Михаил Нестеров - Вольные стрелки Страница 36

– Честно говоря...

– То-то и оно. Твоя задача – вернуться в ту среду, где твоя машина не привлечет особого внимания, причем вернуться как можно быстрее. Захват Харламовой занял секунды. Как говорит наш шеф, не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы представить следующее. Что могло заставить водителя, исполняющего обязанности телохранителя, нарушить инструкции? Только чрезвычайная ситуация. И такая ситуация была подготовлена. Вот ты, Костя, едешь на своей машине за город и видишь, как тебя обгоняет гринмобиль. И все происходит в динамике, ни намека на статику. Твой мозг переключается на идентификацию, и ты буквально опознаешь то, что бросается в глаза, – самое отличительное, но отнюдь не главное. Главное ждет тебя впереди. Ты читаешь номер, видишь знакомую занавеску на заднем стекле, твою бдительность усыпляет «мигалка» на крыше лимузина. Он обгоняет тебя и показывает включенным сигналом поворота и коротким нажатием на тормоз – лишь бы загорелись красные огни – остановиться. С чем связано нештатное появление шефа, выяснять некогда. Тебе же не придет в голову выяснять причину по телефону? Зачем, когда все разъяснится быстрее, чем ты нажмешь на зеленую клавишу. И ты выполняешь команду, нажимая на педаль тормоза. И когда твоя машина останавливается, «Ауди» дает задний ход и перекрывает тебе путь вперед. Вторая машина подпирает сзади. Секунда, и пара боевиков уже у твоих дверей. Еще три-четыре секунды, и заложница в машине. Дальше, как мне видится, тройка машин растянулась, чтобы не бросаться в глаза гаишникам единым целым, но так, чтобы и не терять друг друга из виду. Если говорить о «зеленой улице», то таковая была предусмотрена в плане Глумова.

– Думаешь, это он разработал план?

– План не такой сложный. Но Глумов – тот человек, который мог его реализовать, что и сделал.

– Ну, а ты почему согласился работать на Глумова? – все-таки задал «детский» вопрос Костя. И Цыплаков снова поставил его на чужое место:

– Ты убил человека, а тебя до кучи обвиняют в убийстве, которое ты не совершал. Ты попал в ситуацию, когда не можешь остановить процесс. Значит, тебе нужно участвовать в нем. Хотя бы для того, чтобы узнать правила. И это единственный путь к спасению.

– Так что ты говорил о «зеленой улице»?

Цыплаков хотел было ответить: «Уже не помню».

– Улица или сеть переулков, в которых могла затеряться «Ауди», а дальше – скрыться, исчезнуть. Упасть каплей, если хочешь. Только вот где этот рукав...

– Упасть каплей, ты сказал?

– Да, а что?

– Ничего. Просто красиво.

Упасть каплей... Это выражение насторожило Цыплакова. Он слышал его, но употребил впервые. Оно означало исчезнуть, кануть в вечность или прошлое, в Лету. Упасть каплей... в реку забвения. Он знал цену таким вот озарениям и сейчас был уверен, что эта капля упала на него неспроста. Это называлось наитием, внушением свыше. И он поддался этому гипнозу. Тотчас перед ним возник образ человека, который снял с него груз ответственности, во всяком случае, его часть: Николай Абазе. Он буквально на пальцах объяснил Цыплакову, что майор Бармин, под началом которого Абазе пахал налево и направо, слишком много знал. Сам же Абазе знал на несколько мелочей больше. Он что-то говорил о коллекторе... Но не что-то, а конкретные вещи. И прежде чем снова окунуться в море тех вещей, Цыплаков припомнил его слова, которые ему ни тогда, ни потом бравадой не показались:

«Я могу провести парочку киллеров к загородному дому генерала так, что и собака не гавкнет и сирена не завоет».

Вот и Глумов провел «Ауди» с заложницей так, что ни одна патрульная машина не вспыхнула своими спецсигналами и не икнула сиреной.

Глумова Абазе видел всегда мельком и только на территории части, а за территорией... Землекоп тогда замялся или сделал паузу. Видел он его однажды. На вопрос, когда и где это случилось, он ответил вопросом: «Знаете военный городок Черный?» Вот тогда Цыплаков и подумал, что миссия его завершилась успехом: не голый жребий убил майор Бармина, а холодный расчет. Но черт с ними. Как и тогда, у Цыплакова и сейчас не было желания реабилитировать Бармина. Строители под его началом копнули глубоко и не там, где надо, фактически обнажили кабель. А тот, по словам Землекопа, «проложен по дну реки, дальше – в коллекторе, а коллектор тот – рукав большого, городского коллектора». В общем, в стиле сказки про Джека, который построил дом... О бесчисленных коллекторах, что пролегли под Москвой, чего только не говорят. «О них ходят легенды». Это Цыплаков вспомнил точные слова Землекопа, будучи уверенным, что они важны в этот критический момент. Он поочередно окинул взглядом Ипатьеву и Костю-Хана.

