Дмитрий Чераксов - Крестом и булатом: Атака Страница 35

– Значит, снова сдали, – обыденно сказал командир разведроты. – И зацепок никаких нет?

– Есть подозрения, но нет доказательств. – Заместитель начальника штаба опустил голову. – Была надежда, что ты хоть что-нибудь обнаружишь.

– Там все сгорело, – майор пожал плечами. – Колонну снесли фугасами, потом добили из гранатометов. В долине мы нашли несколько трупов, но кроме того, что это духи, сказать нечего. Еще там троих привязали к дереву и подорвали… Никаких бумаг при них не было.

– Жаль…

– Мы все осмотрели, по сантиметру. Кроме брошюрок на арабском и удостоверений шариатской гвардии – ничего.

– Удалось выяснить, куда ушли нападавшие?

– Вероятнее всего, дальше в горы. На юго-запад. Но это не точно. Могли сделать крюк и вернуться в Ингушетию…

– А если предположить, что это такие же бандиты?

– У меня нет ответа. Слишком все странно.

– Да уж. – Генерал-майор окутался клубами дыма. – Ладно, иди отдыхай…

Ахсарбек Болоев провалил экзамены на заочное отделение Московского лесотехнического института и по этой причине пребывал в отвратительном расположении духа.

Двенадцатого августа он приехал к отцовскому другу в Мытищи, двадцатого сдал документы в приемную комиссию, а пятнадцатого уже знал, что получил два балла за сочинение.

Денег, чтобы оплачивать учебу на коммерческом отделении, у Ахсарбека не было. Болоевы принадлежали к тем многим тысячам осетинских семей, что не имели влиятельных и богатых родственников, и жили, как живут миллионы таких же граждан России, – работали на заводах и в школах, ездили на стареньких «жигулях» или «москвичах», никогда не бывали в казино и элитных ресторанах, а толстые пачки долларов видели только по телевизору.

Ахсарбек прошелся по платформе в ожидании электрички, с интересом оглядываясь по сторонам. Все свободное от поездок в институт время он просидел на квартире у отцовского знакомого, не выходя на улицу, дабы не быть задержанным патрульными. Милиционеры азартно отлавливали на улицах всех, кто имел «подозрительные» форму носа или цвет кожи, препровождали в отделение, а там сначала били, потом вымогали деньги за отсутствие в паспорте штампа о регистрации. Наученный горьким опытом друг семьи Болоевых, работавший ведущим инженером на обувной фабрике, запретил Ахсарбеку выходить из помещения на свежий воздух. В институт его отвозили на машине и так же доставляли обратно.

Восемнадцатилетний осетин, проживший три года в лагере для беженцев, и сам не хотел никаких неприятностей. Он слишком хорошо знал, чем заканчивается для представителя «кавказской» национальности конфликт с любой властной структурой…

Из припаркованной возле ларьков машины выбрались двое и направились к невысокому худому пареньку с синей спортивной сумкой на плече.

– Документы, – негромко приказал сотрудник четвертого отдела РУБОП Сергей Маргиянов.

Ахсарбек испуганно обернулся и полез за паспортом.

Напарник Маргиянова Александр Рудин встал у Болоева за спиной.

– Ага, черножопый! – удовлетворенно констатировал Сергей. – В машину!

– Но… – запротестовал Ахсарбек. – Вот же билет. Я уезжаю сегодня…

– А он оптимист! – заржал Рудин и заломил Болоеву руку. – Быстро в машину!

Стоящие на платформе люди индифферентно отвернулись. Кому какое дело, когда доблестные стражи порядка задерживают изрядно надоевшее всем «лицо нерусской национальности».

Маргиянов сорвал с плеча Ахсарбека сумку и бросил в багажник. Затем повернулся и коротко, без замаха ударил юношу в живот. Осетин согнулся, и его сноровисто втолкнули в салон. Маргиянов прыгнул за руль, Рудин уселся на заднее сиденье и упер Болоеву в бок ствол пистолета.

«Жигули» развернулись, проехали через площадь и затормозили у автобусной остановки, где двое широкоплечих парней отоваривались пивом в ларьке.

– Граждане понятые! – весело позвал Маргиянов. – Клиент ждет!

– Рот откроешь – пристрелю, – прошипел Рудин и сильнее вдавил дуло ПМ под ребра Ахсарбеку. – При попытке к бегству.

«Понятые», в чьих руках болтались полиэтиленовые непрозрачные мешки, лениво подошли к машине.

– Пивка хочешь? – предложил Маргиянову белобрысый крепыш.

– Лучше водочки. Но позже. Сначала надо пассажира запротоколировать.

Болоева вытолкнули из машины и положили лицом на капот, стянув запястья наручниками.

