Михаил Серегин - Лютая мораль Страница 35

Не глядя на Китайца, Таксист взял со столика стакан, сыпанул в него пригоршню льда и плеснул сверху немного водки. Сделав небольшой глоток, он со вздохом плюхнулся на диван, на котором недавно сидел крутолобый. Охранники остались стоять, расположившись по обе стороны от дивана.

— Ну что, пообщаемся? — наконец сказал Таксист, закинув ногу за ногу.

— У тебя что, комплекс насильника? — Владимир слегка растянул губы в ехидной усмешке. — Хочешь подвести базу под очередное убийство? Тогда у тебя ничего не получится.

В глазах бандита сверкнули молнии, но он сумел сохранить внешнее спокойствие.

— Ты покалечил нескольких моих бойцов, — тоном прокурора, выступающего с обвинительной речью, произнес Таксист. — Двое из них погибли.

— Это те, которые гоняли на красном «БМВ»? — Китаец удивленно поднял брови. — Так я их даже пальцем не тронул.

— Что-о? — Бандит всем корпусом подался вперед. — Значит, и они на твоей совести?

— Ребята просто превысили скорость и не справились с управлением. — Танин пожал плечами, насколько это можно было сделать в его положении. — Не пытайся повесить на меня всех собак. Тебе не удастся убедить меня, что я виновен в гибели твоих людей. В этом виноват ты. И они сами отчасти, потому что оказались не готовы к серьезным делам. Они у тебя очень молодые, но мне их не жалко, они сами выбрали свою судьбу.

— Гнида, — Таксист залпом допил водку, — ты мне уже несколько дней палки в колеса вставляешь. Вот ты где у меня, — он резанул ребром ладони по горлу. — Ты бы уже давно раков кормил, но один человек попросил ненадолго сохранить твою паршивую жизнь. Так что можешь сказать ему спасибо.

— Леониду Сергеевичу? — усмехнулся Китаец. — Обязательно скажу. Вот Леонид Сергеевич, в отличие от тебя, просчитывает ситуацию на два-три хода вперед.

Теперь, уже будучи в полной уверенности, что пока еще его час не пробил, детектив специально пытался выбить бандита из колеи. Если тот занервничает, то начнет делать ошибки, и тогда можно будет этим воспользоваться. Пока что ему это удавалось. Главное здесь — не переборщить.

Не зная, что сказать, Таксист нервно дернул щекой и кивнул крутолобому. Тот зачерпнул из ведерка лед и остановился возле столика с напитками, вопросительно глядя на своего шефа.

— Водки, водки, придурок! — гаркнул на него Таксист.

Нахмурившись, крутолобый поднял бутылку «Финляндии» и налил полстакана. Шеф выхватил у него стакан, расплескав половину, и опрокинул остатки себе в глотку.

— Я бы тоже чего-нибудь выпил, — невозмутимо сказал Китаец, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Пей, не жалко. — Таксист вытер губы тыльной стороной ладони. — Последнее желание, как говорится.

— Может, развяжешь мне руки? — посмотрел на него Китаец. — Чего вам теперь бояться-то? А то так пить неудобно.

Бандит на минуту задумался.

— Развяжи, — кивнул он крутолобому.

Тот направился к Танину.

— Нет, погоди, — остановил его Таксист. — Перебьется.

— А как пить-то? — Детектив снова попытался пожать плечами.

— Выпьешь как-нибудь, если захочешь. Налей ему, — приказал он крутолобому.

— Я вам че, бармен, что ли? — недовольно прогнусавил тот, но к столику, на котором громоздились бутылки, подошел.

Теперь его вопросительный взгляд был направлен на Китайца.

— Мне коньячку вон из той пузатенькой бутылочки, — взглядом показал ему Владимир на бутылку «Камю», — и без льда, пожалуйста.

— Как скажешь, — буркнул крутолобый.

Он налил полстакана коньяка и подошел к Китайцу. Поднеся стакан к его губам, помог выпить.

— Спасибо, — кивнул ему детектив. — Теперь бы еще сигаретку, для полного счастья. Достань у меня из кармана.

Раздвинув немного веревки, чтобы не мешались, охранник вытащил из кармана Танина пачку «Винстона», достал сигарету и сунул ему в рот. Зажигалку поднес свою.

— Хорошо, — держа сигарету во рту, проговорил Китаец. — Только вот не могу я понять, Таксист, зачем тебе понадобилось подставлять жену Монахова? Ведь ты же с этого все равно ничего не получишь. Грохнули бы его так же, как Замятина. Дешево и сердито. Охранника подкупать, а потом убирать не надо, дверь в квартиру вскрывать не надо. Вот нашел ты себе геморрой! А толку-то? А вдруг вдова Монахова расколется и начнет говорить, что тогда?

— Не начнет, — без особой уверенности проговорил бандит.

