Михаил Серегин - Колыма ты моя, Колыма Страница 39

Балякин скрипнул зубами. Сколько же, интересно, ему еще пинки получать?! Кто вообще такой этот Лопатников?! Золотодобытчик сраный, охренеть от такой крутости можно. Балякин резко встал. Вся скопившаяся в нем злость и обида неудержимо рвались наружу. Денег обещанных он пока так и не получил, пашет как проклятый в этой дыре, ничего, кроме уголовных харь, уже почти год не видел! Лопатников-то хоть раз в месяц в Магадан мотается! Нет, на хрен такую жизнь! Сейчас еще за этого беглого отвечать – хозяин ведь взбесится! Нет, точно, уходить отсюда нужно! Он себе и получше место найдет, где и возни поменьше, и платят побольше!

Балякин почувствовал, что решился, и ему сразу стало легче. Мысли его приняли иное направление – оперативное. Как уйти так, чтобы при этом внакладе не остаться? Ведь, узнав о том, что он уходить собрался, Лопатников ему точно за уже сделанную работу ни гроша не заплатит. Значит... Значит, нужно уходить тайно, а деньги взять самому. А еще лучше не деньги, а золото и платину, которую намыть успели! Да, так он и сделает!

Балякин шагнул к выходу. В голове у него уже вырисовывался план. Правда, исполнить его в одиночку было невозможно, но Балякин уже знал, кого возьмет в помощники. Он быстро пересек поселок, подошел к бараку старателей, возле которого стоял Череп, ожидая, когда приведут Колыму.

– Пойдем-ка отойдем в сторону, – негромко сказал ему Балякин.

– А что такое? – настороженно спросил Череп.

– Сейчас узнаешь, – многообещающим голосом сказал Балякин, оглядываясь по сторонам. – Скажи мне, Череп, за каким хреном ты своему корешу бежать помог? Я-то тебя за умного человека держал, а ты, оказывается, последний идиот. Ты понимаешь, что теперь хозяин вместо него тебя распилить прикажет?

– Что?!

«Не он, – окончательно решил про себя Балякин. – Такое не сыграешь».

– Что слышал. Или ты хочешь сказать, что не при делах? – Балякин подпустил в голос иронии.

– При каких делах?! – в голосе Черепа звучал истеричный надрыв. – Кому я бежать помог?!

– Как кому? – Балякин говорил нарочито спокойно. – Дружку своему, как его там... Колыма, что ли?

– Он что, сбежал?!

– Можно подумать, ты от меня про это узнал.

– Антон Павлович, честное слово... чем хотите клянусь... Не знал! Ничего я не знал и не помогал ему!

– Да ну?

– Правда! – Глаза Черепа лихорадочно блестели, он прижал руки к груди, изо рта летела слюна. – Не помогал я! Да как бы я смог, там замки-то какие!

– Может, ключ подобрал, или отмычку, вы, блатари, в таких делах ушлые.

– Какая отмычка?! Откуда?! – Череп запнулся, а потом продолжал: – Антон Павлович, да если бы это я ему помог, то зачем бы я сам тут остался?

– Ну, мало ли... – Балякин был внутренне вполне согласен с аргументами блатаря, но виду не подавал. – В общем, мое дело сторона, это ты теперь хозяину расскажешь. И помяни мое слово – он твоим байкам не поверит. Так что завтра тебя пилить будут. – В глазах блатаря промелькнуло отчаяние, и, чтобы он не успел сделать какую-нибудь глупость, Балякин поторопился продолжить: – Правда, есть у тебя один способ избежать этого, да еще и разбогатеть.

– Какой?! – По голосу Черепа Балякин понял, что тот согласится на все, что угодно.

– Делать все, что я скажу. Есть у меня один план – согласишься, оба в выигрыше будем. А нет... Ну, ты понимаешь, мне тогда никакого интереса не будет тебя перед хозяином покрывать. Только сразу предупреждаю – если согласен, то соглашаешься подчиняться, не задавая никаких вопросов. Ну? Отвечай – согласен или нет?

– Согласен, – не раздумывая, ответил Череп. – Что делать нужно?

– Узнаешь, когда время придет...

27

Дмитрий Лопатников был хорошим охотником. В отличие от своего младшего брата, который всегда был к этому развлечению равнодушен, Дмитрий ходил на охоту еще ребенком. Да и во время своей работы в системе исполнения наказаний он время от времени выбирался с ружьем в тайгу. Особенно в последние годы службы, когда стал начальником лагеря, и никто уже ему был не указ. Правда, из-за прииска Лопатников подзабросил охоту – не до того, да и подходящей компании не находилось. Но умение оставалось при нем, и Лопатников радовался появившейся возможности его проявить.

Сейчас Дмитрий Лопатников с братом и Сизоку Токудзаки, полностью снаряженные для охоты, шли вдоль реки вслед за Андреем Захаровичем. Москвич уверял, что до лагеря, в котором остались его друзья, идти меньше часа, так что вездеход решили не гонять. Лопатников, правда, немного беспокоился за старого японца – все-таки возраст есть возраст. Однако прогулка по тайге Токудзаки явно не смущала, и своих спутников он нисколько не задерживал.

