Анатолий Гончар - Пепел победы Страница 35

— А вы уверены, что это вам не пригодится?

— Уверены, — не стал молчать ротный.

— Уверены? — Замполит сурово смерил взглядом Кречетова, осмелившегося возражать, и решил привести крайний аргумент: — Да будет вам известно, товарищ капитан, что район учений собирается посетить сам президент! А если он попросит показать штатное оружие наших разведывательных групп, что мы ему скажем? Точнее, покажем? Одни автоматы? А ночная оптика?

— Да уж! Имеющуюся у нас ночную оптику лучше спрятать и никому не показывать. Засмеют! Техника образца надцатого года! — брякнул, не подумавши, начальник РАВ, но тут же устыдился своего высказывания и умолк.

— Теперь такие не носят, — попробовал перевести все в шутку начштаба, но номер не прошел.

Строй взволнованно загудел.

— Кончай базар! — рявкнул Серов, злым взглядом окидывая развеселившихся бойцов. — Скажут показать — покажете. Не ваша вина, что у нас техника на порядок отстала от западной. Главное, чтобы все соответствовало штату. — Он задумчиво опустил взгляд. — Даже хорошо, если прикажут показать. Посмотрят, и, может, что-то изменится. Хотя… — Начштаба махнул рукой, тем самым показывая степень своей веры в провозглашаемое перевооружение.

— Закончили?! — Поглядев на часы, комбат то ли попросил, то ли потребовал заканчивать осмотр, и без того затянувшийся.

— Так точно, — нестройно отозвались начальники различных служб.

— Командиры и заместители групп ко мне! — приказал комбат, видимо, собираясь отдать крайние указания. — Боевые патроны получили? — первым делом осведомился он, наверное, пропустив доклад начальника РАВ мимо ушей.

— Так точно, — отозвались группники.

— По два магазина, — добавил Кострыкин.

— Могли бы и побольше дать, — угрюмо заметил Ефимов. — Кавказ все-таки.

— Михалыч! — вмешался в разговор замполит, оказавшийся рядом. — Вам и так выдали в два раза больше, чем обычно.

— Спасибо! — не сдержался Ефимов.

Замполит хмыкнул, но промолчал. А комбат приступил к напутственному слову.

Наконец все закончилось. Группы, убывающие на учение, разделились на две неравные части. Большая взвалила на себя рюкзаки и побрела вниз, к колонне, ожидающей их появления. Теперь им предстояла многочасовая тряска в тесных кузовах грузовиков. Меньшая, в которую входила и группа лейтенанта Кострыкина, оставалась ждать своего часа. Этим группам предстоял вывод в тыл противника воздушным способом.

Ефимов, сидевший на рюкзаке, уже множество раз подумал, что предпочел бы многочасовую тряску в «Урале» короткому перелету на винтокрылой стрекозке. Увы, ему становилось тошно от одного воспоминания о былых полетах. С его вестибуляркой кульбиты, вытворяемые летунами, были ему противопоказаны. Но выбирать не приходилось.

Полет на низкой высоте, в ограниченном пространстве ущелья, навстречу петляющей реке — это нечто. Захватывает. Ефимов давно перестал материться, его мутило. Хотелось просто оттолкнуть пулеметчика и, не дожидаясь посадки, выпрыгнуть на камни, а еще лучше сигануть прямо в отрезвляюще холодную воду и лежать в неподвижности, полностью положившись на волю течения. Но любой путь когда-нибудь да заканчивается. «Ми-8» чуть набрал высоту, поднялся по хребту и завис, одним колесом почти касаясь склона, заросшего какими-то колючками.

— Пошел! — скомандовал Кострыкин, и бойцы начали один за другим покидать вертолетное чрево.

Иван выпрыгнул последним, отбежал подальше от винтов и рухнул на одно колено.

— У, сука! — зашипел он, даже сквозь наколенник почувствовав боль от соприкосновения с камнями, покрывавшими хребет.

Воздушные потоки, бьющие в спину, усилились. Винты набрали обороты, и «Ми-8», набирая скорость, поспешил на аэродром базирования. На сегодня его миссия оказалась выполнена.

— Уходим! — махнув рукой, потребовал Кострыкин, справедливо предполагая, что следует как можно скорее покинуть место высадки.

— Прошкин, пошел! — в свою очередь, скомандовал Ефимов, отсылая вперед головной разведывательный дозор, сам же оставаясь стоять на месте.

Начались учения. Старший прапорщик не собирался проявлять инициативу и водить группу сам. Он полностью отдавал бразды правления в другие руки. Поглядывая по сторонам, Ефимов дождался, когда мимо протопает Башмаков, идущий третьим, набрал дистанцию и пристроился у него в кильватере.

