Михаил Март - Погашено кровью Страница 38

С лица Ефимова не исчезала легкая ухмылочка. Он встал и молча вышел из кабинета.

Хлыст снял трубку местного телефона и попросил соединить его с дежурным крупье.

Глухарь в сопровождении пяти человек вышел из черного хода к стоянке, на которой парковались только машины работников казино. Занятый делом, главный авторитет не заметил, как двое чужаков скрылись за вентиляционной тумбой метрополитена. Филин давал указания сотникам и размахивал руками.

– Чердаки, подъезды, машины, подвалы – все осмотреть. Обыскивать и проверять все бумажки. Мы им устроим Варфоломеевскую ночь!

Фил слышал напутствия бандита, и ноги его заметно подрагивали. Его правая рука крепко сжимала воротник полушубка, который прикрывал худосочное маленькое тело Гнома.

– Узнал? – спросил Фил.

– Это он. Попались бы мы ему на шоссе… Хрящ сразу его раскусил и не ошибся.

– Этого мы еще не знаем. У Хряща свои заботы, а нам ноги уносить надо. Поймают, башки не досчитаемся.

Как только дверь черного хода хлопнула, Фил подхватил коротышку под руку и рванул к машине. Времени оставалось в обрез.

Возвращались на дачу молча. Фил выжимал из своей «девятки» последние силы. Теперь он точно знал, что банда Глухаря находится под крышей Хлыста, а Хлыст, он же Гек, один из подручных Шевцова, который украл у компаньона деньги и его, Фила, нанял поймать грабителей. На кону лежали три миллиона, и если идти на риск, то за собой нельзя оставлять даже пыли.

Исчезнуть должно все! Фил понимал, что остановиться он уже не может, но выйти из игры живым шансов слишком мало.

Глава IV

Петухов начал «археологические раскопки», как он выразился сам, в поле собственного зрения и провожать старого друга до большой «железки» доверил своему водителю. Лейтенант Горелов умудрился скрыть от Сычева истинное положение дел в своем ведомстве и с легкой беззаботностью присоединился к следователю, став его сателлитом в деле «Побег».

Час назад скорый поезд «Владивосток-Челябинск» отошел от платформы Хвойная и на всех парах шел на запад. Стокилометровый перегон сопровождался однообразным ландшафтом и, кроме таежной черной стены, за окнами ничего не просматривалось. Лейтенант снял мундир, переоделся в тренировочный костюм и приступил к чаепитию. Сычев не воспринимал общественные места как домашнюю обстановку и никогда не переодевался в поездах, а в гостиницах не надевал пижаму. Сидя у окна, следователь что-то бормотал себе под нос, словно произносил молитву перед трапезой. Наблюдая за стариком, Горелов долго терпел, стараясь не мешать ему, но в конце концов не выдержал:

– Сложная задачка, Алексей Денисыч, правда? У меня есть хорошая идея. Если мы поехали в Москву вместе, давайте думать вслух.

Сычев склонил голову набок и оценивающе взглянул на своего спутника.

– Ты считаешь, что мне интересно знать, что делается в твоей голове?

– Ну нет. Я не то хотел сказать. Давайте проводить общий анализ. Одна голова хорошо…

– А две хуже.

– Почему? Я мог бы помочь вам с анализом. Задавая вам наводящие вопросы, я тем самым буду теребить ваше воображение и подводить к неожиданным умозаключениям. Потому что сами вы никогда не зададите себе неожиданного вопроса, который не возникает в логической цепочке. Таким образом мы могли бы делать сенсационные открытия и приходить к неординарным решениям.

Сычев выслушал тираду с глубокой морщиной на переносице.

– Ну ты и вывернул! Идея понятна. Итак, вы, любезнейший Ватсон, будете складывать разрозненный бред гения сыска в стройный рассказ и публиковать свои заметки в ежемесячных журналах, пока этой галиматьи не хватит на отдельное издание.

– Ну и такое не исключено. Но не раньше, чем я стану полковником.

– Это почему же?

– Сейчас в моде пишущие полковники. Им больше доверяют, и их книги не залеживаются на прилавках.

– Кризис литературы и кризис сыска. Каждый должен заниматься своим делом. Хороший летчик не может быть образцовым подводником. Всему нужно учиться. Но надеюсь, что, став полковником, ты забудешь о своей идее. К тому времени сапожники перестанут печь блины, а кандидаты наук торговать на рынках.

– А надолго мы в Москву? – сменил тему Горелов.

– Если ты будешь задавать такие вопросы, то мы ни к чему не придем.

– Опасные преступники с оружием на свободе.

– Что-то тебя сегодня заносит, Палыч. Тебе надо дать транспарант в руки, а не пистолет. Мы должны спасти беглецов, а не обезвредить. Успеть бы.

