Михаил Рогожин - Билет в никуда Страница 35

Веня и сам был взволнован своей выходкой. Но от этого казался еще более пылко влюбленным. Оба ощущали тень Шлоссера, нависшую над ними, что придавало встрече атмосферу старинного романтизма времен Дон Жуана.

Она долго стояла посреди двора, не решаясь пригласить его в дом.

– Как я счастлив видеть тебя, – повторял по-немецки Веня.

Эдди стояла перед ним в легком белом, с кружевами, платье. Сбоку на груди была вышита зеленая уточка. Короткие черные кудри развевал легкий ветерок. Смуглая кожа зарделась матовым румянцем. Губы подрагивали. Ни слова не говоря, Веня сделал шаг вперед и поцеловал ее. Она никак не отреагировала – не отстранилась, не ответила и не обиделась. Только предупредила:

– Вокруг соседи…

– Плевать! Я женюсь на тебе. Ты ведь не против?

– Я замужем. У нас не принято так.

– Как? Шлоссер тебя развел с одним мужем, а я разведу со Шлоссером.

– Но ведь у нас хозяйство, – напомнила Эдди. Практицизм в ней органично уживался с жаждой любовного приключения. Как ни стремилась она играть роль добропорядочной жены, но глаза ее сияли черными угольками с золотыми бесовскими искорками. Монотонность жизни, нарушаемая редкими скандалами, устраиваемыми Шлоссером, казалось, совсем похоронили романтические всплески ее души. Она превратилась в типично немецкую жену. Дом был вылизан и вычищен до самой маленькой пылинки. Окна блестели чистотой. Цветы в палисадниках, вазах и даже в старой тачке гордо покачивали своими свежими головками. Конюшня и манеж содержались в идеальном порядке. Кроме того, она успевала тщательно ухаживать за собой и готовить каждый день обеды, к которым Шлоссер относился с особой требовательностью. Вечерами он сидел в кресле и смотрел исключительно спортивные программы. Потом брал Эдди за руку и вел в спальню. Поначалу она побаивалась ложиться с ним в постель. Потом привыкла и считала себя вполне счастливой женщиной. Но встреча с Веней разбудила в ней давно забытые мечты о празднике, с которого должен начинаться каждый день.

И он это чувствовал. Но напрасно надеялся на быструю победу. В мечтах Эдди большое место занимало ухаживание, которым она была обделена. Хотелось гулять, взявшись за руки, по набережной Рейна, кататься на лодке по Мозелю, ездить на горные курорты в Швейцарию… А нормального секса хватало и без Вени.

Поэтому, постояв во дворе, она так и не пригласила его в дом, а, кокетливо оттолкнув от себя, задорно улыбнулась и согласилась поехать в Бонн погулять.

Веня хотел было возразить, что у них не так много времени до приезда Шлоссера, но подумал, что всегда можно снять номер в отеле и не возвращаться на ферму, забыв о лошадях, к которым была привязана своими заботами Эдди.

Она усадила его в шезлонг под огромный зонт и убежала переодеваться. Веня закурил сигару, вытянул ноги и понял, что просто обязан жить в достатке и покое. В Москве такая жизнь вряд ли возможна. Но он ведь заберет туда Эдди не навсегда. Потом, лет через десять, купят себе такую же ферму, а может, перестроят эту, наймут целый штат работников, и начнется райская, спокойная жизнь. Тогда стукнет им обоим по полтиннику, и в самый раз отойти от дел в деревенскую глушь. А пока надо жить! Он убедит ее, что красивая молодая женщина не имеет права целыми днями ухаживать за лошадьми и пожилым мужем. Будут летать по субботам в Париж, в Монте-Карло. Эдди подружится с Инессой, ее будут окружать шикарные московские дамы, каждый вечер они будут проводить в ресторанах. Неужели это хуже, чем сидеть безвылазно на ферме, даже если она похожа на райский уголок?

Эдди выпорхнула из дома в сопровождении собак, заливающихся восторженным лаем.

– Думают, что я их возьму с собой, – крикнула она, смеясь.

Глаз от Эдди оторвать было невозможно. Она вся сверкала дорогими украшениями. На ней был шелковый длинный зеленый блузон и такие же шаровары. Золотые, полупрозрачные туфельки на небольшом каблуке дополняли этот наряд рейнской красавицы.

Веня одернул свой бюргерский пиджак и протянул ей руку.

– Поедем на моей машине. Погоди, я только собак запру в конюшне.

Через несколько минут они уже мчались с возбуждением беглецов по узким улочкам маленьких чистеньких немецких городков.

– Погуляем по набережной Рейна, а потом пойдем в китайский ресторан. Он на воде. Плавает по вечерам. Просила Шлоссера сходить хоть раз туда, а он ни в какую. Говорит, что в обычных китайских ресторанах намного вкуснее и дешевле, а этот только для дураков-туристов. Побудем сегодня дураками-туристами?

