Сергей Зверев - Забудь дорогу назад Страница 39

– Или не пропадем к едреней фене, – убитым голосом сказал Корович. – Помните, старушка говорила, что в Айгараче пропадали люди…

Анюта плакала, бормотала сквозь слезы, что она не хочет пропасть, она и так уже пропала, сколько можно издеваться над несчастной девушкой? Кричала, что никуда отсюда не пойдет, будет лежать, пока не прирастет к земле. Это лучше, чем пережить заново весь этот ужас. Мы с Коровичем мрачно переглядывались. Мы думали об одном и том же. Назад пути нет. Нужно идти вперед, а лучше бежать – не думать ни о чем, не поддаваться панике. Поодиночке не пропадем, пока мы связаны одной веревкой…

Мы поднимались, как в атаку на фашистский дзот. Мы даже что-то кричали, таща Анюту под локти. Она упорно не желала шевелить ногами – пришлось надавать ей тумаков, только после этого она побежала. Женщина была уверена, что все вернется, и не ошиблась… Мы попали в какой-то ураганный вихрь. Голова разбухла, руки и ноги куда-то отвалились, я не мог собрать их в кучу, катался по земле, тщетно выискивая точку опоры. Скреб траву, куда-то полз, поднимался, тащил за собой, как бурлак на Волге, эту неподъемную «баржу», издающую плач и матерщину. А бывало, что у меня кончались силы, и тогда меня тащили. В голове происходило что-то необратимое. Несколько раз я терял ориентацию в пространстве – вместо тайги и далеких круч я обозревал морскую волну. Она накатывалась на отлогий песчаный пляж. Видел зеленые лужайки, заросшие гладиолусами, белокаменный особняк, а вокруг особняка – провалиться мне на этом месте! – каких-то людей в белых одеждах… Картинки менялись, как в калейдоскопе, тряслись, вспыхивали, таяли. Выросла пещера, обрамленная чахлыми кустами, я уже шагнул в нее, уже картинка загрузилась в сознание, обросла объемом, я даже чувствовал характерный запах плесени, но меня вырвали из пещеры, и снова все завертелось…

Мы упали в щуплую травку и долго не могли прийти в себя. Ущелье вокруг нас оставалось таким же, как и раньше. Оно не менялось. Зато менялись мы. На спутниках не было лиц. Застывшие белые маски – словно бинтами их обмотали. Корович дрожал, потрясенно смотрел на небо. Виски у него побелели. Анюта сжимала голову, ее рвало на кусочки. Я подполз к ней, обнял, прижал к себе. Она успокоилась, расслабилась. Стыдно сказать, но мы уснули.

А когда проснулись, обнаружили, что пропал Корович!

Все оставалось как прежде, но Коровича не было! Лишь пустой конец веревки валялся в траве… Зачем он отвязался?! По нужде ушел? Я подтащил ее к себе, ощупывал (не верил своим глазам) и не мог заглотить ком, вставший в горле. Где-то рядом скулила Анюта, я схватил ее за рукав, чтобы тоже не пропала, лихорадочно озирался. Тайга была на месте, но в нескольких метрах от нас воздух рябил – как рябит воздух над костром, а еще он так рябит в раскаленный знойный день. И справа от нас рябило, и слева. И деревья рябили, и камни, и мох, облепивший пни и булыжники. Заворочалось недоумение в голове. Повышенная магнитная активность не видна визуально, мы не можем увидеть излучение, какой бы мощности оно ни было. Тогда что это такое?.. Неизвестно, до чего бы я додумался, если бы не задрал голову. Стена ущелья на данном участке была не такой уж отвесной. Крутая, страшная, бескрайняя, но обладая сноровкой и везением, мы могли бы ее покорить. Там не было ряби! Несколько террас, обросших кустами и заваленных отколовшимися горными породами. Вполне подходящая козья дорожка. Возможно, в том направлении и убыл Корович. Но зачем?! Анюта привычно проклинала тот день, когда она со мной связалась, я пытался донести до ее сознания нехитрую мысль, что самое время превращаться в альпинистов. Мы ползли по склону, задыхаясь от страха, ожидая удара по мозгам, выпадения из реальности и, как следствие, падения с высоты. Я подсаживал ее, хватался за какие-то сомнительные уступы, помогал себе «добрым» словом. Взобравшись на десяток метров, я оглянулся. Тайга насмешливо взирала на нас. С высоты ее вид не делался добрее. Коровича нигде не было. Растворился Николай Федорович в параллельном измерении…

Задыхаясь, обливаясь потом, мы взгромоздились на террасу… и налетел холодный ветер. Все вернулось – пропади оно пропадом! На нас неслись деревья, носимые ветром! Я повалил Анюту, накрыл ее собой. Она завизжала – свирепо, пронзительно, я в страхе отпрянул. Бес в нее вселился! Вспыхнули глаза, исказилось лицо – в нем уже не было ничего приятного, тем более сексуального, это была рожа какого-то гремлина из зазеркалья! Она вцепилась мне в горло – на полном серьезе! В ее пальцах была упругость и невероятная сила. Она сдавила мне гортань, перехватило дыхание, глаза полезли из орбит. Я брыкался, мучился нехваткой кислорода, а она давила, давила, изрыгала демонический хохот мне в лицо… Вся жизнь, как водится, пролетела грохочущим товарняком. Я уже слабел, но что-то надоумило – не дело, мол, тут помирать от рук «беззащитной» женщины, отбросил в сторону правую ногу и что есть силы ударил пяткой по внешней стороне бедра Анюты. И сразу демон вытряхнулся из нее!