Двое суток ушло на преодоление расстояния, разделяющего место десантирования разведывательной группы Кострыкина и воинскую часть, действовавшую против нее в рамках проводимых учений.

На высоту 1837, отстоявшую от объекта в каких-то полутора километрах, спецназовцы взобрались к началу вечерних сумерек. Они подошли туда и, как говорится, забазировались. Прежде чем предпринимать какие-то дальнейшие действия, следовало хотя бы немного понаблюдать за противником, благо местность, где размещался военный городок, находилась значительно ниже, а времени до окончания выполнения задания оставалось вполне достаточно, более трех суток. Спецназовцы зарылись в камни и занялись одним из основных методов разведки — наблюдением.

К середине следующего дня стало ясно: под видом «своих» проникнуть на территорию части не удастся. Подъездная дорога, ведущая за пределы гарнизона, имелась одна и очень хорошо просматривалась. Так что появиться со стороны ворот и не вызвать подозрения не было возможности. Наблюдение продолжалось.

Местный военный городок представлял собой здоровенный комплекс трех- и четырехэтажных зданий, занимавших более двух квадратных километров и рассчитанных на одновременное проживание пяти тысяч человек. В реальности гарнизон военного городка был гораздо меньшим. Он едва ли превышал полторы тысячи «боевых единиц».

Множественные строения несли чисто декоративную функцию. Эксперимент по созданию здесь некой супер-пупер части успешно провалился еще несколько месяцев назад.

Согласно легенде часть, квартирующая здесь, выбыла в предфронтовую полосу, оставив для обслуживания и охраны городка подразделения обеспечения общим числом чуть более двухсот человек, а также семнадцать лиц гражданского персонала. Если Сергей правильно понимал, то приблизительно такова и была на данный момент настоящая численность личного состава гарнизона.

Для лучшего ориентирования в городке в распоряжении группы имелась еще и спутниковая распечатка, на которой довольно четко просматривались здания, а также прочие объекты инфраструктуры. Так что в какой-то мере Ефимова больше заботило конкретное местонахождение штаба, а не вопрос временного пребывания группы. Если спецназовцам удалось бы проникнуть непосредственно на территорию военного городка, то для наблюдения подходило любое пустующее здание. Лишь бы его окна выходили в нужную сторону и не загораживались другими постройками.

Итак, этой ночью разведчикам предстояло сделать первый шаг, а именно: миновать внешнее охранение и проникнуть на территорию вражеской части. Вначале Ефимов решил зайти с севера, подняться на хребет со стороны стрельбища, преодолеть заграждения в районе вертолетной площадки и уже оттуда попробовать сместиться южнее, поближе к жилищно-штабному комплексу. Нахождение штаба именно в южной части городка определялось одной простой вещью — наличием плаца. Общеизвестно, что там, где есть плац, должен находиться и штаб.

Но по трезвому размышлению Сергей понял, что выработанный им план не «есть гут». Чересчур далеко располагалась вертолетная площадка от жилого комплекса, слишком открыта местность, чтобы всерьез рассчитывать на то, что противник не заметит выдвижения группы. И тогда в голове у старшего прапорщика созрел дерзкий до безумия план. Его-то он представил на одобрение лейтенанту Кострыкину.

— Ваня, у меня появилась сумасшедшая идея, но прежде чем о ней рассказывать, я покажу тебе некоторые моменты. Смотри. — Ефимов разложил на камне фото со спутника. — Вот отсюда не понаблюдаешь. — Тонкая хвоинка ткнулась в северную часть военного городка. — Загораживают здания. До них самих не добраться, все открыто. Через парк тоже не пройти, слишком много заборов, к тому же техника стопроцентно охраняется. Если через ограждение и переберемся, то жить будем недолго. Там всю ночь горит свет, пройти скрытно никак не получится.

— Общий смысл я понял. — Кострыкин почесал макушку. — Заключается он в том, что нам следует продолжить наблюдение с этой горы либо сразу признать свое поражение и повернуть назад.

— Ну уж нет. Признать свое поражение мы всегда успеем! Я же сказал: у меня есть сумасшедший план. Но, естественно, на претворение его в жизнь требуется твое согласие.

— Рассказывай, — потребовал группник, и Ефимов начал посвящать его в свою задумку:

— План дерзок, но прост. Для его исполнения всего-то требуется незамеченными добраться до вот этого сторожевого поста. — Все та же иголка ткнулась в точку на фото.