Боец 6: лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров Страница 36

— Нет уж, — улыбнулся я в ответ. — Каждый должен заниматься своим делом.

Ещё мне только в «контору» не хватало идти. Всю жизнь притворяться, круглосуточно играть роль и не принадлежать себе…

— Ладно, — лицо Степаныча снова стало серьезным. — Это все лирика. Время позднее. Завтра турнир. Я так понимаю, ты сейчас не домой? — он заговорщицки подмигнул мне.

— Правильно понимаешь, — сказал я. Кажется, необходимость «выпустить пар» становилась все актуальнее. Причем не только в постели. Как бы вообще крыша не съехала с такими-то сюрпризами!

— Сосо тебя отвезёт, я сейчас распоряжусь, — сказал Степаныч и вдруг заржал: — Надеюсь, ты больше не будешь ему яичницей угрожать? Не надо, пенсионерам у нас, так сказать, почет и уважение!

— Не буду, — усмехнулся я. И как я сразу не догадался про жучки?

— Ну и девушку нашу тоже не обижай, — напомнил Степаныч. — Она, конечно, профессионал и действовала по заданию, но к тебе относилась по-особенному.

— По-особенному — это как? — напрягся я.

Степаныч снова помолчал, потом внимательно поглядел мне в глаза.

— Да втюрилась она в тебя, дурында, — проговорил он. — Хорошо ещё, по заданию тебе никаких пакостей не надо было делать, а то бы пришлось ее менять.

Я буквально рассвирепел. «Втюрилась», как же! Меня, как набитую поролоном куклу, дёргали за верёвочку и водили туда-сюда, а она, вместо того, чтобы предупредить, спокойно наблюдала. Да ещё и хихикала про себя небось! Хороши у вас понятия о любви, господа спецслужбисты!

Распрощавшись со Степанычем, я направился к машине. Сосо стоял, опершись на бампер, и выжидательно смотрел на меня.

— В гостиницу? — уточнил он.

— Если знаешь, зачем спрашиваешь, — отозвался я. — Только не так, как в прошлый раз.

Сосо улыбнулся и сел за руль. Я чувствовал себя как-то по-дурацки. Получалось, все вокруг знали, что на самом деле происходит — а я был как фишка в чужих руках! Ну ничего, сейчас ещё с Алиной поговорю. Мысль о том, как она будет выкручиваться и оправдываться, почему-то вызывала во мне приступ злорадства.

До гостиницы мы доехали довольно быстро — видимо, грузин знал какие-то срезающие маршруты. Отпустив его, я поднялся на Алинин этаж и забарабанил в дверь с такой силой, что она зашаталась под моим кулаком. Алина открыла в одной ночнушке, явно недавно из душа — свежая, нежная, соблазнительная. Но нет. Это потом. Сперва мы разберемся, сколько она мне успела наврать за то время, пока водила меня за нос.

— Привет, — Алина завлекающе захлопала глазками. — Ты чего не спишь накануне…

— Поспать успею ещё, — грубо ответил я, вошел в номер и потащил ее за собой, захлопнув дверь. В номере я посадил ничего не понимающую Алину на кровать, а сам сел на стул напротив. Раз уж она у нас — товарищ офицер, стало быть, проведем допрос: ей эта атмосфера должна быть привычна.

— Серёж, ты чего? — тихо спросила Алина. — Что случилось?

— Ну и в каком ты звании? — резко спросил я, глядя ей прямо в глаза. Вдруг ее лицо вытянулось и задрожало.

— Че…чего⁇ — переспросила она, ещё тише.

— Не придуривайся, — резко оборвал ее я. — Я только что от нашего Степаныча. Ой, простите, от вашего товарища полковника. Он мне поведал увлекательнейшую историю, как одного Бойца компания суперпрофессионалов-разведчиков на протяжении долгого времени делала круглым идиотом. Теперь я просто жажду выслушать версию ещё одной актрисы, занятой в этом спектакле. Давай, примадонна Алиночка, на бис! По многочисленным просьбам зрителей, — и я картинно захлопал в ладоши.

Алина спрятала лицо в ладони и затряслась. Плачет? Или продолжает придуриваться?

— Я так и знала… — наконец прошептала она.

— Чего ты знала? Что комедию до конца поломать не получится? — взревел я.

— Знала, что все это плохо закончится, — проговорила Алина. Она подняла лицо на меня, и я увидел, как из ее глаз текут слезы, а взгляд… столько безнадеги в нем я ещё не видел.

— Ну да, — кивнул я. — Знала — и специально продолжала. Тебе же чем хуже, тем лучше, да?

От злости я уже сам плохо понимал, что кричал.

— Да что ты понимаешь, идиот! — вдруг взорвалась Алина. — Тоже мне, разоблачитель нашелся! Да, я работаю на контору, — сказала она тише. — А ты думаешь, это так легко? Думаешь, такой кайф не принадлежать себе, не иметь возможности открыться даже самому родному человеку? И теперь, когда ты все узнал, вместо того, чтобы понять меня, ты меня же ещё и обвиняешь?

— Ах, это ты у нас бедная-несчастная жертва, да? — закричал я в ответ. — Может, мне тебя ещё пожалеть надо? Я-то, дурак наивный, к тебе искренне привязался, полюбил, можно сказать! Я верил, что у нас все взаимно, что мы закончим с делами и будем потом вместе, а ты чем отплатила? Плела тут мне про неземную любовь, а сама все тут же докладывала своему Степанычу? «По-кро-ви-тель»! — передразнил я ее интонацию. — Как ты только сама умудрялась не заржать!

— Нет, ты действительно идиот, — откровенно возмутилась Алина. — Ты всерьез думаешь, что мне это все такое удовольствие доставляло, что ли? Ты хоть понимаешь, что такое смотреть в глаза любимому человеку и думать о том, что ты не имеешь права рассказывать ему правду? И так — изо дня в день? Ты хоть это понимаешь, что это за мука адская, дурья твоя башка?

— Любимому — это какому? — съязвил я. — А то я не в курсе всей твоей агентурной работы — может, не всех знаю.