Алекс Берн - Сезон охоты на Охотника Страница 38

— В-вы в порядке, т-товарищ п-полковник? — спросил, заикаясь от пережитого стресса, сержант. У Никифорова звенело в ушах после близкого взрыва и он не расслышал вопрос сержанта, но догадался о его смысле по движению губ и утвердительно кивнул. Поднявшись с земли, он осмотрел себя. Отряхивая землю с костюма, почувствовал боль в левом плече. Морщась, Никифоров снял пиджак и обнаружил вонзившийся в мышцу и торчащий наружу маленький осколок.

Держа под мышкой пиджак, Никифоров подошел к Хладову, возле которого уже хлопотала медсестра. У Хладова был рассечен лоб, но неглубоко: скорее всего, не осколком, а при падении со стула Хладов просто зацепился за сучок. Хладов увидел пятно крови на рукаве белой рубашки Никифорова и сказал медсестре:

— Ну, хватит мне царапину дезинфицировать! Клейте пластырь побыстрей и окажите помощь полковнику!

Медсестра вынула пинцетом осколок из плеча Никифорова, промыла рану перекисью водорода и заклеила пластырем. Когда оказание первой помощи закончилось, Хладов приказал уже пришедшему в себя сержанту:

— Чай — мне, и кофе — полковнику! И лимон не забудь!

— И пятьдесят коньяка! — добавил Никифоров. Ему требовалось снять внутреннюю дрожь. За все время службы с органах госбезопасности он впервые оказался под обстрелом.

Хладов внимательно посмотрел на него и добавил:

— И сто грамм коньяка — полковнику!

Появился начальник охраны. Хладов отрывисто бросил ему:

— Прочесать дома по Шипиловскому проезду. Крыши — в первую очередь. Искать пусковую установку.

Через час пусковой контейнер и устройство наведения уже стояли перед Хладовым.

— Так я и знал, — сказал Хладов. — „Катран-М“. Блок радиоуправления не подключен, значит, запуск был произведен по таймеру. Хотел бы я знать, где Охотник достал эту штуку.

— Вы думаете, что это он? — с сомнением заметил Никифоров.

— Конечно, он! — ответил Хладов. — Любой другой просто решил бы меня убрать. А он просто предупредил.

— Хорошо же предупреждение! — саркастически заметил Никифоров, глядя на обезглавленного Дзержинского. Тот напоминал спешившегося Всадника без головы.

— Для того чтобы покончить с нами, — сказал Хладов, — достаточно было вместо кумулятивной боевой части поставить осколочно-фугасную! И уж целили бы не в статую, а в здание. И ракет пустили бы штуки три, не меньше. Нет, это просто предупреждение о том, что он знает, кто на него охотится. И что он не хочет моей крови потому, что он не работает против меня.

Никифоров слушал и не улавливал логики. А логика была, но понятная только для Хладова. И он был явно не настроен делиться этим пониманием.

— Теперь наш ход! — повернулся Хладов к Никифорову. — Мы должны найти, где он прячется! И — Котов! Не забывайте про Котова!

22 августа 1994 года, 16.05.

А Котов в то время находился в суверенном Азербайджане. Он сидел на даче в Пиршагах, недалеко от Баку. Но совсем не для того, чтобы наслаждаться оздоравливающими водами Каспия, закусывать огромными сладкими персиками прекрасный азербайджанский бренди, по привычке называемый коньяком. Котов работал.

Он находился в командировке, целью которой была координация усилий российских и азербайджанских спецслужб в пресечении незаконного оборота наркотиков. Но в данный момент он занимался более важным делом: вычислял связи Охотника.

Он расписал на листке бумаги возможные контакты Охотника: явки, почтовые ящики, поставщики оружия и так далее. Но все связи замыкались на Охотника. Это были его личные контакты, о которых никто не должен был бы знать. Если Охотник строит свою работу грамотно, то этих людей он подбирал лично. Хотя… поставщики оружия! Как он на них вышел? Впрочем, учитывая всю предыдущую деятельность Охотника, проблема оружия перед ним, скорее всего, никогда не стояла. А документы? Он наверняка использует фальшивые документы. А для этого нужен профессионал, который их изготовит быстро и качественно. Да ведь и его внезапно исчезнувшая подруга наверняка живет сейчас под чужим именем!

Котов задумался. Конечно, надо начинать с Рубинчика. Выяснить, где он сейчас. Проверить его связи. Ведь какие-то дела Охотник с Рубинчиком вел! А если Рубинчик вывел Охотника на изготовителя документов? А связи Рубинчика вычислить можно, ведь Рубинчик достаточно известен если не в криминальном, то в околокриминальном мире!

Котов сделал пару звонков по телефону. Так, машина закрутилась! Пусть ребята землю роют!