– Андрей, – окликнул Лопатников идущего впереди Захаровича, – а вы с друзьями уже решили, на кого охотиться будете?

– Нет пока, – отозвался Захарович. – А что ты посоветуешь?

– На диких свиней, – веско сказал Лопатников. – На хищников всем вместе охотиться не получится, а вот на свиней – в самый раз.

– А они здесь есть?

– Ну, не было бы, так я б и не предлагал. Они как раз в том районе должны быть, насколько я знаю.

– Диман, а на волков нельзя? – спросил Лопатников-младший. – Я всегда хотел на волков поохотиться. Помню, я когда-то читал...

– Не пойдет, – перебил брата Лопатников. – Волка сейчас так легко не подстрелишь. Его дня три только выслеживать надо, логово искать – да и то, если повезет. Волк – зверь осторожный. И заниматься этим тогда я один буду, а остальные скучать. В следах-то никто, кроме меня, не разбирается. Да и толку сейчас с волка никакого – шкура плохая.

– Да на фиг нам шкура! Просто из спортивного интереса! Устроить облаву...

– Облаву устраивать – это народу надо человек пятьдесят. И времени побольше, чем у нас есть. Нет, лучше на свиней.

– Это как-то неинтересно. Никакого азарта...

– Погоди... – хмыкнул Лопатников, – вот попрет на тебя подраненный секач, будут тогда азарта полные штаны.

– А что, они нападают? – заинтересованно спросил Захарович.

– Конечно. Поэтому, кстати, не советую в старых кабанов стрелять. Их если с одного выстрела не убьешь, то можешь и пожалеть. А с одного выстрела матерого секача убить трудно.

– Ясно...

За разговором время пролетело незаметно. Вскоре Захарович повернул в сторону от реки, и через несколько минут впереди послышались человеческие голоса.

Увидев Захаровича, магаданские менты здорово обрадовались – они уже успели перепугаться, когда утром не обнаружили его в лагере. Еще больше они обрадовались, когда москвич познакомил их с Лопатниковыми и с японцем – помощь опытного охотника была кстати. К тому же бывший работник УИНа прекрасно вписывался в ментовскую компанию.

Наскоро позавтракав, охотники устремились в тайгу.

Найти следы стада диких свиней Лопатникову удалось довольно быстро – менты с Захаровичем даже толком заскучать не успели. Следы обнаружились в распадке – промежутке между склонами двух сопок.

– Ага... – довольным голосом проговорил Лопатников, склонившись над землей. – Прошли здесь чушки, притом недавно.

– И что теперь? За ними двинемся? – спросил один из ментов, уже успевший надоесть Лопатникову своими идиотскими вопросами и советами.

– Нет, – Дмитрий покачал головой. – Они, скорее всего, этой же дорогой и возвращаться вечером будут, если я все правильно понимаю. К реке на водопой им все равно надо, да и ночевать они будут недалеко от воды. Значит, надо их подкараулить и не дать повернуть, когда они нас учуют. Так... Сейчас поднимемся на ту сопку...

Охотники взобрались на довольно высокий холм с лысой вершиной. Отсюда Лопатников довольно долго рассматривал окружающую их тайгу, а потом сказал:

– Сделаем так. Половина народу остается в распадке и садится в засаду. Остальные пойдут со мной. Мы сейчас сделаем большой крюк, чтобы оказаться у стада за спиной. Когда они засаду впереди почуют, то повернут назад. Тут-то мы их и встретим. Кого-нибудь подстрелим, а остальных обратно погоним, на стрелков.

– А если они засаду не почуют? – спросил пожилой майор, уже изрядно утомленный ходьбой по лесу.

– Тогда те, кто в засаде, стрелять начнут. И стадо все равно повернет. Оно как бы в клещах окажется между нами и сопками.

– Правильно, – с умным видом кивнул один из ментов, тот самый, который изображал из себя опытного охотника.

– Кто здесь останется? – спросил Лопатников.

Остаться в засаде неожиданно захотели абсолютно все. Делать по тайге еще один нехилый переход никому не улыбалось. С большим трудом Лопатников сумел уговорить пойти с собой одного из ментов и брата. Через несколько минут охотники разделились – большая группа двинулась по склону сопки вниз, выбирать себе подходящие места для засад, а меньшая скрылась в тайге, на противоположном склоне.

Спускаясь вниз, Сизоку Токудзаки поймал вопросительный взгляд Захаровича и едва заметно отрицательно покачал головой. Кроме москвича этого жеста никто не заметил. Сидеть в засаде оказалось делом довольно скучным. Время тянулось медленно, заняться было совершенно нечем: ни разговаривать, ни курить было нельзя. Магаданские менты уже втихомолку жалели о том, что взяли с собой Лопатникова. Обычно охоты, в которых они принимали участие, выглядели совершенно иначе – пара часов непринужденной прогулки по тайге со стрельбой во все живое, что попадалось по пути, а потом возвращение в лагерь, к шашлыку, сделанному из предусмотрительно захваченного с собой мяса, и спирту. Богатой добычи такие «охоты», разумеется, не приносили, но в конце концов, кто на охоту за добычей ездит? Разве что эти чурки местные – якуты да эвенки.