартового свистка. И, если получу шанс, то обязательно его использую.

Последние дни выдались особенно напряженными. Томас Майер готовил тактическую революцию, науськивая нас утомительными многочасовыми занятиями. За день до игры, он берег наши ноги, сократив физические нагрузки до минимума, но совершенно не жалел нервы, истраченные на усидчивость при прослушивании тактических задач. Обнадеживало только то, что в хитроумных схемах немецкого стратега было место и для моей персоны.

Вечер перед первой игрой – особенное время, которое нужно провести с максимальной пользой. Для лучшего настроя на игру мы с Субботой решили расслабиться за покерным столом. Компанию нам обещали составить Аршак и Суворов, но и тот и другой не пришли в назначенный час, вынуждая делать им отдельное приглашение.

– Ну вы где? – Сказал я, просунув голову в их комнату.

– Бегу, бегу! – Весело откликнулся Аршак, направляясь к двери. Суворов растерялся. С первой же тренировки этот скромный юнец произвел на меня наилучшее впечатление. Будучи немногим старше моего сына он будил во мне отеческие чувства.

– Я не пойду. – Ответил он, бросив виноватый взгляд.

– Почему? Мы же договаривались!

Я поражался его нерешительностью. Ладно бы речь шла о чем-то неприятном, затратном или запрещенном. Тем более, что ранее он с радостью откликнулся на предложение и даже обещал переблефовать каждого, кто усядется с ним за один стол. Тут явно было что-то не так.

– У меня стирка… – еле слышно сказал он.

Несмотря на высокие амбиции и большие зарплаты, инфраструктура футбольного клуба Пегас оставляла желать лучшего. И ржавые радиаторы не единственная проблема, с которой приходилось сталкиваться клубу, желающему бороться за выход в кубок УЕФА. Одиозное руководство скупилось буквально на всем, считая, что различные выгоды и комфортная обстановка не позволят закалить чемпионский дух. Был ли это особый воспитательный подход по формированию характера, или обыкновенное скупердяйство, сказать сложно. Но на всю базу была всего одна стиральная машинка, в которой стиралась вся наша амуниция после каждой тренировки. Перед играми на чистую форму был особый спрос. Персонала катастрофически не хватало, и обязанность по поддержанию формы в чистоте, возлагалась непосредственно на игроков. Наученный военным прошлым Козлов, радостно составил график дежурств, согласно которому каждый игрок уделял один вечер на стирку формы.

За время пребывания в клубе я целых два раза, с присущей стойкостью, выстоял вахту у дребезжащего аппарата. В этом не было ничего героического, за три – четыре подхода вместительная машинка принимала всю форму. Пока она стирала, можно было подготовить и почистить от грязи бутсы. Разбитые на всю команду обязательства делали монотонный побочный труд не столь обременительным.

В другой ситуации я бы с легкостью махнул рукой и вернулся к картам, если бы точно не знал, что по графику Суворов дежурит сразу после меня, а мой черед будет еще нескоро.

– Сейчас разве твоя очередь? – Спросил я.

– Нет, но меня попросили.

– Кто?

– Слава Кривоножко. На нем вся игра строится, не хочет силы тратить перед важным матчем. Он попросил, я согласился. Он все-таки главный игрок в команде, а я молодой, могу и побегать.

– Это дедовщина какая-то! – Возмутился, Аршак. – Шли его к черту.

Суворов растерянно стоял в центре комнаты, совершенно не зная, что ответить.

– Не прогибайся. – Подбодрил я его. –Сегодня ты за него постираешь, завтра отдаешь свой обед, а потом что? Идем к картам.

За пару минут уговоров чувство собственного достоинства полностью вернулось к Андрею. Дружным квартетом сидели мы за карточным столом, травили байки, делились прогнозами на предстоящий матч. Продлившееся с час веселье, неожиданно прервалось скрипом входной двери.

– Эй малой, иди сюда! – Крикнула выползшая голова Кривоножко.

Суворов заерзал на табуретке. Он пытался что-то ответить, но не находил слов, виновато поглядывая в нашу сторону.

– Ты почему еще тут?Бегом на вахту! – Продолжал кричать Кривоножко, оставаясь на зыбкой границе, разделяющей комнату и коридор.

Суворов, как послушная собака, вскочил со стула с готовностью выполнить команду. Я остановил его мягким жестом.

– Куда ты его зовешь? – Спросил я.

– Старичок, не лезь не в свое дело. А то опять по челюсти схлопочешь. – Ответил он, намекнув на сочинскую историю. Сделав шаг, он прорвал границу, нарушив наше пространство.

– Никуда он не пойдет. – Сказал я, принимая вызов. У меня не было права оставаться в стороне, позволяя ему помыкать парнем и разводить дедовщину. Правила одни для всех и кем бы он не был, он не вправе их нарушать за счет благополучия других. В сложившейся ситуации Суворов был для меня как сын, которого я хотел защитить.

Вид Суворова был жалок. Красный как спартаковский ромбик он застыл посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Данное под давлением обещание обязывало его идти в прачечную, но стыд и собственное достоинство где-то глубоко острыми концами кололи прямо в сердце, не позволяя окончательно сдаться.

– И я никуда не пойду. – Сказал Кривоножко.

– Значит, будем играть в грязной форме, пропитанной чемпионским потом. – Ответил я. – А Андрей будет дежурить согласно утвержденному графику.

– Слушай, старичок. Я не знаю с какой луны ты свалился, но нет ничего зазорного в том, чтобы молодые занимались бытовухой. В его годы я тоже был на подсосе: носил мячи, стирал форму и занимался прочими непотребностями для того, чтобы основные «бойцы» добивались побед на поле. Сейчас я основной боец. И мне нужен отдых перед важной игрой, а не возня со стиркой потной формы.

– Андрей остается с нами. Так что решай сам, в какой форме мы будем играть: грязной или постиранной. Не хочешь играть уставшим? Не играй. На тебе мир клином не сошелся, футбол – командная игра. – Резко ответил я, готовый к абсолютно любому раскладу. Мне уже давно хотелось двинуть по его наглой роже, но рука