– Побудем, – согласился Веня.

Эдди вела машину непринужденно, вертя по сторонам головой и с интонациями заправского гида сообщая достопримечательности каждого проезжаемого городка.

Курганов сидел на ванной и варил чифир. Для этого пришлось купить такую же горелку, как у Шлоссера. Иначе жизнь в пятизвездочном отеле была бы совершенно невыносима. Судьба в очередной раз сыграла с Александром злую шутку. Завтра он никак не мог встретиться с Терезой в назначенный ею срок. Тогда для чего же идти сегодня вечером убивать турка? Полная бессмыслица. На баре лежали пятьдесят тысяч долларов, которые Александр получил по чеку Порте. Из них какие-то гроши потратил только на индийский чай. Несколько раз звонил в офис Терезы, но секретарша противным голосом сообщала, что фрау Островски на студии и когда будет, неизвестно. Тогда Курганов решился на хитрость. Позвонил опять, представился и объяснил, что хотя ему назначена встреча на завтра, но он должен обязательно встретиться с фрау Островски сейчас, чтобы вручить ей подарок. А вечером ему придется улететь. Этот вариант сработал. Но и тут Курганова ждало разочарование.

– Запишите адрес особняка фрау Островски. Туда вы можете отвезти подарок и передать его компаньонке – фрау Мэгги. И не забудьте оставить ваши координаты, чтобы Тереза Островски могла выразить вам свою благодарность. – После этих слов секретарша продиктовала адрес особняка и повесила трубку.

Курганов буквально покрылся испариной от бешенства. Он собирался купить ей бриллиантовое колье тысяч за сорок, а она просит передать его компаньонке! Он сжимал бумажку с адресом, пил чифир и в раздражении метался по номеру.

– Ну что ж, сама меня пригласила, – сказал он себе, остановившись перед зеркалом. Собственным отражением остался доволен, потому что выглядел очень решительным.

Курганов в который раз достал из кейса цветные фотографии турка, внимательно рассмотрел каждую. Обычная физиономия, с большим носом и черными усами, ничем не отличалась от других. Единственным опознавательным знаком была вмятина на правой щеке, вроде как от оспы. Но что делать, если турок сядет так, что будет видна только левая часть лица? «Как бы не пристрелить не того турка», – подумал Курганов и безрадостно усмехнулся.

Он решил для себя во что бы то ни стало повидать сегодня Терезу. Следовательно, приходилось спешить. Первым делом сжег фотографии, потом проверил пистолет. Вставил обойму, поставил на предохранитель. Белый кейс решил выбросить по дороге. Надел свой мешковатый костюм и почистил туфли. Еще раз взглянул на себя в зеркало. Свежевыбритое лицо с мощным подбородком дышало энергией и свежестью.

– Ничего, полюбит, – бросил напоследок и вышел из номера.

Внизу у портье Александр узнал, где можно приобрести бриллиантовое колье, и по его совету отправился на Кайзер-плац, в ювелирный магазин.

Солнце припекало совсем по-летнему. На большой зеленой лужайке посреди Кайзерплаца резвились дети, лежали и сидели группками студенты университета, а рядом возле лужайки тянулись столики многочисленных кафе. За ними сидели спокойные, никуда не спешащие люди, довольные жизнью и собой. Александр зашел в магазин. Никакой нигде охраны. Под стеклом лежали украшения без указания стоимости. Солидный немец едва повел головой в его сторону и поздоровался.

Курганов мало чего понимал в бриллиантах. А поскольку цен не было, то и выбирать не решался.

– Покажите мне колье с бриллиантами тысяч на сорок, – попросил он продавца.

Тот, услышав просьбу, по-юношески подскочил и принялся доставать из-под прилавка бархатные коробочки, кладя их, однако, не на стекло витрины, а на полочку позади себя.

– Вот, прошу, из новой коллекции фирмы «Вандом».

– Сколько стоит?

– Как собираетесь платить?

– Наличными…

– О! – обрадовался ювелир, и узкая бриллиантовая змейка в его руках заиграла разноцветными искорками. – Тогда сделаю вам большую скидку.

Он достал калькулятор, принялся на нем долго считать и делать на листке бумаги пометки, которые тут же демонстрировал Курганову.

– Видите, вот – общая цена. А сейчас вычислим скидку вообще, видите, и теперь специально для вас… Прошу – сорок две тысячи марок и девяносто пфеннигов.

Курганов достал из белого кейса пачки денег и положил перед ним. Тот не спеша принялся пересчитывать. Делал он это тщательно и с очень довольным выражением лица. Когда закончил, уложил колье в бархатную коробочку, потом ее – в кожаный футляр и протянул Курганову.