– Кажется, я могу очертить круг наших поисков. – В этой связи ему припомнился генерал Разлогов, отмечающий на карте Московскую кольцевую автодорогу. Это случилось в тот день, когда Цыплаков составил список мест, где часто бывал Харламов. Он бы не справился с этой работой, если бы Разлогов накануне точно не указал, что от него требуется. Он встал со стула, подошел к карте Москвы, что висела на северной стене его кабинета, и начертил круг ровно по Московской кольцевой. Ему даже показалось, что этой сизифовой работой генерал отвлекал его от чего-то главного, чего ему знать было не положено. Но он не привык разбрасываться в делах, а на сегодняшний день для него не было дела важнее «реализации военного городка».

Цыплаков вернулся к действительности и поочередно взглянул на Багдасарова и Ипатьеву.

– Письмо надежнее всего прятать в почтовом ящике.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Шелковая Моль.

– Военный городок Черный, который уходит с молотка, – назвал Цыплаков. Он отдал распоряжение Багдасарову:

– Садись ко мне в машину.

Тот нехотя подчинился.

Глава 34. Бойцы невидимого фронта

Муса Сараев стоял на берегу реки. Его взгляд был устремлен на противоположный берег. Он точно знал месторасположение колодца, через который заложницу опустили в коллектор. Он был бы не прочь посмотреть, как ее содержат, но слова Вейсберга крепко запали ему в душу, и он не мог не согласиться с ним: «Я бы хотел держаться подальше от похищения Харламовой. Даже один наш человек может бросить тень на меня».

Сараев не мог знать всех людей под началом Глумова, но самого Сергея видел пару раз и кратко побеседовал. Что вынес из этой, по сути дела, бестолковой встречи? Ничего особенного. Показал себя, посмотрел на другого.

Он вооружился биноклем и метр за метром обследовал противоположный берег. Тот охранялся спецназовцами Глумова, и они умело маскировались. Что же, это неудивительно. Они знали, что такое «горячие точки», не понаслышке.

Муса пришел к неожиданному выводу: эту часть военного городка можно было назвать неприступной. Река – это ров. По ту сторону рва – боевая единица. Мимо нее и комар не пролетит.

Сараеву припомнился недавний разговор с Вейсбергом. Тот потребовал ограничитьобщеечисло охранников на предстоящем рауте. И объяснил почему. Потому что «с ужасом представлял натуральную сходку чеченских боевиков от следующих персон: Сараева, Бажаева, Хусейнова, Хожамирова...» Гости затеряются среди бесчисленной охраны. Плюс «бойцы невидимого фронта» от генерала Разлогова. Но у них другие цели. Тем не менее охранные функции на них были возложены.

Сараев принял идею шефа еще и по той причине, что на охрану объекта заступят только его люди. Слишком много охраны – тоже ничего хорошего. Хлопнет шутиха, а кто-нибудь из хожамировцев откроет ответный огонь, сгребет в охапку своего шефа и начнет отчаянно отстреливаться от бажаевцев. С ума сойти можно.

Группа физической защиты Вейсберга отличалась компактностью и мобильностью, а также исключительно чеченскими именами, по сути дела – защита чести, достоинства, деловой репутации и тела. Все это отпугивало энтузиастов, которые вынашивали идею поквитаться с Вейсбергом.

Военный городок Черный. К нему вели две дороги, одна из них – настоящий танкодром. Что касается третьей по счету дороги, то на текущий момент она являлась самой современной в столице.

– Будешь докладывать Харламову? – спросил Багдасаров.

– Ты плохо слушал меня. Он не знает о нашей инициативе. Просто мои расчеты требуют подтверждений. За ними-то мы и едем в Черный. К тому же время еще терпит...

Да начала торгов оставалось два часа пятнадцать минут. И едва Цыплаков установил этот новый отсчет, факт продажи городка, хождения по лезвию вокруг него Сергея Харламова отошли на задний план и стали фоном. На первом месте – Ирина Харламова. Что касается Цыплакова и его маленькой группы, то он не хотел ввязываться в драку: Глумов убьет заложницу и сделает это хладнокровно. Пусть даже не сам он нажмет на спусковой крючок. Главное – собрать сведения, которые помогут настоящим профессионалам освободить заложницу.