Рубоповец покопался в багажнике и выставил на землю синюю спортивную сумку.

– Итак, – веселым голосом сказал Маргиянов, – производим первичный осмотр изъятого у подозрительного гражданина личного имущества…

– Сначала карманы, – прогудел Рудин и запустил руку под куртку Ахсарбеку. – Ого, а что это? – Перед носом юноши лег маленький пакетик с белым порошком.

– Готов поспорить, что это героин, – Маргиянов разложил на капоте листы протокола обыска, встряхнул украденную у задержанного неделю назад «братка» ручку «Waterman» с золотым пером и начал быстро записывать. – В первом приближении – грамма два-три…

– Сколько грамм – столько и лет, – поддержал приятеля один из «понятых», работавший в том же четвертом отделе подмосковного РУБОПа.

– Отпечатки не забудь, – напомнил второй «понятой».

Рудин аккуратно взял пакетик, вложил в ладонь Болоеву и крепко сжал пальцы.

– Есть. – Героин перекочевал в маленький мешочек.

Маргиянов открыл молнию на сумке и запустил туда руку.

– Граждане понятые! Попрошу внимательнее! Сейчас при вас мы обнаруживаем… вернее, случайно находим… набор профессионального террориста… – рубоповец выпростал руку и помахал прямоугольным брикетом, похожим на большой кусок мыла. – Конечно, окончательный ответ должна дать экспертиза…

– Но ты готов поспорить, что это пластид, – закончил белобрысый.

– Именно! – Маргиянов хитро прищурился и снова полез в сумку…

Ахсарбек безучастно смотрел прямо перед собой и глотал слезы.

Он уже понял, что сопротивляться бессмысленно. Отрежиссированный спектакль катился по накатанной, и никто не в силах был остановить гнусное представление. Через несколько минут его швырнут в машину, доставят в СИЗО, и спустя пару месяцев «самый гуманный суд в мире» припаяет ему максимальный срок за преступления, которых он не совершал. Ни один прокурор даже не станет слушать оправдания осетина, задержанного на подмосковном вокзале с сумкой взрывчатки и наркотиками в кармане…

– Граната Ф-1, одна штука. – Капитан милиции Маргиянов подбросил на ладони ребристый стальной кругляш. – С запалом.

– Целый арсенал, – «удивленно» протянул белобрысый.

– За такое задержание полагается одна звезда и два просвета, – угодливо поддержал второй «понятой», опер из местного райотдела. – Может, он причастен к прошлогодним взрывам домов?

– А что? – Рубоповец оценивающе посмотрел на Болоева. – Подходит. Надо поработать с гражданином. Прогоним по картотеке, может, что и выплывет…

Рудин хмыкнул.

За прошедший с момента объявления «контртеррористической операции» год они на пару с Маргияновым осуществили уже семь подобных «задержаний», забив в камеры одиннадцать кавказцев. Ни один из арестованных на свободу так и не вышел.

Болоев был двенадцатым.

Начальство ставило Рудина и Маргиянова в пример коллегам и всячески поощряло неформальные методы дознания, ибо благодаря своевременным арестам «террористов» вроде Ахсарбека показатели у подмосковного РУБОПа только росли, что уже неоднократно отмечал министр внутренних дел, вынося благодарности в приказах и щедро одаривая новыми званиями трудолюбивых сотрудников.

Истинное положение дел интересовало министра в последнюю очередь. Ему гораздо важнее было доложить Президенту об успехах своего ведомства и получить от того дополнительное финансирование. Куда шли внеплановые деньги, рядовые офицеры, естественно, не имели понятия.

– Расписывайтесь, – Маргиянов передал листы протокола «понятым» и подмигнул Рудину. – Давай его обратно в машину…

Рудометов решил подсобить Владиславу и, повесив СВУ-АС на плечо, вытащил из ножен широкий охотничий кинжал со страшной пилой на незаточенной стороне клинка.

– Не заставляй меня совершать акт вандализма, – предупредил Игорь, глядя в испуганные глаза Беноева.

Боевика опять затрясло.

– Так. – Рокотов понял, что пленный уже дошел до кондиции, и убрал свой ножик. – Говоришь кратко, просишь мало и уходишь быстро… Начали. Откуда тебе известно про подводную лодку?

– Здэсь база. Оны здэсь останавливаются…

– Давно?

– Год, навэрное…

– Откуда приходит лодка?

– Из Грузии.

– Это конечная остановка?

– Нэт…

– А где конечная?

– Я нэ знаю. Гаварят, гдэ-то около Гехи…

– Кто говорит?

– Рэзван гаварыл…

– Где сейчас Резван?

– Нэ знаю, – Лёма отрицательно качнул головой. – Был в крэпости…