– Кому же они нужны, кроме нас?

– Зекам. Вспомни, что по понятиям зоны мужик не мог увести за собой смотрящего и приближенного к лагерной элите авторитета, которому осталось сидеть меньше года. Значит, инициатором был Белый. А что тогда? Побег тщательно подготовлен, но я не уверен, что бежать должен был Белый. Лекарь пахана, безобидный молчун. Блатари такого в командировку не отправят, а, значит, Белый ушел по собственной инициативе. Если так, то блатные не простят ему такого фортеля. Идем дальше. В сторожке убит майор ФСБ. Я так думаю, что гэбэшники уже выяснили, кто ушел из колонии и кому они должны мстить за смерть товарища. У этой структуры возможностей куда больше, чем у нас с тобой.

– Так что же плохого в том, что столько сил ловят двух убийц?

– А когда мы их поймаем, тогда выясним.

– До Москвы мы их не догоним, а там они затеряются или на дно залягут.

– Вряд ли. Белый торопится. Стоит решить один вопрос: «Куда спешит Белый?» – и мы его перехватим. Но на такое решение может уйти много времени.

Внезапно дверь купе раскрылась, словно ее сорвало ураганом. В купе вошел великан с пистолетом «ТТ» в руке, который выглядел игрушкой в огромной лапе. Второй громила стоял за спиной, и из купе трудно было понять, вооружен он или нет.

Лейтенант хотел вскочить с места, но Сычев поймал его за руку и усадил назад. Теснота не позволяла им разгуляться. Ребята походили на таежных лесорубов, которым требуются топор и размах. Сычев успел сделать не меньше пяти умозаключений, пока гость готовился к своей речи.

– Приветствую вас, господа лохи, на территории нашего влияния! – начал свою проповедь вооруженный медведь. – Должен сообщить вам приятную новость. По законам нашего кодекса с вас причитается налог за проезд по заповедным местам в размере содержимого вашего кошелька. Прошу не нервничать и не дергаться. Мы люди относительно мирные и собираем дань в пользу несчастных сирот. Разойдемся мирно. Сохраняйте свои зубы в целости и сохранности, дантисты стоят очень дорого. Итак, жлобики, не ходите в гробики! Содержимое карманов на стол. Шевелись, паскуда, другие ждут! – Последняя фраза прозвучала угрожающе.

Сычев заметил, как у лейтенанта заходили желваки.

– Брось, Палыч. Хорошие ребята, почему бы нам не поделиться с ними.

Сычев встал. Его затылок едва доставал до плеча налетчика.

– Вы извините, но можно я достану кошелек? Он в пальто, у вас за спиной.

Разойтись в такой тесноте не представлялось возможным. Громила повернул голову назад, где висела одежда, и на секунду выпустил пассажиров из поля зрения. Дальше все происходило, как на съемках боевика. Сычев ухватил налетчика за кисть руки, в которой тот держал оружие, и резким движением крутанул ее за спину. От неожиданности и резкой боли в плече здоровяк выпустил ствол из рук, который тут же попал к лейтенанту. Мальчишка инстинктивно понял, что собирается предпринять Сычев, и приготовился к перехвату. Пистолет был пойман в воздухе. Главный налетчик с заломленной за спину рукой согнулся пополам, как перочинный нож, и тут же подучил сильную затрещину по затылку собственным пугачом.

Шапка отлетела в сторону, и человек-гора упал на колени. Его напарник не имел оружия, а ходил сопровождающим для устрашения. Он так и не понял, что произошло, продолжая стоять на месте и моргая белесыми ресницами.

Когда напарник упал перед ним на колени, как на паперти, он вздрогнул. В ту же секунду в лицо ему глянул черный глаз «ТТ».

– Спокойно и без шума. Зайди в купе и закрой дверь. – Сычев говорил тихо, но убедительно, как заклинатель змей. Он заставил здоровенного детину втиснуться в крошечный закуток и закрыться.

– А теперь, дружок, скинь полушубок, сними ремень и свяжи своего напарничка. И делай это на совесть, а то рядом ляжешь.

Как нашкодивший ученик, верзила принялся заглаживать свою вину.

Горелов не верил собственным глазам. Такой маленький, пожилой мужичок крутил богатырями, как дрессировщик на манеже справлялся со львами. Все это в большей степени походило на игру, на обычную отработку ситуации, где использовались деревянные ножи и картонные пистолеты, да и налетчики не похожи на бандитов. А слова, которые один из них произносил, казались заученной ролью из плохой пьесы.

Когда один разбойник связал второго и оставил его на полу, то без особого труда Сычев стянул и ему руки за спиной чемоданными ремнями. Громилу усадили в угол у окна и предупредили, что его голова останется без ушибов, если он не будет раскрывать рот.