— А вот это бабушка надвое сказала, — поддел его детектив. — Ведь в тюрьме-то не сладко. Вдруг Елене там не понравится? И она забудет, что ей угрожали?

— А ей тогда напомнят, — ухмыльнулся Таксист, изобразив на лице презрение.

— Я бы на твоем месте не был так уверен, — сказал Танин. — Я ведь понимаю, что всю эту комбинацию с убийством Монахова придумал Леонид Сергеевич. Ты бы не стал так изощряться, Таксист, не в обиду тебе будет сказано. Возможно, он хорошо тебе заплатил… Только вот в случае прокола ты сядешь в тюрьму, а Леонид Сергеевич выйдет сухим из воды.

— Хватит болтать. — В голосе бандита снова поубавилось самонадеянности, поэтому Китаец продолжил, зная, что тот будет его слушать:

— Ты знаешь, что Леонид Сергеевич вообще собирается тебя кинуть? Он, между прочим, общается с вдовой Монахова через ее сводную сестру Стасю. Я как-то увидел у той записку и подумал, что он пытается запугать или шантажировать Станиславу, а потом понял, что эта записка предназначалась Елене. Он предлагает вытащить ее из тюрьмы! Не веришь, спроси у Стаси, ты ведь ее знаешь. Так вот, вытащить из тюрьмы человека, обвиненного в убийстве, можно, только если…

— Ты хочешь сказать, — прошипел Таксист, — что Сергеич?..

— Да я уже это сказал, — покачал головой Танин. — Подумай хорошенько. Ты для него — только орудие, не более того. Когда он добьется своей цели, то тебя просто сдаст ментам.

Глаза Таксиста постепенно начали наливаться кровью. Его рябое лицо снова исказилось в презрительной гримасе, но пока он молчал. Китаец продолжил:

— Леонид Сергеевич крутит сейчас роман с сестрой Елены. Это ему нужно, чтобы через нее поддерживать с Монаховой связь. Думаю, что к Елене он неравнодушен. Она когда-то ему отказала, и он решил действовать таким вот неординарным методом. Олег Борисович, кстати, тоже перешел ему дорогу, заставив выкупить его же помещение. Это обошлось Леониду Сергеевичу в кругленькую сумму, и он затаил на Монахова зло. Только одна эта версия у меня как-то не проходила, а вот совместно с версией насчет возможных чувств Леонида Сергеевича к Елене все встало на свои места. Так что, Таксист, теперь тебе все понятно?

— Если все так и есть, — морда бандита побагровела, и, чтобы как-то унять охвативший его гнев, он провел рукой по бобрику седеющих волос, — то я убью его.

— Вот в этом ты мастер, — усмехнулся Китаец. — Медом тебя не корми, дай кого-нибудь на тот свет отправить.

— Я убью эту паскуду! Изрежу его на мелкие кусочки, поджарю на медленном огне, — не обращая внимания на реплику детектива, неистовствовал Таксист, — он у меня узнает, как пахнет жареная задница, гнида…

На этой мажорной ноте его прервали. В гостиную спустилась Юля. Стараясь не глядеть на Танина, она подошла к дивану, на котором сидел бандит, и опустилась рядом с ним.

— Я хочу есть, — капризным тоном сказала она, — давай поедем куда-нибудь.

— Сейчас не могу. — Таксист поднялся, налил себе водки и выпил. — Иди посмотри что-нибудь в холодильнике.

— Там только чипсы и пиво, — заныла Юля, — я не могу так питаться! Ты хочешь уморить меня голодом?

— На, — бандит достал из кармана мобильник и швырнул его девушке, — закажи какой-нибудь жратвы из ресторана, на всех.

— На четверых? — уточнила Юля, поймав телефонную трубку.

— На всех, я сказал! — рявкнул Таксист. — И двигай отсюда, нам нужно поговорить.

Она обиженно поджала губы, встала и, споткнувшись о ковер, упала прямо на Китайца. Телефон вылетел у нее из рук и приземлился почти у кухонной двери. Владимир почувствовал, как ее рука коснулась его связанных за спиной рук и что-то вложила ему в ладони. Руки Танина настолько затекли, что он только спустя некоторое время понял, что это небольшой острый нож.

— Росомаха! — Таксист подлетел к ней и пихнул ее ногой в бок. — Давай быстро, крошка, не нервируй меня!

Юля тихонько шмыгнула носом, подобрала мобильник и поплелась наверх.

«Молодец, девочка», — мысленно похвалил ее Китаец, сжимая в кулаке лезвие ножа.

В этот миг до его слуха донесся шорох шин. Крутолобый подошел к окну и, кинув взгляд во двор, кивнул своему шефу.

— Сергеич? — уточнил Таксист.

— Он самый, — флегматично ответил «телок».

— Вот мы сейчас с ним и поговорим, — зыркнул бандит на Китайца, — а потом… — Его невыразительный узкий рот растянула ледяная усмешка.