И Котов достал из бара бутылку бренди. Критически оценил уровень золотистого напитка в бутылке. И с сожалением отметил, что стал пить больше обычного с тех пор, как взял в разработку Охотника. Ну, ничего! Если с Охотником все получится, то он, Котов, сможет забыть и про Хладова, и про наркомафию, про службу в ФСК и до конца своей жизни наслаждаться покоем в собственной вилле на Гавайях! Впрочем, на хрена ему Америка! Вот он был на Кипре, так ему там очень понравилось! Ну, так пусть будет Кипр!

22 августа 1994 года, 19.30.

Охотник притормозил возле универмага. Рубинчик удивленно посмотрел на него.

— Чего, трусы купить решил, все уже уделал? — раздраженно спросил он у Охотника. Тот усмехнулся и ответил:

— Так, дружка захвачу. Очень полезный дружок!

— Какого дружка! — забеспокоился Яша. — Мы так не договаривались! Эй, ты куда? Ну ты и поц!

Охотник исчез за дверьми универмага, а Яша закурил и от нечего делать принялся созерцать выставленную в витрине игрушку: развеселый „ковбой Мальборо“ курит сигарету, то опуская, то поднимая руку и выпуская изо рта струйки настоящего дыма. Прошло минут двадцать и раздраженный Яша закуривал уже третью сигарету, как вдруг он увидел такое, что переполнило его негодованием до краев, — он даже подавился сигаретным дымом и слюной от возмущения!

В витрине магазина внезапно появились миловидная продавщица, менеджер зала с болтавшейся на лацкане пиджака фирменной карточкой, и… Охотник. Менеджер с продавщицей сняли с витрины игрушечного ковбоя, упаковали его в пакет и вручили Охотнику. Тот что-то сунул им в карманы, пожал руку менеджеру, похлопал продавщицу по бедру и через минуту сел в машину.

— Ты офонарел?! — прошипел, яростно кашляя, Яша. — На хера тебе эта кукла?!

— Какая же это кукла? — удивился Охотник. — Позволь тебе представить моего друга — ковбой Джо! Теперь есть с кем покурить, когда я буду в норе отсиживаться!

— Сколько ты за него выложил? — поинтересовался Яша.

— Двойную цену, — ответствовал Охотник. — Штука баксов, плюс по сотне продавщице и менеджеру зала. А что?

— Ну ты и поц! — вздохнул Рубинчик.

23 августа 1994 года, 11.00.

Как ни странно, но первыми на укрытие Охотника вышли руоповцы. Будучи уверенным в связи Охотника с криминальным миром, следователь РУОП решил проверить: не имеет ли отношения Охотник к взрыву „Тропикаля“. Логика проста: поскольку Охотник, видимо, профессиональный киллер, то надо проверить все случаи работы профессионалов в области терактов. Хотя в управлении ФСК уверяли, что имел место обычный взрыв газа, следователь РУОПа вполне резонно полагал, что это может быть теракт, умело замаскированный под несчастный случай.

Поскольку все уцелевшие работники „Тропикаля“ были уверены, что Рубинчик погиб при взрыве, то эта уверенность способствовала развязыванию языков. Одна из официанток уверенно опознала Охотника как человека, часто приходившего к Рубинчику и имевшему с ним какие-то дела. Более того, она видела его в „Тропикале“ буквально за полчаса до взрыва. Таким образом, версия поменялась на прямо противоположную: не погиб ли Охотник вместе с Рубинчиком и не был ли он его партнером по бизнесу?

Когда 22 августа разбиравшие завалы спасатели добрались до входа в тоннель, руоповцы удостоверились в том, что Рубинчик и Охотник еще пребывают на этом свете. Они бросились проверять места возможного местонахождения беглецов, и тут руоповцам сказочно повезло.

Двое руоповцев под видом грибников проверяли один из подмосковных поселков и находящийся рядом с ним давно остановившийся завод. Завод привлек внимание по простой причине: год назад там накрыли подпольный цех по выпуску фальшивых винно-водочных изделий. Настоящего хозяина установить так и не удалось, но Рубинчик был в числе подозреваемых.

„Грибники“ только приступили к изучению окрестностей завода, как внезапно на дороге, связывающей завод с поселком, появился джип „ниссан-патфайндер“ с московским номером. Джип подъехал к воротам, и оттуда вышел мужчина. Он открыл ворота и проехал на территорию завода. Пока он проделывал эту операцию, „грибники“ сфотографировали его при помощи фотоаппарата с мощным объективом.

Один из „грибников“ остался вести наблюдение, а другой отправился в поселок и связался с Шаболовкой. Поскольку все это происходило около шести часов утра, то к половине десятого снимки уже легли на стол к следователю. А в половине одиннадцатого эксперты дали категорическое заключение, что человек на снимках и на фотографии, переданной из ФСК, является одним и тем же лицом, — то есть Охотником.