– Идиот, ну, больно же, что ты делаешь!!!

Я скатился с нее, оттащил в сторону, где активность неизвестного науке феномена была не столь сильной. Мы лежали рядом, задыхались и уже готовы были отдать богу душу…

Но тут случилось такое, что объяснить, с точки зрения вменяемого человека, просто невозможно. Туман густел перед глазами, голова разламывалась, но я различил какой-то шорох. Из тумана выплыли две человеческие фигуры, склонились над нами. Похоже, они спустились с верхней террасы. Незнакомцы негромко переговаривались, я слышал голоса, но хоть убей, не понимал, о чем они говорят. Их лица расплывались. Я сделал попытку приподняться – и приподнялся! Зрение улучшилось. Перед нами на корточках сидели мужчина и женщина средних лет, одетые в какие-то дырчатые прорезиненные одежды, плотные брезентовые штаны. На ногах у них были высокие кожаные сапоги и (не побоюсь этого слова) галоши! Кепки с козырьками, какие-то плотные тряпки обвивали шеи – наподобие кашне великого комбинатора. На поясах у людей висели приборы в кожаных футлярах (у меня в розовом детстве был фотоаппарат ФЭД в подобном футляре). У мужчины из-за плеча выглядывала винтовка с неуклюжим набалдашником, похожим на пламегаситель от «АК-74». Один из приборов он держал в руке и медленно вращал цилиндрическую ручку на боковой панели корпуса. Настраивался на нужную волну? Женщина смотрела на меня – спокойно, с умеренным любопытством. Красавицей года она точно не была. Оспинки на подбородке, съехавшие к переносице маленькие глаза, рыжеватые волосы выглядывали из-под шапки.

– Проводите магнитную геологоразведку, товарищи? – прошептал я. – Вы мне не мерещитесь?

Мужчина поднял голову, посмотрел на меня, потом на женщину. Спутница что-то прошептала ему на ухо. Мужчина понимающе кивнул, пристегнул прибор к поясу.

– Вы кто, господа? – заволновался я. – Бродяги, рейнджеры, охотники за привидениями?.. – Я вытягивал руку, чтобы их потрогать. И, кажется, удалось. Прорезиненная ткань оказалась на ощупь прорезиненной тканью. – Помогите нам, господа… Мы тут с подругой в ловушке, знаете ли, ума не можем приложить, как из нее выбраться…

Женщина тихо смеялась, а мужчина укоризненно качал головой и посматривал на нас в высшей мере неодобрительно. Я что-то еще шептал, но приступ яростной боли просто выбил из меня последние крохи сознания. Впрочем, иногда оно возвращалось. Мужчина поддерживал меня под руку, мы брели по каким-то каменным завалам, мимо проплывали холмы, поросшие редкими деревьями. Я был точно пьяный – иногда шел, иногда он волок меня за шиворот. Иногда мы останавливались, он активировал свой прибор и что-то изучал в переплетении шкал и стрелок. А я от нечего делать разглядывал странное оружие, висящее у него за спиной, – похожее на карабин, но снабженное тяжелым «пламегасителем» и каким-то загадочным баллоном под затворной рамой. «Так вот ты какая, турбо-плазменная винтовка…» Иногда мы меняли направление, обходили сомнительные зоны. За спиной раздавалось кряхтение, кто-то жалобно поскуливал. Я хорошо запомнил последнюю мысль: что я уже на пределе, еще несколько шагов, и я свалюсь замертво, и никакая сила меня не поднимет. Так, собственно, и случилось…

День еще не кончился. Я очнулся, когда солнечный луч полоснул по глазам, уселся в мягкую траву. Пели птицы, приятный ветерок освежал кожу, в голове творился сущий винегрет. В трех шагах зеленела дубрава, ущелье пропало – о нем напоминала лишь каменная гряда на востоке метрах в семистах. Мужчина с женщиной пропали. А они вообще были? Рядом со мной сидела пятнистая Анюта и занималась «самоощупыванием». Больше всего ее волновал опухший подбородок – следствие бесславного падения. Синяк на скуле смотрелся не очень эстетично. Но лично меня он не напрягал.

– О, боже, – хрипло сказала она, покосившись в мою сторону.

– Ага, зайчик уже проснулся, – проворчал я, подполз к ней на корточках и обнял. Она стоически выдержала мои телячьи нежности, только пискнула, когда я потерся о ее щеку своей стальной щетиной.